Темп движения был невысоким. Судя по следам, в некоторых местах впереди идущим приходилось прорубаться через густые заросли, чтобы прошла наша карета. Есть хотелось всё больше, но пока терпел. Из обрезанных рукавов сделал себе на ноги что-то вроде мокасин, хоть ноги перестал ранить на каждом шагу.
Наконец, мне повезло. В ветвях заметил какую-то птицу, а граф моей рукой сбил её камнем, сам я не рискнул, боясь промахнуться. Крови из горла этой несчастной хватило, чтобы голод немного отступил. В этот раз я совершенно спокойно перерубил ей голову, что не преминул заметить ехидный граф. Но я предпочёл на его колкости не реагировать.
Эх, приготовить бы ещё птичку, было бы совсем хорошо, но уходить от центра этого отряда я мог максимум на полкилометра, а дым от костра кто-то мог увидеть.
К вечеру отряд дошёл до следующей стоянки, до этого они двигались весь день без остановок. Действительно торопятся.
К этому времени местность вокруг немного изменилась, стали попадаться камни, эдакие валуны, брошенные среди деревьев. Вот около такого валуна и организовали привал мои враги. Сенилу с Хайлин развязали и усадили недалеко от каменной стенки. Если проползти вдоль этой стены, а потом быстро убить их охранников, то можно будет девушек освободить. То, что на Хайлин виден усмиритель — не страшно, уверен, оборвать нитку магии я смогу. Это на себе у меня не получилось, почему-то.
— Цетон, вокруг сильно темно? — Сам я оценить этого не мог, солнце сквозь большие деревья светило скупо и днём, потому вокруг все было с серым оттенком уже давно.
— Тебя точно увидят на полет стрелы.
Сто пятьдесят метров — это много, надо подождать.
Когда темнота наступила, отряд всё ещё не выступил. По прошлой стоянке, я догадался, что отдыхают они около четырёх часов, через час снимутся. Пора.
Полз осторожно, внимательно отслеживая перемещения окружающих. Ещё и призрак временами подсказывал, в каком направлении лучше двигаться. В свете костров он почти ничего не видел, но запомнил путь лучше меня.
Когда до сидящих возле костра девушек оставалось метра три, я добрался до их охранников на расстояние одного удара. Один из них смотрел в сторону от камня, не ожидая, что опасность может прийти с другой стороны, а второй в это время ужинал. Запах горячей похлёбки моментально выбил у меня слюну.
Вот ведь гад, я сутки ничего не жрамши, а он тут дразнится. Ничего, я сейчас разберусь с первым охранником, а потом отберу у тебя еду, понял!
Был бы охранник один, я бы доверил графу метнуть шпагу в горло, но сейчас рассчитывать придётся только на ближний бой, значит, достаю нож, а шпагу пока положу на землю. Сидят они рядом, оба спиной ко мне, два удара ножом и всё. Главное, всё сделать быстро и тихо.
Плавно встал на ноги и с подшагом нанёс режущий удар прямо по горлу первому охраннику.
Точнее, попытался нанести.
Глава 9
Очнулся я снова связанным. На этот раз мешка на голове не было, амулеты с запястий пропали, хорошо хоть успел их опустошить, залечив руки и ноги.
— Цетон, ты тут? — Огляделся, но шпаги рядом не увидел. Либо она осталась валяться там, где я бездарно потерял сознание, либо шпагу кто-то увидел, и её подобрали. Печально, теперь я даже не знаю, как развязаться.
Помещение, которое в этот раз приютило меня, оказалось каменным. Тяжёлая на вид дверь закрывала выход из этого кубика, а окна отсутствовали, как данность. Даже я почти тут ничего не вижу, все было как будто в серой дымке, настолько тут темно.
Итак, что мы имеем: во время удара по охраннику девушек, я внезапно потерял сознание, как институтка какая-то, и меня снова схватили. Без сознания я пробыл столько, что хватило времени упрятать меня в эту тюрьму. Что дальше будет, неизвестно, но, скорее всего, ничего хорошего.
