дышала из-за негатива, порождённого здесь людьми. Ни тот, ни другой вариант не сулили ничего хорошего.
Сейчас Адаму казалось, что Адифория тоскует вместе с ним. Хотя, посмотрев на Астру, парень понял, что ей намного хуже. Серые глаза были мутнее неба родного континента.
— Астра? — прошептал парень. — Всё хорошо?
— Конечно. Почему спрашиваешь?
— Я вижу, что тебе грустно.
— Что ж, у меня для тебя плохие новости: ты слепой, — хихикнула она.
Адам тихо вздохнул. А чего он ещё ожидал от Астры?
— Почему ты захотела побыть тут?
— Виды красивые.
— Теперь у меня плохие новости для тебя: ты себя обманываешь.
— А ты любишь наседать.
Ветер подхватил эти слова и закружил вокруг Адама, что теперь эта фраза начала эхом повторяться у него в голове.
— Прости, — тихо промолвил он. — Я волнуюсь за тебя.
Теперь вздохнула Астра, опустив голову.
— Просто воспоминания разыгрались, — пробормотала она. — Я была тут в детстве, знаешь?
— Правда? — парень чуть ли не вздрогнул. Потому что и сам тут был. — Ты была в роще хранительниц времени?
— Угу. Тут клёво, да?
Адам оглянулся. Роща была прекрасной пару лет назад. Тогда деревья, опутанные сверкающими лианами, пылали листвой, часть рощи — ярко-золотая, часть — нежно-сиреневая. Под стать хранительницам времени — оживлённая солнечная Роксан и загадочная лунная Селена. Эта роща была отдельным миром, непостижимым для Адифории. Как будто Древний Свет, раскрашивая этот континент, пролил жёлтую и фиолетовую краску на северо-восточный край Найдея. Раньше здесь даже солнце светило, настолько это место выбивалось из климата Адифории.
А сейчас роща обесцветилась, листья поникли, солнце навсегда покинуло это место. Сама природа погибала, потеряв своих дочерей.
— Здесь всё стало таким мрачным, — холодно сказал Адам, отвернувшись от деревьев.
— Да, — также отстранённо кивнула Астра. — Она начала тускнеть ещё когда Селена с Роксан были здесь.
— Где же они теперь?
Адам надеялся, что ветер тоже подхватит эти слова и унесёт куда-нибудь за утёсы Синих гор. Может кто-нибудь услышит этот вопрос и ответным ветром пошлёт долгожданное утешение. Или всё же слова, которые пробьют парню сердце и заморозят, чтобы шрам никогда не затягивался.
— Эти рельсы раньше вели сразу в северную часть Вреогаса, — промолвила Астра, видимо, пытаясь забыть вопрос напарника. — Здесь ходил пассажирский поезд. Возможно, этот путь проложили ещё до рождения Селены и Роксан. А когда они появились, было решено закрыть эту железную дорогу. А этот вагон, наверное, оставили, как памятник. Над морем был мост, по которому ходил поезд. Когда прознали обо мне, его подорвали, чтобы я не добралась так быстро до Имира.
На какое-то время её слова прервал ветер. Адам решил подхватить.
— Ты знаешь, что это было любимое место Селены?
Астра вскинула взгляд к небу. Оно было всё таким же тусклым.
— Знаю. Она любила смотреть отсюда за те равнины. Хотела убежать туда, — вновь она говорила отстранённо. — Когда я разрушила тот барьер, смогла ли она убежать?
И вновь ответом был лишь ветер.
— Астра… Как ты жила здесь? Магия ведь была вне закона. Ты скрывалась?
— Никак я не жила. И не скрывалась.
По этим фразам было понятно — она не хочет говорить об этом.
— Извини.
— Адам, почему ты извиняешься просто так?
— Я правда слишком наседаю. Для тебя ведь всё это… личное, — Адам вздохнул, пытаясь подобрать слова. — Ты выглядишь такой подавленной, и меня совесть не оставляет из-за того, что я ничего не могу сделать. Прости, я просто… так хочу помочь тебе, Астра.
Она не оторвала взгляд с неба. Потом вдруг хихикнула.
— Ты уже помогаешь мне, Адам. Вы все помогаете мне. Даже представить не можете, как сильно. С моей стороны будет эгоистично просить большего.
От этой фразы на душе немного потеплело. Но парень не успокоился. Желание помочь не исчезнет никогда. Раз словами не получится, то…
Он повернулся к девушке, подождав, пока она опустит свой взгляд на него. Потом немного раскрыл руки. Астра смотрела нерешительно. Даже странно, такое ощущение, словно она спрашивала разрешения. Адам улыбнулся, надеясь, что это будет исчерпывающий ответ. В конце концов Астра подалась вперёд.
Как он… делает это? Стоит его пальцам сомкнуться за спиной Астры, девушка млеет. Холодный командир клана, грабящего города, у кого руки испачканы кровью, млеет в объятиях милого мальчика-поэта, что даже мерзких обидчиков готов простить. Страшнее становилось от того, что он был простым человеком. Таким же человеком, которых Астра истребляла.
А ведь люди развязали эту войну.
Нет. Нет, как она смеет сравнивать Адама с теми лицемерными тварями, что заполонили этот мир? Адам выше их. На тысячи уровней. Его доброта не свойственна этим низшим чудовищам. Его вера может противостоять негативу всего людского рода. Адам не простой человек. Он не с этой земли. Адам не человек.
Он ангел.
Он должен быть сакральным символом, на кого обязаны равняться люди. Но они должны рвать себе волосы на голове, биться в исступлении и кричать, потому что не в силах стать такими, как Адам.
Мир не заслуживает Адама. А точнее, Адам не заслуживает такого мира.
Но даже со всеми зверствами жизни, Адам продолжает любить этот мир.
Астре это непостижимо. А значит, она тоже не заслуживает Адама.
Девушка отстранилась, снова устремив взгляд к небу. Парень слегка удивился. Но не стал наседать.
Странное ощущение. Два года назад он здесь также обнимал другую. От этих воспоминаний стало не по себе.
— Астра, давай уйдём отсюда? — прошептал он с надеждой.
— Да. Да, пожалуй.
Они слезли и направились вглубь рощи. Нахождение здесь навеяло на душу ещё больше уныния. Воспоминания о том, какая роща была раньше, при вдыхающих жизнь хранительницах времени, неумолимо всплывали перед глазами. От осознания, что когда-то здесь всё цвело и ликовало, становилось горько. Особенно если бросить взгляд на поникшие деревья и сухой настил из серых листьев, похожих на бабочек. Напарники решили ускориться. Лишний негатив тут совсем ни к чему. Роща была маленькой, поэтому вскоре просветы меж деревцев становились всё шире. И перед парочкой открылся величавый даже в своём холодном коматозе Найдей.
О, Найдей, милый Найдей. Разве есть город, что способен затмить тебя хоть на малую долю? Ни светлый Вреогас, ни далёкие и таинственные Проувер и Фаго не достигнут той вершины, которой достиг ты. Ты — нутро могучей Адифории, в тебе раскрывается всё трудолюбие, весь гений адифорийца, который отстраивал тебя с трепетом и, словно в дженге, боялся совершить даже крохотную ошибку.
Каждую трещинку адифориец закрывал серебром, каждый столб и каждый дом оплёл орнаментами из сияющего металла. А может вечная пасмурность отдала часть себя,
