Дядя открыл передо мной заднюю дверь машины и сделал пригласительный жест, предлагая мне забраться в просторный комфортный салон, обитый кремовой мягкой натуральной кожей. Перед каждым из двух задних сидений, разделенных между собой удобным подлокотником, было прикреплено по два 7-дюймовых ЖК-дисплея. Между ними находилась аудиосистема. Еще два монитора располагались на панели приборов, перед водителем. А чуть позднее я обнаружила и пятый монитор – потолочный, который был закрыт. Узнаю старого-доброго дядю Тима – он любит шикарные элегантные машины, когда роскошь сочетается с высокими технологиями. И женщин он любит роскошных, как моя Аленка, например. На мгновение стало обидно за подругу.
Сам Тимофей сел рядом со мной, проигнорировав переднее сиденье, и коротко бросил водителю – молодому человеку с темными волосами, закрывающими уши, и небрежной челкой набок, и безэмоциональным бледным кукольным лицом, на котором ярко выделялись черные большие глаза:
– В «Освальд».
Тот в меру учтиво кивнул и, не говоря ни слова, плавно отъехал от тротуара и выехал на дорогу, ловко вклинившись в плотный поток машин. Я еще раз оглянулась и поняла, что вовремя села в машину своего прелестного дяди Тима – около пешеходного перехода, ожидая зеленый свет, в коротенькой белой шубке стояла Алена, направляющаяся к кафе, в котором мы договорились встретиться. Черный «Мерседес» проехал мимо нее, и я наклонила голову, делая вид, что что-то оправляю на пуховике, чтобы подруга случайно не заметила меня, хотя ехали мы во втором ряду. Тимофей в это время доставал из элегантного дипломата – своего постоянного спутника, планшет, и тоже не приметил Алену, заставив меня облегченно вздохнуть.
Подруга перешла дорогу, держа в руках мобильник и с кем-то переписываясь, и я тоже вытащила свою раскладушку, чтобы сообщить Алсу, Ранджи и ей о том, что опоздаю на встречу. Дядя, поклонник всего нового, дорогого и качественного, взглянул на мою мобилку с легким пренебрежением. Впрочем, от замечаний воздержался – подозреваю из-за безразличия.
Молчаливый странный водитель, чьи длинные, кажущиеся почти белыми пальцы уверенно держали руль с фирменным знаком «Мерседес» посредине, повернул автомобиль на соседнюю улицу, с которой открывался вид на одну из главных местных достопримечательностей исторического центра нашего города – на Кремль, вернее, на его западную стену, находящуюся на холме. Я любила гулять по территории Кремля, может быть, не очень большой, но вмещающей в себе множество красивейших архитектурных сооружений, большая часть которых была построена еще много веков назад: одиннадцать башен, возведенных в самое разное время, два красивейших храма, недавно отреставрированный генерал-губернаторский дворец, несколько величественных зданий, в которых когда-то находились присутственные места Российской империи, то есть, по-простому говоря, государственные учреждения, а сейчас располагались Городская дума и несколько ведомств. На территории Кремля находились и несколько музеев, мемориальный комплекс с Вечным огнем, памятники выдающимся деятелям города и даже небольшая смотровая площадка, откуда открывался неплохой вид на город. Мне вдруг очень захотелось попасть на эту площадку, подальше от любимого дядюшки, однако сделать этого я не могла. Более того, мне совершенно запоздало пришла в голову почти паническая мысль, что дядя Тим везет меня в этот самый «Освальд» не просто так, а по просьбе другого человека. Я не часто чувствую себя неуверенно, но сейчас именно это неприятное ощущение стало главным в моем теле и душе.
Занервничав, я повернулась к Тимофею, который что-то просматривал на своем планшете, словно забыв обо мне, и спросила ровным голосом, скрывая все свое недовольство, недоумение и даже легкий страх.
– Это он сказал?
– Что? – поднял голову мужчина в очках.
