– Ведь герои – такие непоседы. И они точно орлы: не терпят неволи. Зато каких сыновей могут подарить!
– Вдобавок многими, – хмыкнул Светлан. – А для каждого отпрыска это осложняет жизнь – братики-то не уступят. И вот тут сгодится принцип паучихи: только папаша отстрелялся, его тотчас нужно слопать – чтобы не старался больше. Будь же последовательной, шоколадка!
Отпив из узкого бокала, графиня промолвила:
– По-моему, мы теряем время.
– А по-моему, без прелюдии не обойтись. Ответь на простой вопрос: тебе нравится убивать? Потому что, если смерть тебе в радость, мы – по разные стороны. Уж из такой дали тебя не вытащить, даже пытаться не буду.
– А если обману?
– Богатыря? Милая моя!..
– Да разве ты сам не убиваешь?
– Меня это корёжит, если интересно. Но стоит войти во вкус чужой крови… Вот тогда я тоже заделаюсь хищником. И не Бог мне станет судья, но Зверь.
– Да что мне дал твой Бог? – спросила она, презрительно кривя губы. – Мать, которую я не помню? Отца-изувера? Бедность, выбраться из коей стоило мне таких усилий!..
– Он дал красоту, – возразил Светлан. – И ум, и талант. Или, считаешь, всем этим тебя одарил Зверь?
– Кто знает, мой исполин, кто знает…
– И потом, любят-то не за подарки. Иначе это смахивает на торг. А продажная любовь, действительно, угодна Зверю.
– Тебя опять потянуло проповедовать? – спросила Жизель с ехидной улыбкой. – Заодно и обличать, да?
– Возможно, Бог не щедр на дары – зато не карает. А жить в постоянном страхе…
С усилием Светлан затормозил. Кажется, в нём вправду проснулся монах. И уж если этот болтун разойдётся…
– Хорошо, вернёмся к конкретной опасности, – сказал он. – От тех, кто за тобой стоит. Тебя это не напрягает?
– Я уже говорила: мне нравится бояться.
– И нравится боль – я понял. Проблема в том, что в тебе с детства сместили ориентиры. Но вот насколько далеко ты убрела по неверной тропе?
– А может, как раз она – верная? Что наша жизнь без риска!
– Вспомни о сыне – им тоже тебе хочется рисковать? Или, думаешь, кто-то сможет защитить его лучше тебя?
Нахмурившись, женщина, однако, не стала огрызаться – хватило ума. Помедлив, она спросила:
– А если меня убьют из мести?
– Серьёзный зверь не станет размениваться на ерунду. Мстят шакалы – не львы. Но ведь шакалы тебе не страшны?
– Есть чудища поопасней львов, – пробормотала она. – И угадать, что они выкинут…
Теперь, когда мысли Жизель сосредоточились на мальчике, Светлан смог различить некоторые детали.
– Э-э, – произнёс он внезапно. – Ну надо же! Похоже, Луи повезло ещё больше, чем я думал. Так вот отчего такая секретность!
Опалив гостя угрожающим взглядом, графиня после новой паузы выцедила:
– Если играть, то по-крупному.
– А если рожать, то принца, – поддакнул Светлан. – Знакомая песня. Кстати, тебя не очень расстраивает, что ты не первая в очереди?
Взвешивая каждое слово, Жизель тихо произнесла:
– Пусть Гийом старший сын, зато я – чистопородная дворянка… в отличие от его матери-простолюдинки.
– Ну да, – не поверил богатырь. – Насчёт чистоты – это ты хватила! Ведь про твою бабку мало что известно. Подозреваю, она даже не человек. И если это всплывёт… К тому ж, в вашем роду главенствует пришлая кровь – значит, и твой сын смугляк. А темнокожий монарх – это, знаешь ли, слишком, здесь всё-таки не Африка. Нет, милая, лучше не пытайся заглотнуть такой кус. И ладно сама подавишься – пожалей сына!
– Ясно, – усмехнулась она. – Ты уже сделал ставку.
– Лично мне плевать, кто будет на троне: шатен или синеволосый, – сказал Светлан. – Но я не хочу, чтоб из-за этого убивали. К тому ж Гийом из тех, с кем полезней дружить, нежели воевать, и если отнесёшься к нему по-родственному, твоему мальцу будет комфортней. Уж с этой стороны ему не станут грозить. Но если затеешь бурю… Или не знаешь, кто гибнет первым во время заварушек?
Поднявшись, он подошёл к окну, сквозь плотный занавес вглядываясь в пейзаж, открывающийся с высоты обрыва. Круто снижаясь, берег тут изгибался подковой, образуя уютную бухту, ныне превращённую в порт, оборудованную причалами и доками. Порт окружала крепостная стена – не особо высокая, но довольно прочная, с широкими и частыми башенками, на которых стояли катапульты. То есть к приёму незваных горожане готовились – другое дело, что грядущий гость был поопасней вражьего флота. Но главные события развернутся, видимо, как раз здесь.
– Не маячь, – попросила Жизель. – Когда ты громоздишься под потолок, я так и жду обвала.
– С вожделением?
Вернувшись в кресло, он вопросительно посмотрел на хозяйку.
– Ты обещаешь моему мальчику защиту? – спросила та.
– Как любому беззащитному. А кто посягнёт на его жизнь, станет моим врагом. И Луи будет охранять малыша как себя – ты же знаешь. К тому ж теперь, когда между… э-э… Раулем и троном возник Гийом, все шишки посыплются на того. Да ты должна молиться на парня! Пока он жив, твоему сыну ничего не грозит. А быть вторым лицом в государстве – тоже нехило. Зато гораздо безопасней.
– Ведь о Рауле знают лишь самые доверенные из моих слуг.
– Думаешь, я один такой дотошный? Всё равно всплывёт – через год, через два. И тогда пацанёнка сделают заложником… в лучшем случае. Этот сценарий прокручивали столько раз! И очень редко он заканчивался хэппи-эндом.
– Ну хорошо, – молвила графиня. – Здесь ты меня убедил.
– То есть один пункт сбрасываем, да? Какие ещё на повестке?
– Я подарю Луи второго сына. Но хочу кое-что взамен.
– От него?
– От тебя.
Фыркнув, Светлан сказал:
– Во-первых, когда за подарок что-то хотят – это больше походит на продажу. А во-вторых, при чём тут я?
– При том, что кроме тебя никто это не сможет дать. Вспомни, о чём мы говорили.
– Принцип кукушки? – вспомнил он. – Или всё же паучихи? А может, ты решила совместить?
– Не доводи до абсурда, – отмахнулась женщина. – И пожалуйста, не держи меня за дуру. Уж твои дети не станут друг с другом враждовать.
– Это если они пойдут в меня. А если твоя линия опять возобладает?
– Да разве я такая пропащая?
– Ну, не как Души, конечно. Но на мой «простой вопрос» так и не ответила.
– Нравится ли убивать? Должна признаться… нет.
– А что испытывала?
– Э-э… гадливость. Хотелось срочно забраться в ванну, чтоб измочалить себя в кровь.
Изображать вовсе невинную она не пыталась. Да кто ж поверит, что при такой жизни на её счету нет покойников? И про свои ощущения тоже не врала.
– Странно, – удивился богатырь. – Похоже, в тебе ещё жива совесть – сколько ни старалась её прикончить. Понятно, что среди отморозков, окружающих двор, с нею трудно. Но вот какого рожна ты связалась с Бризом и Ла Гусом?
