Элли напряглась.
– Поклянись мне душою собственной матери, что будешь меня слушаться. Мы на войне, и последнее слово должно оставаться за мной. Пойми, что доверия к тебе у меня нет, – добавил он.
Элли съежилась.
– Но почему? Почему ты не доверяешь мне?
– У тебя добрейшее сердце, но опрометчивая душа. Стоит мне отвернуться, как ты уже готова броситься в бой или начать исцелять. Одному богу известно, что может с тобой случиться. Стоит мне отвернуться, как ты уже ранена или вообще мертва.
Он думал об одном – как ее защитить.
– При одном условии – что ты не станешь требовать от меня невозможного, – произнесла она.
Он шагнул назад к ней. Глаза его пылали расплавленным серебром.
– Нет! Я требую лишь то, что считаю правильным, ты же почему-то считаешь меня средневековым тираном! Нет, если я что-то велю, значит, ты подчиняешься мне, независимо от того, согласна ты со мной или нет.
– Это несправедливо, – возразила Элли дрогнувшим голосом.
– Если Эласед жива и находится в лапах Моффата, это ведь тоже несправедливо, – парировал Ройс.
Эти его слова рассеяли все ее сомнения.
– Хорошо, уговорил. Обещаю тебе всегда и во всем тебя слушаться.
Лицо Ройса тотчас приобрело довольное выражение, голос смягчился.
– Подойди ко мне.
Элли на мгновение задумалась, но потом все-таки подошла к нему. К ее великому удивлению, Ройс притянул ее к себе и, заключив в объятия, нежно прижал к своему крепкому, мускулистому телу. Внезапно до Элли с поразительной ясностью дошло, что он задумал, и сердце ее от страха ушло в пятки.
– Прямо сейчас? – спросила она, объятая ужасом.
Ройс прильнул щекой к ее волосам и еще крепче прижал ее к себе. Элли было слышно, как стучит в груди его смелое, мужественное сердце.
– Запомни, боль закончится. Тебе будет казаться, что она длится вечно, но на самом деле это будет всего лишь одно короткое мгновение.
Элли закрыла глаза.
– Я надеялась, что до этого не дойдет.
– Верно. – Ройс поцеловал ее волосы. – Я никуда тебя от себя не отпущу, красавица.
Элли подняла глаза, и в этот миг его губы накрыли ее рот.
И, несмотря на то, что должно было вот-вот произойти, сердце ее внезапно наполнилось волнением. Увы, слишком поздно, ибо незримая сила бросила их со скоростью света через весь зал. Элли поняла: этот поцелуй – лишь способ облегчить боль от прыжка сквозь время.
Затем губы Ройса переместились на ее щеку, и она закричала.
* * *
Они летели сквозь пространство и время, и от ужаса невозможно было дышать. Элли были видны звезды, такие яркие и близкие, что казалось, до них можно дотянуться рукой. А еще мимо нее промелькнуло несколько лун и несколько солнц. Боль сделалась невыносимой. Ощущение было такое, будто все ее внутренние органы расплющились, прижатые к костям скелета. Из горла рвались рыдания. Казалось, еще мгновение, и все ее внутренности вырвутся наружу, выдернутые нечеловеческой скоростью прыжка сквозь время. Но куда страшнее была мысль о том, что череп не выдержит и треснет, как яичная скорлупа, и мозг разлетится во все стороны фонтаном брызг.
Ройс еще крепче прижал ее к себе. В отличие от нее он не издал ни звука.
Наконец они приземлились. Голова раскалывалась от боли. От света звезд и многочисленных лун глаза на мгновение сделались незрячими. Наконец Ройс облегченно крякнул.
Элли же едва могла дышать. Впрочем, нечеловеческая боль, неизбежная спутница путешествий во времени, постепенно отступала, оставляя лишь неприятную пульсацию в голове. Ощущение было такое, будто они с огромной высоты рухнули на бетон.
– Потерпи, сейчас пройдет, – прошептал Ройс сдавленным голосом.
По холодным щекам Элли катились жгучие слезы. Вскоре до нее дошло, что они с Ройсом лежат на влажной земле. Зато к ней, причем очень даже быстро, возвращалось дыхание, частое и поверхностное, а с ним подняли голову и новые страхи. Но тут она поняла, почему задыхается – это Ройс прижимал ее к земле своим могучим телом.
Он сжимал ее в своих мощных объятиях, с силой прижимая к мускулистой груди, и словно клещами стиснул ногами ее ноги. И стоило ей во всей полноте ощутить близость его тела, как к ней тотчас вернулись все чувства.
Пульс бился в бешеном ритме, разгоняя кровь во всем его теле. От Элли не скрылось, насколько он возбужден. Боже, как такое может быть? Или физическая боль от прыжка сквозь время способна перейти в не менее сильную похоть? Впрочем, в следующее мгновение ее собственное тело ответило на немой призыв его мужского естества.
Его большая сильная ладонь легла ей на лицо, глаза его радостно сверкнули. Он улыбнулся ей обольстительной улыбкой, и сердце ее на миг остановилось.
Я хочу тебя.
Нет, он не произнес этих слов вслух, но она услышала их, такие проникновенные и обольстительные, словно шорох собственных мыслей. Ей почему-то подумалось, что происходит нечто ей неведомое, непохожее на то, что случалось раньше. Крепким мужским коленом Ройс раздвинул ей ноги. Затем она почувствовала, как он задрал подол ее джинсовой юбки. Его разбухший до неимоверных размеров член теперь упирался в шелк ее трусиков. Элли ахнула. Их взгляды встретились.
Я хочу тебя прямо сейчас.
Да, подумала Элли.
Ройс крепко сжал ее голые ягодицы и, приподняв ее выше, своим горячим, набухшим копьем отвел в сторону шелковый шнурок стрингов. Элли ахнула и обвила ногами его бедра. Не спуская с нее взгляда, он медленно опустил ее на себя и вошел в нее.
Из горла Элли вырвался сдавленный стон, голова запрокинулась. Ее тело плотно обтягивало его член, подобно перчатке. Еще миг, и ее пронзила сладкая судорога. Ройс тотчас расплылся в довольной улыбке и погрузился в нее еще глубже. От ощущения его твердого как камень члена внутри себя у Элли закружилась голова. Сладкие судороги продолжались.
Ройс еще крепче сжал ее в объятиях, и их тела задвигались в едином ритме.
Эйлиос.
Элли испытывала нечто большее, нежели простое удовольствие от этих жадных, ритмичных погружений его члена в глубины ее естества. Наслаждение было столь велико, что грозило превратиться в приятную муку. Казалось, что кровь закипала в жилах, еще мгновение – и она достигла пика. Ее тотчас омыло волной облегчения и любви. Из горла ее вырвался крик – она не ожидала ощутить его эмоции, как будто те были ее собственные. Экстаз был таким всепоглощающим, что вместе с наслаждением нес боль. В следующий миг, выкрикнув ее имя, Ройс излился в нее горячей струей семени.
Элли открыла глаза и посмотрела на него. Лицо его было искажено страстью, глаза пылали расплавленным серебром. И все-таки он улыбнулся ей. Элли тотчас ощутила и его наслаждение, и его гордость собой. Ее тело тотчас отреагировало на этот первобытный триумф самца, оно как будто взорвалось фонтаном и разбилось на миллион крошечных осколков. Из глаз брызнули слезы восторга.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
