матч. Но тот убеждал ее, что ничего не случится, ведь можно затеряться в толпе. Лучше бы она в тот день осталась в номере.
— И я стал действовать. Я хотел просто увезти ее, но заметил, что она постоянно вертится вокруг тебя. Ты стал предпосылкой к участию в тендере. Я сломил твоего отца, который чувствовал власть и имел акулью хватку в бизнесе. Сломил и тебя. Думал, узнав правду о матери, ты переключишься на отца. Казанцев поведал о ваших непростых семейных отношениях. Но, видимо, упертость ты взял от отца.
— Как бы там ни было, глупо было с вашей стороны полагать, что я откажусь от Ани, — отозвался Николай, проглотив его слова про мать.
— Именно поэтому я заманил тебя сюда, — Морозов снова вознес руку вверх и направил дуло пистолета на Колю. — Пора бы покончить с тобой, глупый мальчишка. Хочу, чтобы ты умер на ее глазах. Но, прежде спроси, она пришла к тебе потому, что любит тебя, или потому, что ей нужна была твоя защита.
Николай до крови закусил щеку и впился ногтями в кожу ладоней. В день тендера он и не думал о том, что их отношения выгодны для Ани. Он видел неподдельную искренность в ее глазах, чувствовал ее нежные прикосновения, упивался ее сладкими поцелуями. Во всех ее действиях он не видел фальши. Но слова Морозова всполошили Колю. Мысли спутались, и он медленно повернулся к Ане. Их взгляды столкнулись. Николай, ощущая, как слезы собираются в глазах, смотрел на нее. Хотел увидеть ответ во взгляде, но рассмотрел лишь смятение. Неужели она действительно пришла к нему для защиты, а все, что было между ними, — сценическая иллюзия?
Коля тыльной стороной ладони провел по щеке, убирая текущую слезу. От горького осознания голову сдавило. Мечты о совместном бытие разбивались о скалы из-за ее молчания. Безмолвия, которое подтверждало слова Морозова. Он ощущал, как любовь просачивалась сквозь пальцы. Точнее, подобие любви. Стало неимоверно больно.
— Ну и где же твоя былая смелость? Убит моими словами? — отшучивался Морозов, однако Николай будто бы его и не слышал. Вадим выстрелил. — Первая пуля пролетела мимо, чтобы ты все же повернулся. Хочу видеть боль в твоих глазах. Вторая пуля прилетит тебе прямо в сердце.
Литвинов нехотя развернулся. Ему уже было все равно. Если смерть способна унять внутреннюю боль, то он добровольно пойдет на этот риск. Про вызванную подмогу он уже и позабыл. Настолько был рассеян из-за молчания Ани, которая даже не попыталась опровергнуть слова Морозова и просто стояла, прижав руки к ногам.
Вадим начал обратный отсчет, прицелившись прямо в грудную клетку, как неожиданно для них обоих Аня подорвалась с места и пальцами ухватилась за спортивную куртку Коли. Подавляя остатки беззвучной истерики, она со страхом потери уставилась на Николая.
— Не слушай его, прошу, — молила его Костенко, уткнувшись носом в грудь. Толстовка пахла мятой и кедром, и она потерлась о нее кончиком носа. Ей нравился этот аромат. — Возможно, в тот день я и пришла к тебе за защитой. Но также сильно я нуждалась в твоей любви. Я не лгала, клянусь. Все мои эмоции рядом с тобой были настоящими. Я полюбила тебя до того, как он появился в городе. Это глупое стечение обстоятельств. Правда.
Аня запрокинула голову назад, чтобы посмотреть на Колю. Выражение его лица оставалось неизменным. Лишь судорожно подрагивали густые ресницы. Дыхание было сбивчивым и рваным.
— Да, он сбил нас с ног. Но я протягиваю тебе руку, потому что не смогу проделать путь до луны и обратно в одиночку, — Костенко вслепую нашла руку Николая и переплела их пальцы. — Прошу, поверь мне.
— Ну, хватит! — сердито выпалил Морозов и силой оттянул Аню от Коли.
Костенко упала на пол, проехавшись ладонью по бетонным осколкам. Кожа на внутренней части ладони оказалась стертой, кое-где просачивалась алая кровь. Николай подался вперед, однако грубая мужская рука преградила ему путь.
— Я сказал, что хватит! — повторил Вадим и приткнул дуло пистолета к грудной клетке Николая. — Насмотрелся на нее в последний раз?
— Как бы не так, — криво улыбнувшись, ответил Коля.
Морозов не сразу понял, к чему были сказаны эти слова. Он смерил Николая насмешливым взором и смолчал, позволив напоследок противнику колкие фразы в свой адрес. Вадим уже почти нажал на спусковой крючок, как услышал на первом этаже чужие шаги, а на улице — гул милицейской сирены. Растерянно оглядевшись по сторонам, он выругался и снова повернулся к Коле в надежде выстрелить. Но потерял контроль. Николаю все уже удалось выбить пистолет из рук Морозова и сбросить его ногой в пропасть.
— Дьявол! — возмутился Вадим и завел руку за спину, чтобы совершить удар, однако сзади появился Любимов. Он заломал его руку и заставил упасть на колени.
Федя, что было силы, удерживал Морозова, придавливая его к бетонному полу, до прихода отряда. Как только сотрудники правоохранительных органов оказались в здании ангара, на втором этаже, то Любимов ослабил хватку, напоследок пнув Вадима ногой. Безусловно, он жаждал расправы и свершения личного правосудия, но сдержал себя только ради Ани.
— Господин Морозов, вы арестованы за похищение человека и незаконное применение огнестрельного оружия, — сказал тип в форме. — Прошу не сопротивляться, — он надел на Вадима наручники и попросил подняться.
Морозов плюнул в ноги Литвинову и с оскалом дикаря посмотрел на него.
— Может, я и правда недооценил твои умственные способности, — сказал он. — Ты оказался достойным противником. Однако не думай, что сможешь засадить меня за решетку.
Николай спокойно пожал плечами и ответил:
— Может, вы и король в Нижнем Новгороде, но здесь вы никто. Моя фамилия имеет вес и открывает все двери. Поверьте, мы уж постараемся сделать так, чтобы вы гнили в тюрьме до конца своих дней.
На долгую перепалку времени не хватило: люди в форме уводили его из ангара. Один из них помог Ане подняться и осведомился, все ли с ней в порядке. Когда она одобрительно кивнула головой и отказалась от какой-либо медицинской помощи, мужчина сказал, что им нужно последовать за ними в участок и дать показания, потому что беспричинно держать Морозова они не могут. Все согласились.
— Мы с Лешей поедем вместе, а вы поезжайте с Аней, — сказал Феде Коля, когда они вышли из ангара. — Только обработай ей рану на руке.
Миронов недоуменно взглянул на друга, но тот попросил ни о чем не спрашивать. Федя пожал плечами и протянул Ане руку, чтобы она последовала за ним. Костенко ничего не оставалось, как повиноваться, но, следуя
