Главной заботой государства были пополнение казны и обеспечение боеспособности вооруженных сил. Благоприятную в целом финансовую ситуацию обеспечили расширение территории (что означало рост численности плательщиков) и относительно устойчивый хозяйственный подъем. Сохранившиеся документы фиксируют успехи внутренней колонизации в большинстве регионов. Достижения в освоении новых и ранее заброшенных земель увеличивали ряды налогоплательщиков и, что не менее важно, означали молчаливое согласие крестьян с уровнем налогообложения.
Другой важнейшей задачей было постоянное расширение фонда поместных земель. Основу войска составляло ополчение служилых детей боярских (их еще называли служилыми людьми по отечеству, поскольку их служба передавалась от отца к сыну). В последней трети XV — начале XVI в. произошел резкий демографический рост этого многочисленного и важного слоя. Обеспечение его землей (с крестьянами) стало постоянным приоритетом государства. Именно в правление Василия III поместье стало ведущим типом светского землевладения, при нем же на регулярных смотрах определялось качество службы каждого дворянина и нормировались размеры поместий. Продолжались и массовые перемещения прежних вотчинников с присоединяемых и завоеванных земель (Псков, Смоленск, ряд иных) с последующим испомещением. Часть детей боярских имели право на получение кормлений — административно-судебных должностей, при исполнении которых они сами и их аппарат из холопов обеспечивались продуктами, фуражом, денежными взиманиями, судебными и иными пошлинами с управляемого населения. Этот традиционный вид местного управления в условиях единого государства стал раздражителем для всех сословных групп на местах. Уже в 20-е годы XVI в. правительство Василия III предпринимает попытки частичной замены кормленщиков городовыми приказчиками из местных дворян.
Оценивая размеры армии в целом, надо помнить о боевых холопах (вместе со своими господами они участвовали в военных действиях), пехоте (отдельные формирования наемников, отряды пищальников из числа горожан; и те, и другие имели ручное огнестрельное оружие), пушкарях и других лицах, обслуживавших полевую и крепостную артиллерию, наконец, о податном люде, привлекавшемся для транспортировки артиллерии, боеприпасов, провианта, а также для военно-инженерных работ.
Из 28 лет единоличного правления Василия III мирного не было ни одного года; хотя на «объявленные» и завершавшиеся перемириями войны пришлось 17 лет, но с 1512 г. ежегодная весенне-осенняя служба в крепостях была обязательной для всего служилого дворянства. Так защищались от набегов войск Крымского ханства, от отрядов Ногайской орды и (в «немирные годы») Казани. С конца XV — начала XVI в. приоритетной стала борьба с Великим княжеством Литовским за древнерусские земли, входившие в его состав. Успехи России, закрепленные договором 1503 г., были обеспечены военными победами, переходом значительной части элиты восточных регионов Великого княжества Литовского на сторону Москвы, а также умелой дипломатией, в результате которой союзником Литвы в это время оставался один лишь Ливонский орден.
Первоначально Василий III взял курс на продолжение активной политики. Но в долгой войне 1512–1522 гг. действительно удачным стал только первый ее этап. Летом 1514 г. после третьей осады сдался гарнизон Смоленска. Однако в сентябре русская армия потерпела поражение под Оршей. Вскоре определилось примерное равенство сил: Литва не смогла отвоевать Смоленщину, Россия же, несмотря на отдельные военные успехи, не смогла добиться новых территориальных приращений. В 1522 г. было заключено перемирие, подтвержденное в 1526 г. и позднее.
Очень важным для России было расширение экономических и культурных контактов с европейскими государствами. Страна остро нуждалась в зодчих, мастерах крепостного строительства, литейщиках-артиллеристах, оружейниках, врачах, аптекарях. Нужно было обеспечить возможность их найма в странах Европы и гарантировать пропуск принятых на службу специалистов через Литву. Ее власти затрудняли, а временами просто блокировали их проезд в Россию.
