дне мешает открыть.
«Жидкий цемент. О боги, от него же ожоги…»
— Какой уровень?
— Выше колен уже.
«Да вашу ж мать», — Алек попробовал ударить еще раз с такой силой, что чуть не выбил коленный сустав. Бесполезно.
— Я схожу за помощью, чтобы высадить дверь!
— Алек, не уходи… — прозвучало так тихо, будто внутри головы.
— Я скоро, не бойся.
— Тут погас свет. Я не знаю, что происходит, я не знаю, где ты. Если ты уйдешь, то уже не вернешься… Стены на меня движутся, хотя я их не вижу. Так бывает? Боги… Мне нечем дышать, тут так темно… Я умру здесь в одиночестве…
— Эй, — он постучал ладонью по двери, пытаясь привлечь её внимание. — Я тебя вытащу, даже не думай об этом. Ничего не делай, просто дыши глубже. Помнишь, мы договорились, что теперь ты мне веришь? Я вернусь!
В два скачка он оказался в гостиной, пробрался через полный бедлам к выходу. Игнорируя лестницу, перепрыгнул через перила на землю и обежал дом. Звериный гон тлел из последних сил. Алек матерился сквозь зубы, даже хлопнул себя по щекам, но вряд ли это помогло бы: голове и так досталось.
В глубине сада спрятался обвитый виноградной лозой шкафчик с кранами. Алек нервно оторвал мешающую ветвь, отворил дверцу и закрутил вентили.
«Это не поможет. На полу гостиной достаточно воды, чтобы подвал затопило полностью». Он судорожно окинул глазами пространство вокруг, ища ответа. Покопался в скучающей рядом тележке, забытой садовником. Секаторы, ножницы, веник. И маленький садовый топорик.
Вцепившись в него до побелевших костяшек, Алек кинулся обратно в дом. Замер у входа, выискивая среди вещей одну единственную. Тарелка, наполовину наполненная водой, плавала посреди гостиной, как кувшинка. Алек заглянул внутрь: Гранулу вымыло, на дне едва осталась щепотка или две. Он выпил воду через край — на зубах хрустнул песок, но под кожей непривычно защипало. И звериный гон, державшийся на последнем издыхании, воспрял. Кровь будто разогналась по жилам, мышцы заныли от отсутствия движения. Даже головная боль чуть отпустила.
За пару прыжков Алек оказался у лестницы, еще за один — внизу. Вода почти дошла до пояса.
— Отойди от двери, — рыкнул он и, не вслушиваясь в ответ, ударил. Топорик надкусил доски, но толку от такого удара все равно было маловато.
«Тут нужен тяжелый боевой топор», — подумал Алек, вкладывая в удары все оставшиеся силы.
Физическая сила никогда не была преимуществом дома Оленя, но здесь помогла скорость. Он рубил дверь исступленно, как безумный. Топорик мелькал в воздухе, тупясь от непривычно толстой древесины. Щепки брызнули в стороны, крохотная щель разрасталась в стороны, точно пасть зверя.
Алек бросил топорик в поредевший водопад на лестнице и добил дыру ногой, оббивая края. И наконец замер, пытаясь отдышаться. Из дыры на него смотрела непроглядная тьма.
— Дина? — задыхаясь, произнес он. — Иди на голос, я тебя вытащу.
Долгую томительную секунду тишина не прерывалась, а потом вода заволновалась, булькая и всхлипывая, будто жаловалась, что её потревожили. И в темной дыре показалась тонкая девичья рука, и следом — огромные глаза, черные от зрачка во всю радужку.
— Я не выберусь сама, — сказала Дина хрипло, голос подрагивал.
— Я помогу, — он схватил мокрую ладонь.
Щель была узковата. Дина расцарапала плечи и почти застряла, но тяжелая атласная ткань мокрой юбки проскользнула, пропуская девушку наружу. Алек поставил её на пол, быстро оглядел. Девушка выглядела неважно: лодыжки явно обожгло щелочью цемента, оставив мертвенно-серые пятна на коже, одежда испортилась в хлам, волосы растрепались и сбились в непрочесываемую кучу.
Дина сглотнула, подавляя всхлип, и Алек сгреб её в охапку, пытаясь обнять сразу всю.
— Всё прошло. Ты молодчина, — шептал он, не в силах остановиться. — Было страшно?
— Было, — призналась она, дрожа. — Но ты же пришел. Я знала, что ты меня спасешь.
Он отпустил её на секунду, коснулся щеки и притянул к себе.
— И мне было за тебя страшно, — прошептал Алек так близко, что от движения губы будто сами коснулись её губ. Поцеловал трепетно и осторожно, пытаясь успокоить и успокоиться сам.
Потом они выбрались наружу, не разрывая объятия. Динины длинные хрупкие пальцы лежали на его предплечье. Алек скосил глаза, поймал её ладонь и провел пальцем по красному следу от веревок.
— Руфин тебя связал? — спросил он напряженно.
— Моей же веревкой, — Дина презрительно скривилась. — Что за дурак?
Алек хмыкнул. Его сильно шатало; оставалось только надеялся, что он обнимает её так крепко, чтобы подарить тепло и защиту, а не потому что иначе упадет.
— О, скатерть, — удивленно вскрикнула Дина и склонилась к сваленной кучей грязно одежде. Она вытащила серое, измазанное песком и цементом полотно с тонкой вышивкой, всё такой же яркой под слоем грязи.
— Мне жаль, что она испорчена, — пробормотал Алек ей в макушку.
— Почему? — Дина улыбнулась. — Это, бесспорно, уникальный артефакт. Но вообще-то это просто тряпка. Ты знаешь, какие сейчас есть алхимические смеси для стирки?
Они вышли наружу. На горизонте розовело небо, отвоевывая у темной ночи право на новый день. Алек склонился над Руфином, прикорнувшим у перил. Тот был невменяем: будто без сознания, но с открытыми глазами серебристого блестящего цвета. По пальцам бегали блестящие искры, воздух вокруг дрожал маревом.
— Он в порядке?
— Передоз Гранулой, — пояснил Алек. — Еще несколько часов он просидит так в прострации, с легким тремором по всему телу. А потом пойдет откат, и это его убьет. Нам всем надо в больницу, как можно скорее.
Алек поднял Руфина на ноги, подхватил подмышкой, Дина пристроилась с другой стороны. Вдвоем они поволокли несопротивляющееся тело к автомобилю.
Они не успели даже выйти с придомовой территории, как звук мигалок взрезал тишину, и у калитки остановились два автомобиля. Из одного выскочил детектив с ярко рыжей копной волос и мужчина в медицинской форме, из другого — Варрон и тройка полицейских.
* * *
— Следователь Зорбас, я вас сейчас убью, — рыкнула капитан, подскакивая к Алеку. Он давно не видел её такой злой: белые кудри разметались в стороны, как живые змеи, а из глаз вот-вот должны были посыпаться молнии. — Безалаберный, безответственный, своевольный, упрямый мальчишка…
— Руфину срочно нужно в больницу, у него передоз, — перебил Алек, сгружая напарника на подбежавшего врача. — И поставьте к его палате охрану. Он арестован за пособничество семье Ласкарисов.
Варрон поджала губы и кивнула.
— Улики собрал?
— Вот, — Дина протянула ей мятую серую скартеть, с бахромы капала мутная вода. — Нашли у него в гостиной.
Вмиг вокруг началась шумная суета. Алек медленно моргнул, повернул голову сначала в одну сторону, потом в
