Проверили наличие пульса, затем занялись креплениями и тросами. Одновременно могли наблюдать в мониторах «кино», закрученное, очевидно, для Кондора. Вместо Кондора пришпандорили «браслеты» на конечности Джи-ай, выбрали слабину у поддерживающих тросов, закрепили. Рейндж взвалил на горб дрыхнущего мертвым сном приятеля, поволок того на выход.
Леон обнаружил большой пластиковый пакет, в котором, как он понял, хранились вещи Бушмина, то, что было на нем в момент задержания, а также документы, липовые, понятно, «лопатник», часы «Командирские» и кое-что по мелочам. В «операционной» нашел с полдюжины микрокассет, использующихся в новейшей видеотехнике, рассовал их по карманам. Неплохо бы, конечно, заняться компьютерным терминалом, но времени в обрез, некогда этим заниматься.
Действовали в тонких прорезиненных перчатках, чтобы не оставлять «пальчиков».
Когда Леон выбрался наружу, двое остальных уже волокли Кондора к «переправе». Левицкий, перебравшись в предбанник, освободил двери шлюза от мешающей им закрыться «прокладки».
Пять минут.
Рейндж переволокся за ограду «периметра» первым. Леон и Горгона упаковали Кондора в освободившийся комплект спецамуниции — его перебросил с той стороны Мокрушин. Путем нехитрых манипуляций двумя стропами при помощи карабинов зафиксировали бесчувственное тело в начальном отрезке «канатной дороги». Перебросили Рейнджу один из кончиков, тот, упершись подошвами в землю, стал подтаскивать к себе груз. Ему помогал Леон, а боевая подруга Левицкого страховала их действия на случай появления кого-либо из нежданных гостей.
Спустили Кондора с высоты, замотали обнаженное тело в мок-рушинскую плащ-палатку. Горгона в темпе демонтировала «переправу», рассовали снаряжение по сумкам, еще раз осмотрелись, не осталось ли следов, двинулись в путь.
Десять минут,
Мокрушин тащил на себе приятеля, забросив тяжеленный «свер— я ток» на плечо. Голова Кондора свешивалась ему за спину, приходилось придерживать под колени, чтобы не свалился. Леон нагрузил на себя сумки со спецснаряжением, Горгона прикрывала отход группы.
Добрались до места, где была спрятана сумка с «гражданкой».
Не теряя времени, двое спецагентов стали переодеваться. Ольга, нимало не стеснясь присутствия двух мужиков, выскользнула из комбеза, оставшись в одних трусиках. Сменив обмундирование на штатскую одежду, упаковали все ненужное в две объемные сумки.
Ровно через четверть часа после того, как Леон начал отсчет, на узкой асфальтированной дороге, проходящей параллельно береговой черте вдоль гряды невысоких дюн, предназначенной для пеших прогулок и для велосипедистов, показался джип. Движок работал почти бесшумно, фары не включены из предосторожности.
Впрочем, света доставало: ночь лунная, чистейший песок балтийских пляжей слабо фосфоресцирует, узкая матовая полоса асфальта хорошо просматривается.
Из «Чероки» наружу выбрался Тихий. Не говоря ни слова, как будто он и не удивлен присутствием третьего, который оказался вовсе не лишним, Глеб распахнул обе задние дверцы, затем определил сумки в кормовое отделение джипа.
Кое-как расселись. Горгона угнездилась в кресло пассажира, рядом с Глебом, положив себе на коленки «беретту» с глушаком. На заднем сиденье разместились остальные: слева у двери Рейндж, справа Леон, посередине придерживаемый ими двумя «сверток». Мокрушин, оправдывая свою фамилию, был совершенно мокрым, словно искупался в море, и дышал притом, как загнанная лошадь. Еще бы! Ему пришлось волочь на себе девяностокилограммовый груз по глубокому песку, бегом, на пределе сил. Сердце колотилось так, что, кажется, готово выломать грудную клетку.
— Нишкни, Рейндж! — сделал ему замечание Леон. Он не расслышал, что сказал Шувалов, пришлось повторять свой вопрос.
— На ближайшей развилке вас ждет Хакер, — проинформировал командир. — Он на колесах. Перебросите ему снаряжение и без задержки — на выход!
— Объездным маршрутом?
— Нет. Через… «парадное»!
Спецгруппа, сформированная из сотрудников П-ЗР, неожиданно пополнившаяся за счет офицера морского спецназа, приступила к осуществлению финальной стадии операции по вызволе-нию Кондора. Но эти люди были не единственными, кому был нужен Андрей Бушмин, и не единственными, кому удалось проникнуть этой ночью на территорию охраняемого объекта.
