В 1808 году его привлекли к участию в работе учрежденной Екатериной II и возобновленной в 1804 году комиссии, занятой кодификацией русских законов, назначили директором канцелярии этой комиссии и членом коллегии Министерства юстиции.
В 1809 году, наконец, его возвели в ранг тайного советника.
Александр, который оценил этот высокий разум, часто общался со Сперанским, в серьезных случаях советовался с ним, охотно воспринимал все, что тот внушал, и оказывал ему полное доверие.
Сперанский, убежденный в необходимости усовершенствовать административную машину, начал реформы, что, к несчастью, намеревались провести все разом, и что оказались, однако, особенно ощутимыми для духовных учебных заведений; в части же реорганизации – для имперского совета, душой которого он стал; для финансов, серьезно подорванных слишком значительной эмиссией бумажных денег; наконец, для системы налогов, претерпевшей изменения. И в то же время остановил проект гражданского свода законов. Разрушил основы кодекса торговли и уголовного кодекса. Он стремился охватить реформой все законодательство в целом. Предложил план реорганизации сената. Одним словом, будущее России, которое Сперанский надеялся сделать светлее, и было целью его трудов, что не могло, казалось, явиться результатом размышлений и делом рук одного человека. Император вознаградил такое усердие, наградив Сперанского большой лентой ордена св. Александра Невского. Это был апогей императорского расположения к нему.
Мы сказали о трудностях искоренения злоупотреблений в России и сказали, каким образом, когда задевали одного, все остальные мошенники, выражая негодование святотатством того, кто посмел это сделать, взвивались криком: «Haro!» (фр.) - «Ату его!» В России злоупотребление – священный ковчег, и горе тому, кто тронет его: тут же будет сокрушен! Удар грома низверг Сперанского. Его обвинили в подделке подписи императора: якобы он хотел зачерпнуть из государственной казны. Опала была внезапной, падение - глубоким. В марте 1812 года, когда он вышел из Зимнего дворца, где только что работал вместе с императором, его арестовали, посадили в возок, что дожидался у ворот, препроводили в Нижний Новгород, а оттуда – как раз французы вошли в Москву – отправили в Пермь; ему не дали даже обнять на прощанье дочь. Титан Злоупотребление жил о трехстах своих голов.
В 1813 году Сперанский послал напоминание о себе императору Александру. В писъме сообщил, что терпит крайнюю нужду и буквально умирает от голода. Это обращение поразило Александра своей простотой. Как это человек, который подделал подпись императора, чтобы черпать из государственной казны, может испытывать лишения и умирать от голода всего через год после хищений и взяток? Провели расследование: Сперанский – беден как Иов и несчастней Иова - сослан. Если Иов спал в навозе, то хоть это было его собственностью. У Сперанского не было даже дерьма, чтобы в нем спать. Александр установил ему небольшую пенсию.
Правосудие суверенов - странная вещь. Император признал, что человек, которого изобличили, обвинили, загнали, сослали как вора, и который утратил свои общественные позиции, должности и состояние как взяточник, - невиновен, но, вместо того, чтобы все это ему вернуть с шумом, с блеском, со славой, вместо того, чтобы его реабилитировать, в конце концов, суверен назначает ему небольшое содержание.
Через два года - два года спустя, как признали его невиновность - через два года Сперанский добился возвращения на «малую землю», которой владел близ Новгорода. Возможно, вы думаете, что он оттуда интриговал, строил козни, устраивал заговор? Ах, оставьте! Eму было, чем заняться, он там переводил l’Imitation de J;sus Christ (фр.) - П о д о б и е И и с у с а Х р и с т а.
В 1816 году император издал un ukase - указ; вот, если не текст, то его содержание:
«Получив серьезный донос на Сперанского при моем отъезде в армию, я не имел возможности подвергнуть этот донос строгой проверке. Однако отдельные факты были такими серьезными, что немедленное отстранение от дел обвиняемого показалось мне необходимой мерой предосторожности. После этого, проведя следствие и не найдя мотивы подозрений вполне обоснованными, назначаю Сперaнского на должность гpажданскoгo губернатора Пензы».
Всегда довольный, Сперанский отправился вступать во владение своим островом de Barataria – Баратария.
Император устыдился скупым обращением со Сперанским и вскоре к его губернаторству в Пензе добавил 7000 deciatines – десятин или 14000 арпанов земли. Наконец, в 1819 году на Сперанского, неуклонно идущего в гору, возложили обязанности губернатора Сибири. Там интеллигентный человек повстречал интеллигентность, которая подкупила его собственную; там, страстный труженик, он встретил такого же, как сам, упорного труженика; это был молодой человек 25-26 лет - Батеньков. Губернатор предложил молодому человеку оставаться при нем; Батеньков согласился. У Сперанского появился секретарь. Бедный Батеньков!