– Отвезти меня? – я вдруг даже похолодела, представив, что сейчас меня отвезут в место, где находится человек, которого я так не хочу встречать. Как же я раньше не додумалась?
Ногти моих сжатых в кулак пальцев, впились в ладони. Так, Настя, все хорошо. Не нервничай и не бойся.
«Прыгай на фиг из машины!» – весело заорала внутри меня моя темная сторона.
«Может быть, это и к лучшему? – рассудительно спросила светлая. – Увидишься с ним…»
Я не без труда погасила эти оба голоса в себе и выжидательно уставилась на родственника, который сразу понял, что и кого я имею в виду.
– Это только моя инициатива, дорогая племянница, – насмешливо ответил дядя Тим, сразу все поняв. – Не бойся, я тебя не на встречу к моему брату везу. Я не мальчик на побегушках. Да и сама подумай, Настенька. Если бы он захотел, сам бы все организовал, не прибегая к моей помощи. У него достаточно ресурсов, поверь.
Я включила логику в себе и, почти мигом успокоившись, поняла, что дядя прав. И чего только разнервничалась? Совсем с психикой нелады, видимо.
– А что ты хочешь от меня? – прямо спросила я.
– Я же сказал, что хочу пообщаться со своей самостоятельной гордой племянницей, – уголки его губ чуть приподнялись в улыбке. – Которая очень любит пасту и, кажется, не очень любит присутствие своего дяди.
– О чем-то конкретном пообщаться? – спросила я. Он невозмутимо приподнял широкие плечи. Почему-то совсем некстати вспомнилось, как Алена мне говорила, что ей нравятся высокие статные мужчины с широкими плечами. При мысли, что у подруги и у дяди Тима что-то есть, меня передернуло, и он это заметил.
– Что с тобой?
– Ничего, – не спешила я говорить правду и сняла с волос шапку – стало жарко. – Так о чем ты хотел поговорить?
– Когда приедем, тогда и поговорим. Мы почти на месте. Тебе идет твоя прическа, – тут же заметил дядя Тим. – Тебе вообще идет быть взрослой, Настя. Ты с детства отличалась своим взрослым образом.
– Да? Что значит взрослый образ в детстве? – стало любопытно мне.
– Ты всегда была тихой, неразговорчивой, серьезной и ответственной. Много хмурилась, не показывала своих эмоций – я даже не помню, что ты плакала. Странно, не находишь? Яна и Олеся плакали часто. Очень часто – а это раздражает. А тебя со слезами я не припомню, хотя, признаю, что не так много времени проводил со своими племянниками. Ты не плакала. А ведь рыдал даже этот кретин, просиживающий штаны в Лос-Анджелесе. – Это дядя Тим так отзывался о моем двоюродном брате Юрке, о том еще шалопае и раздолбае, который, тем не менее, был единственным из всех членов семьи, которого я любила.
В это время «Мерседес» плавно притормозил около крепкого пятиэтажного здания темно-серого цвета, построенного в середине прошлого века. Такие дома, невысокие, но крепко сбитые, нарядные, с колонами и арками, построенные в соответствии с основными принципами неоклассицизма, украшали несколько центральных улиц, лишь изредка деля городское пространство с огромными башнями современных торговых и бизнес-центров и высоченным зданием городской администрации. Почти во всех таких домах на первых этажах и в подвальных помещениях располагались магазины, почта, бутики, кафе, бары и рестораны – как и ресторан «Освальд», в который мы ехали. Неброский вход с кованой вывеской названия заведения с козырьком над ним, большие окна с темными рамами, аккуратные ступеньки и два фонаря, словно из девятнадцатого столетия – вот что я увидела, выйдя из машины – дверь мне услужливо распахнул молчаливый водитель. Почему он не распахнул дверь перед моим дядей – загадка. В свете фонаря, рассекающем темноту зимнего вечера, его черные глаза на бледном лице выглядели пугающе.
