В прихожей посмотрел в зеркало. На меня смотрел я. В точности такой, каким был перед бегством. Подмигнул, отражение ответило. «А что, если…» Закрыл глаза и подождал секунд пять, а когда открыл, из зеркала на меня смотрел Игорь. Не я, Древний. Я сразу его узнал: высокий, стройный, с тонкими чертами лица, голубоглазый блондин. «Истинный ариец», – пришла в голову глупая мысль.
Мы завороженно протянули друг другу руки и коснулись пальцами. Зеркало вдруг подёрнулось рябью, отражение исказилось до неузнаваемости, и у «Игоря» вытянулись уши. Взгляд из доброжелательного мгновенно стал злым. Губы медленно растянулись в довольной улыбке, и в меня хлынула Ненависть. Именно с большой буквы. Мир смешался, закрутился, замелькал, а вместе с ним и меня мотало, крутило, рвало на части, а ненависть не давала дышать. Я забыл про иллюзорность, про астрал. «Воздуха, хоть на один вдох!» – В голове билась паническая мысль, а грудь просто разрывалась.
Панику удалось подавить собственным упрямством в уже замутнённом сознании: «Да чтоб меня убил какой-то вшивый Древний эльф? Сумасшедший? А вот этого ты не хочешь?» – И я с трудом показал «фак». Не пальцем, а целым предплечьем с кулаком. И мгновенно оказался в той же прихожей и перед тем же зеркалом, из которого на меня смотрел я. Слава богу, обычный, эгнорский. «Брр». – Я помотал головой, приходя в себя. Бежать отсюда! И скомандовал Фионе «домой».
Очутился в привычном «внутреннем астрале», в окружении привычного хоровода «девочек». «Пожалуй, на сегодня хватит». – И вышел из транса.
«Вот так. Помощь Фионы и никакого „заблудился”. А как местные маги обходятся? Уважаю». – Этими бодрыми мыслями я отгонял противный липкий страх, засевший, казалось, в самом сердце.
Продолжающаяся связь с Игорем – обрадовала, с эльфом – потрясла. Давненько мне не снились «вещие» сны. И слава богу!
После этого случая два дня боялся проваливаться в транс.
Впоследствии я создал себе домик хоббита, а сам принял облик Гэндальфа из кино. И никаких зеркал!
Приглашать в гости оказалось проще простого: представляешь образ человека, и если он в астрале, то отзывается – показывается тебе. Потом строишь к нему проход, что происходит мгновенно, один его шаг – и он у тебя. Можно общаться. Во всех смыслах. Нам с Лизой не понравилось, в реальности лучше. Там чувствуется искусственность.
А вот мне пройти к друзьям оказалось сложнее. Просто в силу незаконченности их собственных миров. Единственно, у кого я побывал перед самым отъездом, – это Агнар. Посмотрел его любимый дом в Грунде, погулял по нему. Ничего так. Красиво, удобно. Агнар честно признался, что улучшил его по сравнению с настоящим.
– В сотый раз тебе говорю, Витар, представь то, что ты точно знаешь, и это создастся. Почему у тебя всё так зыбко?
– Не знаю, повторяю тебе в сотый раз.
Мы стояли на шатающемся полу в большом холле большого дома. Ходуном ходил не только пол, но и стены. Всё непрерывно меняло цвет.
– А где ты ещё бывал? Может, поменяешь место?
– Не могу, сразу оказываюсь здесь. Это мой родной дом, я тут вырос.
– Что-то в башке у тебя не так. Ладно, выходим.
Мы, завернувшись в плащи, лежали на сочной зелёной травке. Темнело. На небе одна за другой зажигались яркие эгнорские звёзды.
– Забей, – успокаивал я друга, – общаться можно – и ладно.
– Как это забей! Слово-то какое подобрал! Нет, разберусь. Это действительно что-то во мне сидит и не даёт насладиться родным домом!
– Вот видишь, сам нашёл причину. Заберём твою матушку, тогда всё получится. Беспокойство тебе мешает. Всё, давай спать.
– Спокойной ночи. Хоть бы удалось забрать! – прошептал он с надеждой.
– Сплюнь.
