у нас был один ребёнок на двоих, так что Шарлотте на самом деле нужно родить только четверых.
Я швыряю в него фасолью, но он такой засранец, что ловит её своим ухмыляющимся ртом и хрустит ей между зубами.
— На самом деле Шарлотте нужно родить только ноль, — повторяю я, но сейчас меня всё это не волнует. Мне восемнадцать. Какое мне дело до детей? Кроме правила — определённо не хочу их сейчас. Мы разберёмся с этим позже. Я имею в виду, если это та цена, которую ребята просят у меня за то, чтобы я сохранила их всех… Я бы, наверное, так и сделала. Они знают, что я бы сделала это, и я знаю, что они никогда не попытались бы навязать мне детей против моей воли. Мы — брак, заключённый на небесах.
— Я понимаю, — это то, что говорит Арчи, когда он конкретно ничего не понимает. Но не беспокойтесь. Он найдет, в чем покопаться. — Как ваше спальное место будет работать?
— О, у нас у всех есть свои спальни, — отвечает Черч, и папа хмурится.
— Вы все живёте здесь? Все шестеро?
— Ну, не официально, — признаю я, бросая взгляд на Спенсера. Он заставляет себя расслабиться, разжимает скрещённые на груди руки, а затем приступает к приготовлению крекера с кусочком сыра бри для меня. Парням правда нравится кормить и баловать меня. Не могу сказать, что я жалуюсь на это. — Не раньше следующего года.
— Я понимаю.
Жуй, жуй, жуй, глотай. Получай новую закуску от Тобиаса. Жуй, жуй, жуй, глотай. Получай новую закуску от Мики. И так далее, и тому подобное, и снова. К пятому и последнему парню, который меня кормит, папа действительно начинает стискивать зубы. Я знала, что наш предыдущий семейный момент не продлится долго.
— Что, если из-за этого соглашения возникнут юридические проблемы? Что касается опеки над детьми, имуществом, совместного проживания и тому подобного?
— Они все Богатенькие Ричи, папа, — я ерошу пальцами свои вьющиеся волосы и на минуту закрываю глаза. — Их не волнуют дома и всё такое прочее. Они пойдут и купят новые. Что касается опеки над детьми после нашего развода… Может быть, сначала мы хотя бы разберёмся с браком? У нормальных пар тоже есть проблемы с опекой. Это не значит, что нам нужно идти по всем возможным жизненным путям. — Я снова открываю глаза, и папа наконец-то… неохотно… смягчается.
Несколько минут мы едим вместе в тишине, слышен только рёв огня.
Почему папа должен был приехать на день раньше всех остальных? Просто чтобы помучить меня? Да. Звучит правдиво.
— Богатенькие Ричи? — спрашивает Спенсер, поглядывая на меня. Я чувствую, как моё лицо вспыхивает, и бросаю на папу предупреждающий взгляд. К сожалению, он любит травмировать меня и разрушать мою жизнь, поэтому он погружается в эту тему.
— О, так Чак обычно называла богатые семьи благотворителей, которые приходили на университетские мероприятия по сбору средств. В детстве она была абсолютно одержима тем ужасным фильмом 1994 года «Богатенький Ричи» и смотрела эту ужасную штуку на повторе.
— Спасибо, папа, за этот очаровательный анекдот, — моя бровь дёргается, доказывая, что у нас с Арчибальдом одинаковый тик. Как мило. У этого человека сильная ДНК. — Почему бы тебе не вспомнить все постыдные истории, которые ты знаешь обо мне, и не угостить нас ими?
— Я имею в виду… — папа хрипло смеётся, допивая виски, когда я приподнимаю бровь. Он протягивает его, чтобы выпить ещё, и Черч — ангел, какой он есть, — бросает на меня лукавый взгляд и подмигивает, прежде чем налить вторую изрядную порцию. Она, по меньшей мере, втрое больше. — Этот фильм, должно быть, один из худших фильмов, которыми Шарлотта была одержима в детстве. — Здесь он делает паузу, чтобы переложить стакан из одной руки в другую, прежде чем отметить несколько унизительных фильмов, которые и близко не отражают мою личность. — «Двое: Я и Моя тень» — с теми близняшками Олсен, — папа фыркает и качает головой. — Может быть, именно потому у неё начались отношения с близнецами? — парни МакКарти хихикают и фыркают на это, а я бросаю в сторону Тобиаса оставшийся кусочек груши. Не-а. Результат тот же: он ловит его ртом. — Она любила «Крепкий орешек» — с ним её познакомила мать. Я бы никогда не позволил ей смотреть такое. Каждое чёртово Рождество нам приходилось смотреть этот фильм. «Храбрая сердцем» хотя бы был, по крайней мере, терпимым для меня.
— Ты можешь остановиться? — шепчу я, умоляюще отодвигаясь на край дивана. Папа допивает свой напиток в рекордно короткие сроки и жестом просит ещё. — Ты собираешься напиться сегодня вечером, да?
— Мой зять предлагает мне виски «Маккаллан» тридцатилетней выдержки, который стоит больше пяти тысяч за бутылку. Конечно, я собираюсь выпить её до дна. Подливай на здоровье, сынок.
— Да, отец, — бормочет Черч, и, хотя мой папа настороженно смотрит на него, он ничего не говорит. — Я рад предоставить вам авиабилеты и проживание в любое время, когда вы захотите приехать, чтобы увидеть Шарлотту. В любое время, днём или ночью. Всё, что вам нужно сделать, это написать мне.
— Жополиз, — бормочет Спенсер себе под нос, и пристальный взгляд моего отца устремляется на него.
— Не начинайте с такого отношения, мистер Харгроув. Не думайте, что я забыл, что вы торговали травкой в моём кампусе, — папа усмехается, и у Спенсера открывается рот.
— Как он может всё ещё казаться директором, когда мы наконец-то свободны от его тирании? — шепчет Мика с ошеломлённым смешком.
— Это его особая сила, — бормочу я в ответ, хватая финик, завёрнутый в бекон, и запихивая его в рот.
— Хотите, я расскажу вам о том времени, когда Шарлотта решила, что собирается стать поп-звездой? — мой отец весь трясётся от смеха, на глаза наворачиваются слёзы. Его бровь больше не дёргается, но моя практически дрожит.
— Папа, — это сквозь стиснутые зубы. — Не начинай.
— Мы ходили на восемь прослушиваний, и она провалила их все, — папа делает ещё один глоток из стакана, когда все парни поворачиваются, чтобы посмотреть на меня.
— Но ты не умеешь петь, — начинает Мика, и Тобиас заканчивает за него.
— И не умеешь танцевать. Сопровождая это заявление, он бросает на меня извиняющийся взгляд, но меня так всё это раздражает, что я встаю, чтобы уйти.
— Если ты так любишь истории, почему бы тебе не рассказать парням о том времени, когда ты был убеждён, что обнаружил редкую монету в антикварном магазине. Он отвёз её в три разных места, чтобы её оценили. Последний парень швырнул её ему в лицо
