…Я был знаком с фотокорреспондентом Виктором Теминым, который известен тем, что успевал побывать всюду, быстрее всех, раньше всех, дальше всех и выше всех. Никто толком не знал, где проходил перелет по «Сталинскому маршруту», принесший участникам звание Героев СССР № 9, 10 и 11, а Темин уже встречал чкаловский экипаж на острове УДД. И быстренько отснял для истории. Во время войны Темину удалось получить от беспощадного Мехлиса картонный пропуск, подписанный Сталиным, позволяющий беспрепятственно бывать на всех фронтах. «Потеряешь – повешу!» – коротко уточнил Мехлис, вручая всесильную картонку.
30 апреля 1945 года Темин полетел во второй кабине «кукурузника» По-2 снимать с воздуха поверженный Берлин. В этот день над рейхстагом взвилось красное Знамя Победы. И конечно, Темин уговорил летчика сделать круг над куполом, хотя пространство там отчаянно простреливалось. «Щелкнуть» Знамя Победы Темину удалось только один раз: как назло, кончилась пленка.
Темин перезарядил аппарат, но пойти на второй круг летчик наотрез отказался: его «рус-фанер» был весь в дырках, да и рисковать в последние часы войны, видать, не очень-то хотелось.
Вернулись на аэродром. Но не зря Темин считался везучим: последний кадр пленки получился! Быстренько напечатав снимок, Темин рванул к стоявшему наготове «Дугласу» Г. К. Жукова и, показав командиру корабля магическую картонку с автографом Сталина, произнес:
– У меня срочный пакет для Верховного Главнокомандующего!
И полетел на «Дугласе» в Москву. Но уже на полпути экипаж получил радиограмму: «Самолет вернуть, Темина расстрелять. Жуков».
Фотокорреспонденту ничего не оставалось, как броситься в ноги летчикам:
– Ребята, вы всегда оправдаетесь, почему не смогли вовремя вернуться,- свалите на погоду, еще на что-то, а иначе меня расстреляют!
Уговорил, и приземлились в Москве, на Центральном аэродроме, откуда до редакции «Правды» рукой подать, и Темин положил на стол редактору доставленный снимок. Главный тут же поставил его на первую полосу первомайского номера газеты, подвинув другие материалы, и ночью первый оттиск «Правды» лег на стол Верховному Главнокомандующему: Знамя Победы над Берлином! Фото Виктора Темина.
– Фотокорреспондента и летчика наградить! – сказал Сталин.
Виктор Темин вместо расстрела получил орден Красной Звезды. А через много лет он встретился с Жуковым, и на вопрос, что составляет главную гордость его жизни, Георгий Константинович ответил:
– Горжусь, что свою родную столицу защищал, а чужую, вражескую взял!
Мария Георгиевна Жукова хранит записные книжки отца. В одной из них есть такие строки:
«На войне нет абсолютно бесстрашных военачальников. Побеждает тот, кто пересилит в себе страх».
И еще: «Охотники до нашей земли все еще есть и, думаю, не переведутся».
Хотелось бы, чтобы наши правители, нынешние и грядущие, не забывали об этом предостережении мужественного защитника Земли Русской…
в центре Москвы, возле нынешнего ГУМа, мальчишкой он зарабатывал себе на пропитание да на дешевые книжки помощником скорняка и не знал, что через несколько десятилетий победителем-полковод- цем проскачет здесь, рядышком, по Красной площади.
…Когда на белом коне он выехал из Спасских ворот принимать Парад Победы, шел дождь, и никто не видел, что по лицу маршала текли слезы.
«Славься, великий наш русский народ!»- играл оркестр по указанию Сталина.
МОЙ БАГРАТИОН
Я люблю субъективные мнения – и чужие, и свои. Около тридцати лет назад я написал стихотворение, которое опубликовал в журнале «Молодая гвардия» и посвятил Главному маршалу авиации А. Е. Голованову. Не отказываюсь от него и сегодня. Вот оно:
Когда-нибудь, я знаю, это будет,и руки у кого-нибудь дойдут,и выстроят такое зданье люди,не выстроят, верней, а возведут.
В нем будет так: все имена Героеви полной Славы кавалеры всесойдут на мрамор, золотые, строемв непозабытой воинской красе.
Там будут сотни, тысячи портретов!Комдивы Севастополя. Дуги –над картою, с биноклем, у лафетов,папахи, полушубки, сапоги…
Пусть этот блеск червонится парадом,но правды не убавит этот блеск:там Сталинград зовется Сталинградом,герои там и Тула, и Смоленск.
Пусть, кто войдет, почувствует зависимостьот Родины, от русского всего.Там посредине – наш Генералиссимуси маршалы великие его.
Советские Ермоловы, Тучковы –никто там не останется в тени.В молчании, спокойны и суровы,к потомству будут вопрошать они.
Стихи подлили масла в огонь другого моего, еще не опубликованного тогда стихотворения «Зачем срубили памятники Сталину…», мне приходило изрядное количество писем: одни читатели разделяли мои чувства, другие обещали расстрелять у Кремлевской стены, у могилы Сталина. Такие письма обычно не были подписаны, и одно из них завершалось так: «Не знаю, сколько вас, но знаю, на что вы способны. Копию посылаю в журнал «Новый мир» и тов. Суслову».
Однако интереснее другое. Идею, заключенную в стихотворении, горячо восприняли скульпторы, и среди них – талантливый ученик Н. Томского Борис Едунов, с которым я подружился. Он стал работать над проектом памятника вечной славы героям Великой Отечественной войны, который потом решили построить на Поклонной горе, и правительство объявило конкурс. Не думаю, что я родил эту идею, она витала в умах, но стихотворение дало определенный толчок, тем более что на конкурсе победил проект группы Н. Томского, где главным действующим лицом был Б. Едунов. Сам Томский уже серьезно болел и вскоре умер, но фамилия его стояла во главе списка, в котором волею интриг и закулисных деяний стали заменять исполнителей и убрали Едунова. Борис не смог пережить эту подлую несправедливость и скончался от инфаркта…
Время шло, большие деньги, выделенные для Поклонной горы, как принято у нас, разворовывались безнаказанно (по крайней мере, не знаю ни одного расстрелянного за это), и только к 50-летию Победы мемориал наконец-то построили и открыли. Конечно, он не такой, каким виделся мне в том давнем стихотворении. Люди, ныне правящие страной, как и их предшественники, далеки от исторической правды и действуют в угоду создаваемому ими же общественному мнению. Вероятно, в грядущей истории они будут, как тоже принято у нас, прокляты и забыты, но и позор витает над поколением народа, не помнящим свою славную историю или безразличным к ней.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