В 1821 году, после девяти лет отсутствия, Сперанский возвратился в Санкт-Петербург. Император принял его так, будто ни в чем не провинился перед ним, и это уже было большим делом. Суверены очень легко прощают прегрешения, в которых сами виновны. Он вернул Сперанскому место в имперском совете; его план относительно Сибири был утвержден и принят к исполнению, а его труды в области законодательства - возобновлены им самим с той страницы, на которой были прерваны.
Александр умер. Полыхнул декабрьский заговор. Батеньков был в нем замешан. Отнесенного ко второй категории преступников, то есть в числе 38 осужденного на смерть, что заменили каторгой, его вовсе не сослали вместе с ними в Сибирь. Нет, его заключили в один из карцеров равелина св. Алексея. Откуда эти знаки особого внимания? Сейчас от нас вы об этом узнаете.
Мы упомянули, что Батеньков был секретарем и даже больше - другом и доверенным лицом Сперанского. Император Николай утверждал, что на все, что его отец [брат] сделал в интересах знаменитого правоведа, в ответ от него он получал, выражаясь политическим языком, ограниченное доверие. Да и можно ли сомневаться, что человек, с которым обошлись так дурно, не забудет вам прошлого? А если затаилось зло, то как уверовать, что отчасти или во многом оно не перерастало, закаляясь, в декабрьский заговор?
Так вот, полагали, что Батеньков, зная все ceкреты Сперанского, пошел бы на то, чтобы купить свободу, подставив под удар свого учителя. Те, кто тешил себя такой надеждой, не знали Батенъкова. Хотя он и был посвящен в самую страшную тайну.
Сколько времени, думаете, находился в заключении этот герой? Двадцать три года! Все 23 года он провел в сыром карцере, ниже уровня Невы, в одиночестве, не говоря ни с кем, не видя ни души, кроме тюремщика или, вернее, трех надзирателей, ибо там их у него было трое! Через 11 лет ему дали курительную трубку, через 13 – Евангелие и, наконец, через 23 года - к тому времени минуло 9 лет, как Сперанский умер, - открыли дверь его тюрьмы. Он так свыкся с карцером, что не хотел оттуда выходить. Во дворе, ослепленный дневным светом, задохнувшийся от свежего воздуха, он с плачем упал на колени. Просил вернуть его в тюрьму. Только усилия выразить словами эту мысль оказались безуспешными. Он разучился говорить! Еще и сегодня, то есть через 10 лет после освобождения, Батеньков заговаривает только тогда, когда вынужден, и то с трудом; еще сегодня на его столе лежат трубка и Евангелие, дарованные ему милосердием суверена: трубка через 11, Еангелие – через 13 лет! Самые счастливые минуты его жизни, когда он курит трубку и читает Евангелие.
Сойдите в преисподнюю, куда Данте повергает заклейменных своим проклятьем, и прикиньте, что выстрадал Батеньков, чтобы прийти к такому счастью.
Примечания:
Анненков Иван Александрович (1802 – 1878) – поручик лейб-гвардии Кавалергардского полка; член петербургской ячейки Южного общества, участвовал в деятельности Северного общества; каторга длилась с 1826 по 1835 год; места поселения: село Бельское Иркутской и город Туринск Тобольской губернии; по амнистии 1856 года восстановлен в правах; назначения: сверхштатный чиновник для особых поручений при нижегородском губернаторе – декабристе А. Н. Муравьеве, нижегородский уездный предводитель дворянства, председатель земской управы в Нижнем Новгороде; активный участник проведения крестьянской реформы
Гебль Полин или Прасковья Егоровна (1800 – 1876) – француженка, легендарная жена И. А. Анненкова
Муравьев Александр Николаевич (1792 – 1863) – отставной гвардейский полковник генерального штаба, участник Отечественной войны 1812 года и заграничных походов, награжден золотой шпагой за храбрость; масон, член ложи во Франции, двух лож в России, в том числе наместный мастер ложи «Трех добродетелей» в 1817 – 1818 годах; член преддекабрьской организации «Священная артель», Военного общества и Союза благоденствия, основатель Союза спасения; сослан в Сибирь без лишения чинов и дворянства, служил городничим в Иркутске, председателем губернского правления в Тобольске, председателем уголовной палаты в Вятке и Крыму, гражданским губернатором в Архангельске; был членом Совета министров, состоял при Главном штабе армии в Варшаве и получил звание генерал-майора, участвовал в Крымской войне 1853 – 1856 годов; в 1856 году назначен военным губернатором в Нижний Новгород, где принял активное участие в освобождении крестьян; генерал-лейтенант, сенатор с переводом в Москву.
