Он рукой отстранил меня от себя.
– Надеть на нее рабочую тунику, – распорядился он, – и отправить в барак.
15. МОЙ ПОВЕЛИТЕЛЬ ЖАЖДЕТ НАСЛАЖДЕНИЙ
– Юта! – с удивлением воскликнула я.
Охранник отпустил мои волосы и толкнул меня на землю, к ее ногам. Я в ужасе подняла взгляд на Юту. В левой части лба у нее, над виском, там, где я ударила ее камнем, все еще виднелся большой синяк.
– А я думала… – пробормотала я и тут же запнулась.
Юта стояла у длинного низкого барака, который я уже видела, когда знакомилась с лагерем. Тяжелая, прочная дверь барака была открыта. Из его мрачных глубин показалась молоденькая невольница и направилась к центральной части лагерной стоянки.
Когда я впервые увидела это длинное приземистое строение, без окон, сложенное из неотесанных толстых бревен, я решила, что это какое-нибудь складское помещение, настолько оно показалось мне неприспособленным для жилья. Теперь же я начала понимать, что оно служит спальным помещением для невольниц, выполняющих тяжелые работы. Но еще хуже – я с ужасом осознала, что сама являюсь такой же невольницей.
– Ты носишь ошейник, – заметила Юта.
– Да, – прошептала я, опускаясь перед ней на колени и смущенно отводя глаза.
На Юте тоже был ошейник, но главное – на ее голове была узкая, коричневая, под цвет рабочей туники, матерчатая повязка, которая на затылке схватывала волосы в пучок. Я знала, что она символизирует признание ее авторитета среди невольниц. Очевидно, Ена была старшей среди всех находившихся в лагере женщин, а Юта – старшей среди невольниц, предназначенных для выполнения тяжелых работ.
Для меня это не предвещало ничего хорошего.
Я почувствовала, как по телу у меня пробежала крупная дрожь.
– Она кажется напуганной, – заметил приведший меня охранник. – Она тебя знает? – спросил он у Юты.
– Я ее знаю, – ответила она.
Я уронила голову к ее ногам. Руки у меня все еще были связаны ремнем, умело затянутым Раском. Я была обнажена. На мне не было ничего, кроме невольничьего ошейника и стягивающего руки кожаного ремня.
– Вы можете нас оставить, – обратилась Юта к охраннику. – Вы доставили рабыню. Теперь я за нее отвечаю.
Охранник отошел от барака.
Я не осмеливалась поднять на Югу глаза. Я была очень напугана.
– В тот же день, – тихим голосом начала Юта, – когда меня поймали в лесу шедшие по нашему следу воины Хаакона, меня отнял у них Раск. По дороге в свой лагерь они посадили тарно в на полянке, чтобы изнасиловать меня. И тут словно тень Раск вырос из темноты. “Отдайте мне эту невольницу”, – потребовал он. Люди Хаакона схватились за мечи. “Я – Раск из Трева”, – представился разбойник. Воины вложили мечи в ножны. Они уступили ему не только меня, но даже своих тарнов. Он привязал их длинными поводьями к лапе своей птицы. “Благодарю вас за рабыню”, – сказал Раск на прощание хааконовским воинам. “Спасибо тебе, Раск, что ты оставил нам наши жизни”, – ответил ему один из наемников. Им предстоял долгий путь пешком в лагерь Хаакона со Скинджера, но они не выглядели убитыми горем: для них все могло кончиться гораздо хуже. Раск доставил меня в этот лагерь и сделал своей рабыней.
Я решилась поднять на Юту глаза.
– Ты носишь повязку первой кейджеры.
– Старшая из рабочих невольниц была продана незадолго до того, как я оказалась в руках Раска, – пояснила Юта. – Здесь среди девушек много разных группировок, и каждая из партий хотела продвинуть на место старшей невольницы свою представительницу. Я была новенькой, союзниц у меня не было, но Раск Рариус по каким-то своим соображениям пожелал сделать старшей среди рабочих невольниц именно меня. Возможно, он мне просто больше доверяет.
– Я тоже буду рабочей невольницей? – спросила я.
– А ты рассчитывала жить в палатке рабынь для наслаждений? – усмехнулась Юта.
– Да, – призналась я.
Конечно, я ожидала, что меня поместят среди женщин, украшающих лагерь своим присутствием, а не направят в этот мрачный барак для рабочих невольниц!
Юта рассмеялась.
– Нет, – сказала она. – Ты останешься грязной рабыней и будешь делать самую грязную работу! Я уронила голову на грудь.
– Как я понимаю, – продолжала Юта, – тебя поймали неподалеку отсюда? Я промолчала.
– Значит, ты продолжала самостоятельно добираться до моей деревни, до Равира.
– Нет! – воскликнула я.
– Оттуда ты рассчитывала добраться до острова Телетус.
– Нет! – кричала я. – Нет!
– А на острове ты отыскала бы моих приемных родителей и представилась бы им как моя подруга. Меня одолевал страх.
– Нет, – отчаянно замотала я головой, – нет! Все это не так!
– Возможно, они приняли бы тебя как свою дочь, ты заняла бы в их сердцах место, которое прежде занимала я.
– Да нет же, Юта! – кричала я. – Нет!
– Тогда твоя жизнь была бы легкой и беззаботной, считала ты. Полной одних только удовольствий.
Охваченная ужасом, я распростерлась у ее ног в позе покорности.
Юта схватила меня за волосы и подняла на колени.
– Кто меня предал? А ну, отвечай! – потребовала она.
Я испуганно покачала головой. Юта продолжала трепать меня за волосы.
– Кто? Говори! – требовала она. Я была настолько испугана, что не могла выдавить из себя ни слова. Я лишь смотрела на Юту умоляющим взглядом, однако она продолжала беспощадно драть меня за волосы.
– Кто?! – кричала она.
– Я! Я тебя предала! – выдохнула я.
– Отвечай так, как положено рабыне! – настаивала Юта.
– Я, Эли-нор, предала Юту, – пробормотала я. – Элинор предала Юту!
– Ничтожная рабыня, – произнес у нас за спиной чей-то голос.
Я испуганно повернулась, насколько позволяли вцепившиеся в мои волосы руки Юты, и с ужасом увидела стоящего рядом Раска.
Я закрыла глаза и разрыдалась.
– Ты была права, – обратился Раск к державшей меня за волосы Юте. – Она действительно ничтожная рабыня.
Юта отпустила мои волосы, и я упала к ее ногам.
– Она не только лгунья и воровка, – продолжал Раск, – но и предательница. Она в высшей степени ничтожное существо!
– Ничего! Здесь, в лагере, найдется немало унизительных работ, которых только она и достойна, – с презрением произнесла Юта.
– Смотри, чтобы она работала как следует, – распорядился Раск.
– Я прослежу, хозяин, – ответила Юта.
С хмурым выражением на лице Раск отошел от невольничьего барака, оставив нас с Ютой одних. Слезы застилали мне глаза.
– Ты ему все рассказала? – прошептала я.
– Он приказал говорить, и мне, как рабыне, пришлось подчиниться.
Из груди у меня вырвался глухой стон.
– Твой хозяин многое знает о тебе, рабыня, – усмехнулась Юта.
