Господи ты Боже мой, подумал Федр. — Это не вывод, — заметил он, — это восприятие.
А как вы к нему пришли?
Да не приходил я к нему.
Дальше они пошли молча. Руки у Райгела были сжаты. В голове у него почти слышно было, как ворочаются мысли.
Затем он воскликнул: «Что же там можно было усмотреть?»
Качество, — откликнулся Федр.
Да вы просто шутите.
Пошли дальше.
Райгел продолжил: «Она сказала вам что-то в тот вечер? И поэтому вы думаете, что у неё есть качество? Вы же поняли, что она душевнобольная, не так ли?»
Да.
Просто хотел удостовериться. Когда дело касается её, я никогда ни в чем не уверен. Она говорила вам, что преследует меня всю дорогу до Нью-Йорка от самого Рочестера?
Нет, этого она мне не говорила.
В каждом проклятом баре. В любом паршивом ресторане, где бы я ни оказался, Лайла тут как тут. Я сказал ей, что не хочу иметь с ней ничего общего. Тот случай с Джимом уже прошел, я больше не занимаюсь им, но теперь вы уже поняли, как она делает выводы.
Федр только кивнул, но ничего не сказал.
Она явилась в тот бар в Кингстоне потому, что знала, что я там. И за вами она в тот вечер увязалась не случайно. Она подумала, что вы мой приятель. Я хотел было предупредить вас, но вы не стали слушать.
Федр припомнил, что Лайла много расспрашивала о Райгеле в баре. Да, это верно.
Затем он припомнил кое-что ещё. — Я так напился в тот вечер, что еле помню, что произошло, — сказал он, — но одно я все-таки помню. Когда мы перебирались на мою яхту через вашу, я велел ей вести себя потише, так как вы уже наверное спали. Она спросила: «А где?» Я показал ей место на палубе. Тогда она подняла свой чемодан и изо всей силы грохнула его в том самом месте.
— Это я запомнил, — отозвался Райгел. — Как бомба взорвалась.
Зачем она это сделала?
Потому что я больше не хотел иметь с ней дела.
А почему она вас преследовала?
Ну это долгая история.
Ещё со второго класса, говорила она.
Райгел вдруг глянул на него почти с испугом. То, что беспокоило его, имело какое-то отношение к этому.
Она говорила, что только она относилась к Вам хорошо, — продолжал Федр.
Неправда, — отозвался Райгел.
Впереди среди кустов показались какие-то неописуемые бетонные руины, похожие на современную скульптуру, заросшую сорняками. Ржавые металлические болты торчали из бетонных плит, в трещинах которых росли цветочки. Похоже на портал двух стальных кранов.
Она сейчас уже не такая, как была раньше, — заметил Райгел. — Можете не поверить, но в школе Лайла Блюит была самой искренней, добродушной девочкой. Такие редко встречаются. Вот почему меня так потрясло, когда вы сказали, что у неё есть «качество». Я подумал, что вы что-то усмотрели в ней.
И что же случилось, что она так изменилась?
Не знаю, — ответил Райгел. — Наверное то же, что происходит и со всеми нами. Она выросла и обнаружила, что мир совсем не такой, каким он представлялся нам детьми.
У вас когда-нибудь была половая связь с ней? — наугад спросил Федр.
Райгел удивлённо посмотрел на него. Затем саркастически рассмеялся. — У всех была! В этом плане вы не исключение!
А она после этого беременела? — поинтересовался Федр.
Райгел отрицательно покачал головой и сделал отстраняющий жест. — Нет, не делайте таких выводов. Это могло быть от любого.
Они продолжали идти, и на Федра нашло уныние. Тропинка вела всё дальше и дальше, и видимо никуда не приводила. — Давайте повернём назад, — предложил он.
У него стало возникать ощущение как у детектива в конце расследования таинственного убийства, только у следователя оно вызвано удовлетворением при выявлении какой-то добычи, а Федр не получал никакого удовлетворения.
Ему же больше не хотелось иметь с этим человеком ничего общего.
Они повернули назад и пока шагали обратно, Райгел заметил: «Есть ещё один вопрос, который надо решить».
Какой?
Лайла хочет вернуться со мной.
Теперь?
Да.
И куда же?
В Рочестер. Я знаком с её родственниками и друзьями и могу позаботиться о ней.
Позаботиться.
Совершенно точно.
О Боже! Подумал Федр. Все по закону.
И тут ему стало совсем тошно.
Он просто шел молча, ничего не говорил, так как боялся сказать что-либо не так.
Наконец он вымолвил: «Думаю, что это очень неудачное предложение. У меня на яхте ей вполне хорошо.»
Но она хочет вернуться назад.
Потому что вы её уговорили.
