Не думай, что я на это не способен. И ещё кое-что. Возможно, ты считаешь, что я не могу отменить банковский перевод на Каймановы острова через два дня после своего указания банку оплатить его. Ты ошибаешься.
Словно что-то щёлкнуло в Харри, возникло знакомое чувство свободного падения. Он сделал шаг к стулу Рё, и не успел тот опомниться, как рука Харри схватила магната за горло и сдавила его. Рё откинулся на спинку стула, схватил Харри за предплечье обеими руками и попытался освободиться. Лицо Маркуса стало красным от нарушения кровотока.
— Сделаешь это, и я убью тебя, — прошептал Харри. — Убью. Тебя.
— Харри! — Крон тоже поднялся на ноги.
— Сядь, я отпущу, — прошипел Харри, глядя в выпученные, умоляющие глаза Маркуса Рё.
— Сейчас же, Харри!
Рё булькал и брыкался, но Харри удерживал его на стуле. Он сжал ещё сильнее, ощущая власть и возбуждение от мысли, что может выжать все соки из этого недочеловека. Да, возбуждение и то самое чувство свободного падения, которое охватило его, когда он поднял бокал со своим первым алкогольным напитком после нескольких месяцев трезвости. Но он уже осознавал, что возбуждение спадает, сила в его хватке ослабевает. Потому что за это свободное падение не было никакой награды, длилось оно совсем недолго и, к тому же, вело только в одно направление. Вниз.
Харри отпустил его, и Рё с протяжным хрипом втянул воздух, а потом наклонился вперёд в приступе кашля.
Харри повернулся к Крону.
— Полагаю, что теперь-то я уволен?
Крон кивнул. Харри разгладил галстук и вышел.
Микаэль Бельман стоял у окна и с тоской смотрел вниз, на центр города, где виднелся небоскрёб в правительственном квартале. Ближе, у моста Гуллхауг, он мог видеть качающиеся верхушки деревьев. Ожидали, что скорость ветра увеличится. Говорили, что ночью будет сильный шторм. Ещё кое-что предсказывали: какое-то лунное затмение в пятницу. Эти события не были, очевидно, связаны между собой. Он поднял руку и посмотрел на свои часы — классические «Омега Симастер». Без одной минуты два часа. Почти весь этот день он мысленно решал дилемму, которую поставил перед ним начальник полиции. По идее, частное дело, подобное этому, конечно, не должно находиться на рассмотрении министра юстиции, но Бельман сделал это своим делом, вмешавшись ранее, и теперь он не мог просто от него отказаться. Он чертыхнулся.
Вивиан тихонько постучала и открыла дверь. В качестве своей личной помощницы он нанял её не только потому, что она имела степень магистра политологии, говорила по-французски после двух лет работы моделью в Париже и была готова делать всё — и готовить кофе, и встречать посетителей, и расшифровывать его речи. Она была хорошенькой. Многое можно сказать о роли внешности в современном мире, и многое уже сказано. Так много, что одно было ясно наверняка: внешность так же важна, как и всегда была. Он сам был красивым мужчиной и не питал иллюзий, что это не сыграло свою роль в его карьерном росте. Несмотря на карьеру модели, Вивиан не была выше его ростом, и поэтому он мог брать её с собой на встречи и ужины. У неё был парень, с которым она жила, но он рассматривал это скорее как вызов, а не недостаток. На самом деле, это было даже преимуществом. Этой зимой был запланирован визит в страны Южной Америки, главным вопросом для обсуждения были заявлены права человека, другими словами, будет чисто увеселительная поездка. И, как он говорил себе, присмотра и надзора гораздо меньше за министром юстиции, чем за премьер-министром.
— Это шеф полиции, — тихо сказала Вивиан.
— Впусти его.
— Он подключился онлайн через программу «Зум», — сказала она.
— О? Я думал, он приедет...
— Да, но он только что позвонил и сказал, что добираться до Нидалена слишком долго, и после этого у него ещё одна встреча в центре города. Он прислал ссылку. Давай я открою...? — она подошла к столу с компьютером. Быстрые пальцы, намного шустрее, чем его собственные, забегали по клавиатуре. — Вот, — она улыбнулась и добавила, как бы желая уменьшить его раздражение, — сидит и ждёт тебя.
— Спасибо. — Бельман продолжал стоять у окна, пока Вивиан не вышла из комнаты. А потом подождал ещё немного. Пока ему не надоело собственное ребячество, и он не подошёл и не сел перед компьютером. Начальник полиции выглядел загорелым, вероятно, провёл недавний осенний отпуск где-нибудь за границей. Но это не очень помогло: ракурс камеры был неудачным, в центре экрана оказался его двойной подбородок. Очевидно, он поставил ноутбук не на стопку книг, а прямо на стол, за которым когда-то сидел и сам Бельман, когда был начальником полиции.
— По сравнению с тем местом, где ты сейчас, здесь почти нет пробок на дороге, — сказал Бельман. — Я доберусь домой в Хойенхол за двадцать минут. Тебе стоит попробовать.
— Прошу прощения, Микаэль, меня вызвали на экстренное совещание по поводу одного официального визита на следующей неделе.
— Ладно, давай сразу перейдём к делу. Кстати, ты один?
— Совершенно один, давай начнём.
Микаэль почувствовал снова прилив раздражения. Небрежное обращение по имени и призывы типа «давай начнём» должны быть прерогативой министра юстиции. Особенно в том случае, когда шестилетний срок полномочий начальника полиции подходит к концу, и уже не комиссар Национальной полиции, а Король в Совете68 — а фактически министр юстиции — будет решать, кто останется на своём посту, а кто нет. И Бельман мало что потеряет в политическом плане, если отдаст бразды правления Бодиль Меллинг. Во-первых, потому что она была женщиной, а во-вторых, потому что разбиралась в политике, понимала, кто здесь главный.
Бельман глубоко вздохнул.
— Просто чтобы мы поняли друг друга. Ты хочешь получить мой совет по поводу того, следует ли освобождать Маркуса Рё из-под стражи или нет. И ты также уверен, что оба варианта возможны для вас.
— Да, — сказал начальник полиции. — У Холе есть свидетель, который говорит, что был с Рё в те ночи, когда были убиты первые две девушки.
— Надёжный свидетель?
— Надёжный в том плане, что, в отличие от Хелены Рё, у этого человека нет очевидного мотива предоставлять Рё алиби. Его надёжность ослабляют данные Отдела по борьбе с наркотиками: упомянутый человек значится в их базе как продавец кокаина в Осло.
— Но не осуждён?
— Мелкий дилер, которого заменили бы в одночасье.
Бельман кивнул. Тем, над кем имели контроль, они не мешали вести свою деятельность. Лучше тот дьявол, которого ты знаешь.