Для перестройки Московского Кремля, начатой еще Иваном III в 70-е годы XV в., требовались всё новые и новые мастера. Послы великого князя чаще всего нанимали их на Севере Италии, в Милане и Венеции. Через Крым добирался до Москвы Алевиз Новый, возглавивший в 1505–1508 гг. строительство великокняжеской усыпальницы — Архангельского собора. Видимо, в эти же годы прибыл и Бон Фрязин, построивший столпообразную церковь-колокольню Иоанна Лествичника («столпообразным» принято называть особый тип древнерусского центрического башнеобразного храма, который мог совмещать в себе церковь и колокольню; произведение Бона Фрязина считается первым памятником этого типа). Ее первоначальная высота составила 60 м; позже, при Борисе Годунове, она была надстроена до высоты 81 м; сейчас более известна как колокольня Ивана Великого. Под руководством инженеров, фортификаторов, архитекторов, резчиков по камню из ренессансной Италии был создан уникальный ансамбль Московского Кремля, памятники которого стали наглядной демонстрацией новых политических амбиций правителей России. Невозможно переоценить влияние кремлевских построек на развитие русского церковного, дворцового и фортификационного зодчества в XVI–XVII вв. Элементы архитектурного декора, впервые в России примененные итальянскими мастерами (особенно Марко Руффо и Пьетро Антонио Солари при строительстве Грановитой палаты и Алевизом Новым — Архангельского собора), стали излюбленными мотивами украшения русских храмов и палат XVI–XVII вв. Трудились в Кремле и русские мастера. В частности, они возвели домовые храмы великокняжеской семьи и митрополитов — Благовещенский собор и церковь Ризположения. Созданием икон для Успенского собора занимались несколько иконописцев во главе с самым выдающимся русским художником этого времени Дионисием (ок. 1430/40 — между 1503 и 1508 гг.), чей талант наиболее ярко раскрылся в росписях собора Рождества Богородицы Ферапонтова монастыря близ Вологды, выполненных Дионисием с сыновьями в 1502 г. К сожалению, из его работ для Успенского собора Московского Кремля сохранились лишь житийные иконы духовных устроителей Русской земли митрополитов Московских Петра и Алексия.
Насущной проблемой было утверждение суверенитета Российского государства на международной арене. Определялось это тогда соотношением титулатуры. Еще в конце XV в. правители Дании, Швеции и некоторых других государств признавали за московским монархом титул «государя, великого князя всея Руси», а в ряде случаев — царский титул. Последний переводился на латынь как «император».
Официальная титулатура государей сформировалась на основе широкого круга идей, объяснявших происхождение власти российских монархов и место их «царствия» в ряду мировых империй и в истории церкви. В правление Василия III возникли три сочинения, взаимно дополнявшие друг друга. В Хронографе «редакции 1512 г.» российская история вписывается в мировую, которая завершается взятием османами Константинополя в 1453 г. Теперь православное христианство воплощает Россия. Это было созвучно складывавшейся теории «Москва — Третий Рим», сформулированной псковским монахом Филофеем в его «Послании» дьяку Мисюрю Мунехину: «все христианские царства пришли к концу и сошлись в едином царстве нашего государя… это и есть римское царство: ибо два Рима пали, а третий стоит, а четвертому не бывать».
Цикл «Сказаний о князьях Владимирских» соединил «генеалогическое» предание о происхождении московской династии от Пруса, брата императора Августа, с установлением родства с византийскими василевсами, а также передачей Константином IX Мономахом символов власти Владимиру Мономаху. Теория «Третьего Рима» находила здесь разноплановую светскую аргументацию. Сочинения эти вскоре оказались востребованными практически: при венчании на царство Ивана IV в 1547 г., в острых спорах о титулах московского государя с литовскими дипломатами.
К середине 20-х годов XVI в. стал предельно острым вопрос о наследнике: брак Василия III и Соломонии Сабуровой оказался бездетным. По традиции, второй брак допускался после смерти жены или ее добровольного пострига в монахини. В конце 1525 г. великий князь решился на насильственный постриг Соломонии, а в феврале 1526 г. обвенчался с княжной Еленой Глинской. В августе 1530 г. на свет появился будущий Иван IV.
Развод и новый брак Василия III стали, по-видимому, одной из скрытых причин постепенного изменения отношения государя к различным течениям внутри Церкви. В первые десятилетия XVI в. в Русской церкви обострилась полемика по широкому кругу взаимосвязанных вопросов: об отношении к еретикам, о церковной (особенно монастырской) собственности, о степени и характере участия Церкви в мирских делах, а великокняжеской власти — в церковных. Наиболее явно противоположные позиции были сформулированы в сочинениях Иосифа Волоцкого (1439–1515 гг.) и Нила Сорского (1433–1508 гг.), а также их последователей — иосифлян и нестяжателей. Первые были сторонниками жесткой борьбы с еретиками, усиления власти монарха и его роли в делах Церкви, сохранения и роста владений монастырей и кафедр при гарантии их неприкосновенности. При этом «стяжание» находило моральное оправдание в активной благотворительности и новой практике поминовений. Их оппоненты выступали за возвращение к нормам первоначального христианства, за бедную церковь и аскетизм. Лидеры обоих течений обладали огромным авторитетом, при этом, в условиях постоянной нехватки земель для испомещения служилого сословия, позиция нестяжателей по вопросу о монастырском землевладении находила понимание у великокняжеской власти. Но в 1525 г. стоявший на позициях иосифлян митрополит Даниил способствовал разводу Василия III, а сторонники «нестяжания» князь-инок Вассиан Патрикеев и Максим Грек развод осудили.
