еще и в распутстве. Тем не менее его действия наводят на мысль, что в сложившейся ситуации он знал, что нужно делать.
Алексей V принял некоторые конструктивные меры. Обнаружив, что имперская казна пуста, он обратился к целой армии людей, поднятых Ангелами до таких титулов, как севастократор и кесарь: каждого из них он заставил хорошо заплатить за то, чтобы они могли сохранить за собой свое высокое социальное положение и свою безопасность. Вдобавок были введены некоторые изменения в высшие должности. Никита Хониат, который был назначен логофетом бюро (великим логофетом) Алексеем III и сохранил свою должность при Алексее IV, теперь был ее лишен; на его место Алексей V посадил своего родственника со стороны жены Филокала. Никита, разумеется, считает это назначение плохим и утверждает, что у Филокала было больше честолюбия, чем компетентности; на самом деле ничто не указывает на то, что логофет когда-либо был на государственной службе. Помимо этих мер, о которых сообщает Никита, мы не знаем больше ничего о политической программе Мурзуфла.
Узурпатор попытался как можно дольше скрывать от крестоносцев факт свержения Алексея IV. От имени Алексея он отправил послание руководителям крестового похода, в котором просил их прибыть в город для ведения переговоров о мире. Только осторожность дожа Дандоло удержала баронов от попадания в ловушку. Пока шли обсуждения, слух о свержении Алексея IV достиг крестоносцев; по словам Робера де Клари, записка с сообщением об этом прилетела со стрелой, выпущенной в лагерь. Тогда дож продиктовал ответ новому правителю, советуя ему вернуть Алексея IV на трон, и пообещал ходатайствовать о сохранении его жизни перед законным императором. По одной версии, именно это письмо подсказало Алексею V убрать соперника со своего пути, хотя они в тот день обедали вдвоем. Тогда император потребовал, чтобы крестоносцы покинули его земли раз и навсегда; если он обнаружит их на своей территории через неделю, по его словам, он сметет их с лица земли. Они ответили с вызовом, что не хотят иметь дело с субъектом, который убил своего законного владыку и узурпировал его место.
Тем не менее Алексей V не оставлял надежд заставить крестоносцев уйти. Если бы они ушли добровольно – даже ценой золота, – он расчистил бы себе пространство для утверждения своей власти во всей Византийской империи. Если бы он избавился от крестоносцев, это подняло бы его престиж и помогло бы ему склонить на свою сторону провинции. Поэтому он сделал еще одну попытку примирить западноевропейцев с византийцами и добиться их отъезда: стоя на берегу, он беседовал с дожем, находившимся в лодке. Лидеры крестового похода потребовали немедленной выплаты 5 тысяч фунтов золота – эквивалента 90 тысяч марок серебра (эта сумма, вероятно, была остатком, не уплаченным из 200 тысяч марок серебра, согласно первоначальной договоренности с принцем Алексеем). Вдобавок, по утверждению Никиты Хониата, дож поставил невыполнимые условия; возможно, он потребовал дополнительных торговых льгот для венецианцев, подтверждения главенства власти Ватикана и оказания помощи крестовому походу в Палестину. Никита называет его условия унизительными и неприемлемыми для тех, кто вкусил свободы и привык, скорее, командовать, нежели подчиняться, и Алексей отверг их. Пока продолжалась беседа, несколько европейских рыцарей накинулись на императора, обратили его в бегство и захватили несколько его спутников. После этого возможность вести переговоры о мире исчезла.
Обе стороны стали готовиться к надвигающемуся вооруженному столкновению. Мурзуфл понял опасность, исходившую от венецианских штурмовых трапов; чтобы избежать ее, он приказал возвести деревянные постройки на башнях приморской стены, добавив им в высоту два или три этажа, а также деревянные укрепления для не несущих наружных стен. На сухопутной стене император приказал заложить кирпичами многие ворота. И хотя крестоносцы пытались патрулировать вдоль сухопутной стены и мешать поступлению припасов, императору удалось ввести в город много дополнительных войск. Вооруженные отряды должны были собирать продовольствие для города, и сам император время от времени ездил вместе с фуражирами. Население Константинополя радовалось этой военной деятельности. На стороне крестоносцев возобновились прежние приготовления. И снова камнеметательные машины, установленные на кораблях и вблизи сухопутных стен, начали бомбардировать город с целью беспокоить и изнурять его защитников. Западноевропейцы считали это оружие очень эффективным и заметили, что у византийцев оно отсутствует. Тем временем венецианцы восстановили сходни на своих мачтах, подняв их выше, чем раньше, в то время как французские рыцари строили различные передвижные деревянные укрытия для оказания помощи при подрыве сухопутной стены.
Главное столкновение между двумя сторонами произошло из-за нехватки продовольствия у крестоносцев, конюхи которых опустошили окрестности на два дня пути вокруг. Зимняя погода сделала навигацию невозможной для подхода кораблей с целью снабжения, хотя венецианские галеры могли совершать налеты на оба берега пролива. Очевидно, в феврале 1204 г. Генрих Фландрский напал на город Филею, расположенный на побережье Черного моря, где взял огромное количество трофеев, особенно продовольствия. Пока он находился там, Мурзуфл узнал о его успехе и решил устроить засаду возвращавшемуся каравану. Тайно покинув столицу с большим войском в ночное время, он устроил ловушку. Французы попали в нее, но Мурзуфл ждал, пока подъедет Генрих и его арьергард, а затем нанес удар. Понимая, что бегство бесполезно, французы так отчаянно защищались, что византийцы испугались, как бы к ним из лагеря крестоносцев не подошло подкрепление. Через некоторое время императорское войско побежало, вынудив Мурзуфла бросить свое императорское знамя, часть экипировки и икону Богородицы, которую императоры, по обычаю, возили с собой перед сражением. Утрата этой иконы якобы уронила авторитет Алексея V в глазах горожан; но, несмотря на свое поражение, византийцы продолжали ежедневно совершать нападения на вражеских фуражиров и отдельных отставших солдат.
Перед финальным натиском крестоносцы определили свои военные цели. Перед ними была возможность повторения событий июня 1203 г.: если бы Мурзуфл бежал, византийцы могли бы найти какого-нибудь представителя рода Ангелов или Комнинов, притязания которого они не могли игнорировать. Они решили, что империю следует завоевать и отнестись к ней как к трофею, раздел которого был тщательно продуман: венецианцы должны были получить компенсацию за их расходы, а оставшаяся добыча, земля и должности должны были быть поделены по справедливости между всеми сторонами.
Когда приготовления были закончены, для штурма была выбрана пятница 9 апреля 1204 г. Французы со своей осадной техникой высадились на берегу неподалеку от Влахерн для нападения на сухопутную стену в том же самом месте, что и раньше. Ожидавшие такого хода византийцы собрали там батарею камнеметалок, которые бросали камни вниз на деревянные укрытия, предназначенные для защиты французских минеров. Большая часть этих щитов и укрытий была разбита, и