На ночную охоту также вышел Бруно Вальден.
Он и на этот раз предпочел действовать в одиночку. После очередной ошибки с «черными дьяволами», когда он из-за собственных оплошностей упустил стопроцентный шанс разделаться с Кондором, а значит, полностью реабилитировать себя в глазах Дор-рста, Вальдену пришлось на короткое время вернуться в К. Сменив транспорт и захватив с собой комплект надежных документов, он двинул в обход через Тильзит — придет время, и такое название, как «Советск», исчезнет на картах, всем населенным пунктам будут возвращены их прежние географические наименования — на сопредельную территорию. Но как он ни торопился, все равно поспел лишь к шапочному разбору — Кондора замели, можно сказать, у него на глазах.
Вальден, пораскинув извилинами, не стал сообщать о случившемся ни Ланге, ни тем более самому Доррсту. Потому что тем самым, скорее всего, подписал бы себе досрочный смертный приговор.
Заняв место Риттера, он унаследовал от того не только тщательно законспирированную сеть агентов и информаторов, не только почти две дюжины легализовавшихся в западной губернии России сотрудников, которых в случае необходимости можно было задействовать в качестве боевиков, но еще и определенного рода информацию, в том числе и о точном местонахождении заложенных в разное время и разными людьми тайников с оружием и спецснаряжением.
Один из таких законсервированных на годы тайников находился в приграничной литовской Ниде.
Вальден залег метрах в двадцати от ворот объекта, расположившись почти на самой обочине узкой асфальтированной дороги, разделившей небольшой лесной массив на две части. Шлагбаум был опущен, в «сторожке» бдили двое охранников. Один из них периодически покидал небольшое кирпичное строение, возвращался он примерно через пять минут после того, как завершал обход охраняемой территории. Второй своего поста не покидал ни на минуту.
Бруно Вальден наблюдал за интересующим его объектом, начиная с полуночи. В голове у него постепенно вызревал план действий, но ни конкретизировать его, ни тем более осуществить задуманное он не успел — ровно в 01.30 в окнах Центра, да и во всей округе на несколько секунд отключился свет.
Может, кто другой и не обратил бы внимания на такой пустяк, но не Вальден, у которого за плечами был огромный опыт участия в подобного рода акциях. Он четко, в какие-то мгновения все просчитал. Случайностей в том мире, где вращается Бруно Вальден, не бывает. Кондора наверняка содержат в здании Центра. И тут вдруг среди ночи обрубается электричество. С чего бы это вдруг?
Вальден воспринял случившееся как знак. Как верное указание на то, что у него появились конкуренты и соперники.
Один из охранников направился по освещенной аллейке к зданию, но уже вскоре вернулся. Судя по его спокойному размеренному шагу, кучка кретинов, отгородившихся от внешнего мира оградой, утыканной сигнальными датчиками, ощущает себя в полной безопасности.
Не теряя времени даром, Бруно снялся со своей позиции и нырнул в лесок. Не Стрелок ли подсуетился, надеясь высвободить дружка? Но нет, в одиночку здесь не справиться, если ты, конечно, не Бруно Вальден…
Он сторожко двигался вдоль «периметра», не приближаясь вплотную к ограде, чтобы не спровоцировать сигнализацию. Иногда застывал ненадолго в одном месте, разглядывая заграждение через ПНВ с четырехкратной ночной оптикой, а кое-где на освещенных лунным светом участках обходился без оптики, полагаясь на свои зоркие глаза.
Вальден искал следы взлома, заодно он хотел бы посмотреть поближе и на самих взломщиков. И вскоре он добился искомого результата, обнаружив прореху в «периметре» — три следящих датчика, изготовленные в виде имитации под керамические изоляторы, были кем-то выведены из строя.
Бруно осмотрелся, не укрылся ли кто поблизости, затем стал соображать, что бы это могло значить — хотя датчики разбиты, проволочное ограждение, вопреки ожиданиям, остается целехонь-ким? Думал, думал… и сообразил. Стал вращать головой, обращая внимание на деревья, расположенные по обе стороны «периметра». Легко вскарабкался, несмотря на свой внушительный рост, на одно из деревьев — это была приморская сосна. Встал ногами на толстую и прочную нижнюю лапу — такая ветка легко держит человеческий вес. Обнял руками пахнущий смолой ствол, пошарил над головой в том месте, где росла еще одна лапа. Нащупал пальцами глубокую бороздку, окольцевавшую ствол сосны примерно на четырехметровой высоте, как будто круговой надпил кто-то сделал, но не довел дело до конца.