Мы ехали в Бармат по Шелтонскому тракту. Дважды ночевали в трактирах. Нам осталось свернуть на просёлочную дорогу, сутки проехать по ней через небольшой лесок и дальше – прямой тракт на Кряж. Ещё двое суток. Что дальше – не ясно, узнаем на месте. Никакого чёткого плана «похищения» не было. Лизу бы с её опытом, но она категорически отказалась ехать: «Не маленькие, без меня справитесь, у меня дела». Можно подумать, у нас их нет. Надо же, учёная и учительница! А дети её любят, особенно старшие. И понятно за что. Вспоминаю себя в старших классах, и им как раз по четырнадцать – пятнадцать. Слава богу, не старше.
Спокойная дорога располагала к размышлениям.
Собственное баронство, богатство, лаборатория: живи – не хочу! По сути, первую задачу для себя выполнил, но… грызёт что-то. Всё ещё подвешенное состояние. Лавийцы взъелись ни с того ни с сего. Успокоятся? А хрен их знает!
Нугар откровенно кинул. Назар оправдывался за него. Мол, в штабе перемудрили, но по голосу было слышно, как стыдно ему врать. А сам граф под всяческими предлогами от разговора уклоняется. Ну и фиг с ним.
Не идут из головы слова Медиана о большой войне. И не только его, слухи просто летают в воздухе, а как была раздробленность на имперских землях, так и остаётся. Владыки словно ничего не замечают. Напоминает нашу историю перед нашествием Батыя, и ничего тут не изменишь. Или изменишь? Ну не мне же!
Царство чернокнижников Батвия было единым государством. По размерам не превышало и половину постимперских земель, по населению и того меньше, но главное было в первом – единое. В случае конфликта её могут поддержать и некоторые кочевые племена, исповедующие чернокнижие.
Что ещё я успел узнать? Магически чёрные сильны и не зависят от мест силы. Тем более на войне, где жертв полно. Ещё могут призывать силу демонов, а то и их самих. На это у «наших» есть управа: особая благодать Спасителя на некоторых служителей и монахов, так называемая «божественная сила». Только на скольких она может упасть? Про это Агнар и Рон не знают. Кроме того, в битвах с демонами и их созданиями маги тоже кое-чего стоят.
Чёрт, церковь! С их стороны тоже можно ждать подвоха. Убийство помощников на Роне и компании висит, возрождением Древнего пугают. Медиан и про это говорил. Это что же, ещё и с церковью воевать? Не хочу!
И чего нам не сиделось в Руинах? Запаслись бы продуктами, инструментами, забрали бы родных и жили бы там припеваючи. По всему миру путешествовали бы, на другие континенты забрались. Мелькала такая мысль, но… нас словно ведёт по жизни. Точнее, именно меня: поселился в Хромском, собрал вокруг себя людей, взвалил на себя ответственность перед ними, и уже не спрыгнешь. Придётся воевать. Если прижмёт, то и с церковью. Вот так-то.
– Егор, трактир. Перекусим?
– Обязательно!
За едой первым заговорил Витар:
– Ночевать придётся в лесу, свороток на спрямление в двух километрах отсюда, и почти весь путь до тракта через лес.
– Не понял намёка.
– Нет никакого намёка, просто ты молчишь вот уже несколько часов.
– Думаю, Витар, думаю. Скажи, у тебя не было мысли остаться в Руинах?
Ответил он после долгого раздумья:
– Когда мы вернулись с продуктами, у меня появилась мысль сходить за матушкой, привести туда, а дальше… весь мир открыт. И убежище надёжное.
– А что тебя удержало от такого предложения? Думаю, мы… может, и поддержали бы.
– Вот этого и испугался! Хочешь – верь, хочешь – не верь, но тебя ведёт провидение. И если ты решил обосноваться здесь, то так тому и быть. Значит, так надо.
– И ты туда же! – возмутился я, а сам задумался: – Знаешь, у меня ведь были мысли, подобные твоим. Почему их откинул, сам не знаю. Как-то само собой всё решилось. Может, это и глупо. А теперь, – продолжил я, закончив есть, – почему скрываемся? Боимся, видите ли, больших возмущений! А что будет? Ну, чуть больше внимания со всех сторон, и всё. Мы и так на волоске и у церкви, и у властей. Нугар нам не помощник, лавийцы не отступятся, помощники рано или поздно нас вычислят.
– В том-то и дело: рано или поздно! Чем позднее, тем лучше для нас. А там война не за горами, вернее, из-за гор. Не до нас станет.
