class="p">Арне был слегка ошарашен вопросом.
— Э-э... нет.
— Вот именно, — сказал Эйстейн. — Слушайте.
Они прислушались. Песня «Dreams» группы «Флитвуд Мак» дошла до припева, где солистка Стиви Никс поёт о том, что гром бывает только тогда, когда идёт дождь.
Все трое рассмеялись.
— Ошибка Линдси Бакингема59, — сказал Эйстейн.
— Нет, — сказал Харри. — На самом деле эту песню написала Стиви Никс.
— Ну, во всяком случае, это лучшая песня с двумя аккордами из всех, когда-либо существовавших, — сказал Арне.
— Нет, лучшая у «Нирваны», — быстро сказал Эйстейн. — Песня «Something in the Way».
Они посмотрели на Харри. Он пожал плечами.
— Группа «Дженс Эддикшн», песня «Jane Says».
— Делаешь успехи, — сказал Эйстейн, причмокивая губами. — И худшая песня с двумя аккордами всех времён?
Они посмотрели на Арне.
— Ну, — ответил тот, — песня «Born in the U.S.A.» Брюса Спрингстина, может быть, и не самая худшая, но точно самая переоценённая.
Эйстейн и Харри кивнули в знак согласия.
— Сядешь за наш столик? — спросил Эйстейн.
— Спасибо, но у меня там приятель, и мне нужно составить ему компанию. В другой раз.
Удерживая кружки, полные пива, они обменялись осторожными рукопожатиями и попрощались друг с другом, прежде чем Арне исчез в толпе, а Харри и Эйстейн направились обратно к своей кабинке.
— Хороший парень, — сказал Эйстейн. — Думаю, возможно, Братт, нашла что-то стоящее.
Харри кивнул. Его мозг пытался что-то осознать, он что-то зафиксировал, но не обратил должного внимания. Они подошли к столу с четырьмя пол-литровыми кружками, и, поскольку остальные пили медленно, Харри сделал глоток из одной. А потом ещё один.
Когда наконец заиграла песня «God Save the Queen» группы «Секс Пистолз», они вскочили на ноги в своей кабинке и принялись танцевать пого60, подпрыгивая вверх и вниз вместе со всей толпой.
В полночь в баре «Ревность» всё ещё было полно народа, и Харри был пьян.
— Выглядишь счастливым, — прошептала Александра ему на ухо.
— Правда?
— Да, я не видела тебя таким с тех пор, как ты вернулся домой. И ты хорошо пахнешь.
— Хм... Тогда, наверное, это правда.
— Что именно является правдой?
— Что от тебя лучше пахнет, когда ты никому не должен.
— Не поняла, о чём ты. Кстати, о доме. Проводишь меня?
— Проводить тебя домой или пойти с тобой?
— Мы можем разобраться с этим по ходу дела.
Харри понял, насколько он был пьян, когда обнимал остальных на прощание. Сон Мин, пахнувший лавандой или чем-то подобным, пожелал ему удачи на «Вилле Данте», но добавил, что притворится, будто ничего не слышал о таких неправомерных планах Харри.
Может быть, из-за разговоров о запахе долгов и лаванды Сон Мина, но по пути к выходу Харри понял, какая деталь ускользнула от него. Этот запах. Он вдохнул его в какой-то момент вечером, здесь, в этом баре. Он вздрогнул, повернулся и окинул взглядом толпу. Аромат мускуса. Тот же самый запах, который он уловил, когда был в прозекторской, где лежала Хелена Рё.
— Харри?
— Я иду.
Прим шёл по улицам Осло. Шестерёнки в его голове вращались всё быстрее и быстрее, словно пытаясь измельчить тягостные мысли на мелкие кусочки.
Тот полицейский был в баре «Ревность», и это разозлило Прима. Ему следовало бы сразу уйти, избежать встречи с полицейским, но его как будто тянуло к нему, будто он был мышью, а полицейский — котом. Он также искал Её, и, может быть, она была там, а может быть, и нет. Там было так людно, что большинство посетителей стояло на ногах, и это затрудняло обзор. С ней он встретится завтра. Должен ли он спросить, была ли она в баре? Нет, она заговорит об этом, если захочет. Ему о многом надо подумать в данный момент, ему нужно было отодвинуть это на задний план, завтра ему нужна ясная голова. Он продолжал идти. Улица Нурдаля Бруна. Улица Тора Олсена. Фреденсборгвейен. Его каблуки ритмично стучали по асфальту, когда он мурлыкал мелодию «Heroes» Дэвида Боуи.
ГЛАВА 35
Вторник
Во вторник температура резко упала. Вдоль улиц Операгаты и Королевы Евфимии дул сильный ветер, и своими порывами сносил штендеры возле ресторанов и магазинов одежды.
В пять минут десятого, когда Харри забирал свой костюм из химчистки в Грёнланне, он спросил, не могут ли они погладить костюм, в котором он был сейчас, пока он ждёт. Азиатская женщина за стойкой с сожалением покачала головой. Харри ответил, что это печально, поскольку в тот вечер он собирался на бал-маскарад. Он видел, как она слегка колебалась, прежде чем улыбнуться в ответ на его улыбку, и сказала, что, уверена, что он прекрасно проведёт время.
— Сьесье61, — сказал Харри по-китайски, слегка поклонившись, а затем повернулся, чтобы уйти.
— Хорошее произношение, — сказала женщина прежде, чем он успел положить руку на дверную ручку. — Где ты учил китайский?
— В Гонконге. Я знаю совсем немного.
— Большинство иностранцев в Гонконге не знают вообще ничего. Сними костюм, я быстренько пройдусь по нему утюгом.
В четверть девятого Прим стоял на автобусной остановке и смотрел через дорогу на привокзальную площадь Йернбанеторгет. Изучал людей, которых видел: тех, кто шёл по привокзальной площади, и тех, кто слонялся без дела. Был ли кто-то из них полицейским? У него был с собой кокаин, поэтому он не осмеливался ступить на площадь, пока не почувствует полной уверенности. Но никогда нельзя быть уверенным до конца, надо просто решиться и отбросить свой страх. Вот так просто. И так невозможно. Он сглотнул. Пересёк улицу, вышел на площадь и подошёл к статуе тигра. Почесал его за ухом. Вот и всё, приручи страх и сделай его своим союзником. Он сделал глубокий вдох и коснулся пакетика с кокаином в кармане. Со ступенек на него уставился человек. Прим узнал его и неспешно подошёл.
— Доброе утро, — сказал он. — У меня есть кое-что, что ты, вероятно, захочешь попробовать.
Дневной свет рано померк, и уже казалось наступила глубокая ночь, когда Терри Воге пересёк улицу Операгата и ступил на каррарский мрамор62. Выбор итальянских плит вызвал горячие споры во время строительства здания оперного театра на набережной в Бьёрвике, но критика вскоре утихла, однако жители до сих помнили эти дебаты. Здесь было полно посетителей даже сентябрьским вечером.
Воге проверил время. Без шести минут девять. Будучи музыкальным журналистом, он обычно приходил минимум на полчаса позже,