Через полчаса осмысления ситуации, шум отодвигающегося засова сообщил, что у меня гости. Тяжёлая дверь открылась наружу, внутрь шагнули два воина в знакомых светлых плащах. Эти двое встали по краям дверного проёма, наставив на меня алебарды, за ними вошёл толстяк, несущий светлячок. Он внимательно осмотрел маленькое помещение, как будто ожидал увидеть тут как минимум взвод спецназа в засаде, и только после этого обернулся и кивнул головой. В комнату чинно шагнул молодой пацан, лет двадцати, не старше. Высокозадранный нос так смешно смотрелся, что я невольно улыбнулся.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Парень смутился, обернулся на сопровождающего толстяка, но тот тоже обернулся, и в маленькую комнату шагнул ещё один человек. Этот посетитель был воином, но вооружён не алебардой, а коротким мечом почти без гарды. Он точно так же внимательно осмотрел комнату и перевёл взгляд на меня. В это время заговорил тот, что держал фонарь.
— Раб, перед тобой Великий Первожрец Красного Лотоса, Прекраснейшей из всех существующих и когда-то существовавших богинь. Пади ниц перед величием голоса Великой и Прекрасной богини.
Этот текст звучал настолько монотонно, что я даже не сомневался в его шаблонности.
— Не могу пасть, я уже упавший. — Издевательски улыбнулся я в ответ. Они что, не видят, что я уже на полу? Куда уж ниже-то.
Моя реплика ни на толстяка, ни на воина впечатления не произвела. Воин обернулся к парню, как будто приглашая того говорить.
— А ты правда одарённый? — С любопытством спросил тот. Опустив нос, он даже на нормального начал походить.
— Отвечай, когда тебя спрашивают, иначе будешь наказан. — Наконец лениво отреагировал воин, когда парень, не дождавшись от меня ответа, повернулся к нему.
— Как наказан? — Всё так же улыбаясь, издевательски спросил я. — Ты меня убьёшь, да? А если буду отвечать, домой отпустишь?
Воин, не меняя выражения лица, прикоснулся к вычурному браслету на своей левой руке, и из которого выскочила нитка синей магии. Нитка метнулись к моей шее, и…
Боль! Адская боль по всему телу заставила меня заорать и свернуться в клубок. Меня как будто в кипяток окунули, или подожгли всё тело разом!
Воин убрал руку с браслета, и боль тут же исчезла. Понятно, это тот, к кому меня привязали, его убивать нельзя. Запомним.
— Пацан, отвечай, когда тебя спрашивает… — Небольшая пауза, во время которой воин с сомнением оглядел парня. — Великий Первожрец Красного Лотоса… — Начал он уже понятную фразу.
— Да-да, Прекраснейшей из всех существующих и так далее. — Перебил я нетерпеливо. — Я понял, не надо несколько раз повторять.
— Раб, будь вежливее, говоря о богине. — Заметил тонким голосом толстяк, что держал фонарик.
— Кстати, он прав. — Заметил воин, улыбнувшись. — Будь вежлив, при встрече с Прекраснейшей это тебе зачтётся. — И заржал почти в голос.
Ох уж этот юмор военных!
— Она оставит меня в живых? — С весёлым любопытством тут же переспросил я у него.
— Скорее всего, нет. — Усмехнулся тот в ответ как-то понимающе. — Но умирать будет не так больно. Поверь, Красный Лотос очень обидчивая.
— Сейчас она нас не слышит? — Что-то он слишком вольно говорит об этой «Великой и Узасной».
— Сейчас нет, но завтра тебя отведут в храм. — А мне бабушка говорила, что бог видит и слышит всегда. Мелковаты местные божки против бабушкиного. — Дитя-сосуд почему-то настаивает на твоём присутствии во время ритуала, а её устами говорит сама богиня.
— И зачем я ей понадобился? — Получается, это Наталина настаивает на моём сопровождении, когда её будут в жертву приносить. Ей страшно умирать в одиночестве?
— Не знаю. — Слегка беспечно пожал плечами воин в ответ. — Она утверждает, что ты самый сильный, кого она встречала, вот я и пришёл посмотреть на силача.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— И как? — С нездоровым любопытством переспросил я.
— Не впечатлён. — Откровенно улыбаясь ответил воин. — Но для тебя это шанс. Может, она не будет тебя в жертву приносить, а захочет сделать своим жрецом. — И почему-то снова заржал. Заржал, как граф, когда рассказывал свои армейские случаи.
Все военные имеют странное чувство юмора. Но неизменная примитивность шуток указывает на то, что жрецом мне стать самому не захочется. Промолчу в ответ, сойду за умного.