Вовсе нет!
Когда я говорил с ней последний раз, она сказала, что хочет ехать на юг, куда мы и направляемся.
Этого ей не хочется, — возразил Райгел.
Я знаю, чего она хочет, — ответил Федр.
На этот раз промолчал Райгел.
Они продолжили путь, и вскоре корабли вновь появились в поле зрения.
Райгел снова начал: «Не знаю уж как и сказать, но вы лучше выслушайте».
Что?
«Лайла говорит, что хочет обратно в Рочестер со мной… — помедлил он, — …потому что вы пытаетесь убить её»
Федр глянул на него. На этот раз Райгел твердо посмотрел ему в глаза и нервозность у него вроде бы прошла. — Так что видите, в чем проблема, — завершил он.
Потому-то я и хотел прогуляться с вами, — продолжил Райгел. — Когда я приехал сюда, то совсем не ожидал этого. Просто заехал посмотреть, всё ли в порядке. Но в сложившихся обстоятельствах… я как бы втянул вас в это дело… хотя разумеется я вовсе этого не хотел…
Я поговорю с ней, — сказал Федр.
Она уже перетащила свой чемодан и остальные вещи на мою яхту, — сообщил Райгел.
Ну так поговорю с ней там!
Вот где начинается беда-то. Но если сейчас заспорить, то она станет ещё вероятней. Он прыгнул в свою шлюпку, и Райгел пропустил его вперед. Он пришвартовался у своего судна, взобрался на борт, и перешагнув через леера, перешёл на яхту Райгела ещё до того, как тот приплыл.
Посмотрев вниз, он увидел лицо бедной Лайлы всё в синяках, но улыбающееся ему. Затем улыбка пропала. Вероятно она подумала, что это Райгел.
Он спустился вниз и сел напротив её. Теперь она стала нервничать так же, как раньше Райгел.
Привет, — сказал он.
Привет, — откликнулась она.
Говорят, ты хочешь назад.
Она опустила глаза. Виновата. Впервые он видит, как она чувствует себя виноватой.
Он заметил: «Мне кажется это будет большая ошибка».
Она всё ещё смотрела вниз.
Почему ты хочешь вернуться?
Лайла подняла взор и наконец вымолвила: «Я хотела поехать с тобой. Даже не представляешь, как мне этого хотелось. А теперь я передумала. Сначала мне надо сделать кучу других дел.»
Федр возразил: «Там ведь тебя ждут только тревоги».
Я знаю, но я им нужна.
Кому?
Матери и остальным.
Он уставился на неё. «Ну дак, — хотел было спросить он, — если уж ты им так нужна, то какого черта ты отправилась на юг?» Но он этого не сказал. «А что изменилось? — хотелось ему спросить. — Тебя на это настроил Райгел? Кто тебя к этому подтолкнул? Да ты представляешь, что с тобой будет там? Ты что, решилась на самоубийство? Боже мой, Лайла, с тех пор, как мы встретились, ты ведь не сделала ни единого толкового поступка, ты знаешь это? Когда же ты опомнишься?»
Но ничего из этого он не сказал. Он просто сидел там как ребёнок на похоронах, глядя на неё.
Ничего больше ему не оставалось сказать ей. Она хочет вернуться назад, и он ничего тут поделать не может.
Ты совершенно уверена? — спросил он.
Лайла долго смотрела на него. Он долго ждал, не появится ли у неё хоть тень сомнения, но она просто сидела молча и лишь в конце еле слышно вымолвила: «У меня всё в порядке…»
Он поразмышлял ещё, зная что это последняя возможность сказать ей что-либо.
Но ничего не придумал.
Наконец он встал и произнес: «Ну ладно».
Он выбрался на палубу, где стоял Райгел, и сказал: «Она хочет назад…Когда вы отправляетесь?
Прямо сейчас, — отозвался Райгел. — Она этого хочет, и мне кажется что в данных обстоятельствах так будет лучше.»
Пока Федр ждал, как тот запускает двигатель, он чувствовал себя окоченевшим. Он перебрался на своё судно, помог Райгелу отвязать швартовы и затем как в трансе наблюдал, как яхта Райгела разворачивается и направляется через залив назад на север.
32
Чтобы разобраться во всём этом, понадобится время.
Всего лишь час назад он собирался всю оставшуюся жизнь ухаживать за Лайлой. А теперь выяснилось, что он больше не увидит её вообще. Трах-бах. Вот так вот.
На душе у него было так же, как на этом пляже: полно всяких старых шин, заброшенных корпусов и пустых бутылок, оставшихся после прошумевшей бури.
Ему теперь, пожалуй, надо провести некоторое время в тишине и спокойствии, чтобы вернуться к прежнему состоянию.
