была одной из самых богатых людей на свете.
- Итак, что ты думаешь? - спросила Фанни, и Монтень поставила бокал и посмотрела на нее с тем, что можно было бы назвать легким подозрением.
- Ты подтолкнула их к этому, не так ли? - сказала она.
Фанни положила руку на грудь и изо всех сил постаралась выглядеть обиженной. Ее лучшее старание было... не очень хорошим.
- Конечно, нет! - сказала она добродетельно. - Хотя, признаю, что, когда Чак поделился со мной этой идеей, я была совершенно очарована. - Она бросила на Монтень взгляд, в котором сочетались обвинение и защита. Во всяком случае, пытались. - Думаю, ты тоже была бы рада.
Монтень снова подняла свой бокал, обдумывая этот вопрос. На этот раз это был скорее глоток, чем отхлебывание, но ей потребовалось на это гораздо больше времени. Затем, наконец, она покачала головой.
- Признаю, что я захвачена духом вашего предложения, Чак. Но вы идете по неверному пути.
- Я весь внимание, как говорится.
- Проблема должна быть очевидна - для вас даже больше, чем для меня. Как только появится какое-либо предположение, что флот Солнечной лиги сотрудничает с террористами - террористами Одюбон Баллрум, не меньше - вы никогда не услышите конца этому. За каждым вашим шагом будут следить репортеры, политики и люди, которые платят им, чтобы они следили за вами.
- Полагаю, что на самом деле это мягко сказано, - сухо сказала подполковник Вен. Монтень взглянула на нее, и она пожала плечами. - Я должна признаться, что как "шпион" я рассматриваю любую операцию, которая выходит на открытое место, как неудачу для полевых условий. Однако в данном случае, насколько я понимаю, мы хотим быть настолько открытыми, насколько это возможно. В конце концов, - она многозначительно посмотрела на Гэннона, - многое из этого, с нашей точки зрения, касается спасения флота - как в глазах общественности, так и в своих собственных, - поскольку это фактическое подавление работорговли. Что означает обнародование этого. А это значит, что репортеры пронюхают об этом. Мы этого хотим. И когда это произойдет, по крайней мере, некоторые из них ударят по любой связи с Баллрум. Не так ли, доктор Гэннон?
Гэннон скорчил гримасу.
- Признаю, что это, конечно, большая оговорка адмирала. Я почти уверен, что смогу разобраться с этим вопросом, как только он возникнет. - Что-то похожее на фырканье донеслось со стороны Вен, и его губы дрогнули. - Тем не менее, признаю, что это будет непросто, - добавил он.
- Вам не нужно делать это тонко, - сказала Монтень. - Все, что вам нужно сделать, это подойти к проблеме, так сказать, со стороны.
- Нельзя ли это немного растолковать?
- Конечно. - Она сделала еще глоток, в основном, чтобы дать себе немного времени подумать, затем поставила стакан. - Вам и близко не нужно подходить к Баллрум. Вместо этого вы обращаетесь к системе правительства Конго с предложением принять участие в совместных военных учениях. В частности, в патрулях по борьбе с рабством. Вам даже не нужно ждать, пока Конституционный съезд ужесточит существующие законы, потому что они уже давно приняты, не так ли, подполковник? - Она указала пальцем на Вен, которая твердо кивнула. - Было бы довольно неловко, если бы политик - или даже скандальный журналист - доставил вам неприятности из-за того, что вы начали применять собственные законы Лиги.
Гэннон откинулся назад и отпил из своего стакана.
- Это... конечно, возможно. Было бы очень неловко, если бы Факел был членом Великого Альянса, но это не так. Он никогда не был.
- Он был по духу, - отметила Монтень.
- И что? - фыркнул Гэннон. - Буква закона может работать в обоих направлениях. Особенно сейчас, если кто-то попытается выдвинуть обвинения против нации бывших рабов. Дело в том, что большинство членов Временной Ассамблеи, а не только делегаты Конституционного съезда - и довольно значительное большинство - искренне выступают против рабства. И, давайте посмотрим правде в глаза, хотят они признавать это публично или нет, почти все они знают, что "милые сделки" бюрократии Лиги с коррумпированными трансзвездными корпорациями имели огромное отношение к тому, почему - и как - Лига только что получила пинок под зад от Великого Альянса. Они не в настроении позволять подобному дерьму повторяться снова.
- Это также наше мнение в жандармерии, - сказала Вен, еще раз кивнув. - Вы понимаете, некоторые из нас более циничны, чем другие, в отношении того, как долго продлится нынешнее настроение. Опыт в этом отношении не внушает оптимизма. Однако на данный момент это именно та атмосфера, которую мы получаем от наших нынешних политических лордов и хозяев.
- Я согласна, - сказала Фанни. - И это особенно верно в отношении Конституционного съезда. Ты не общалась ни с кем из делегатов, Кэти, потому что...ну, потому что ты должна оставаться дипломатичной. Ты являешься частью Великого Альянса. Но я не такая часть и постоянно общаюсь с ними.
- Извините меня. - Контр-адмирал Роббинс заговорила впервые с тех пор, как Гэннон сделал свое предложение. - У меня нет никаких проблем с тем, что вы предлагаете, графиня - извините, Кэти. Но я не уверена, как это решает нашу проблему необходимости в консультантах - я говорю прямо - из Баллрум. Они нам понадобятся, иначе мы будем блуждать по крайней мере вслепую.
Майор Скарлатти усмехнулся.
Согласно предложению Гэннона - или, по крайней мере, той его части, которую Монтень слышала до сих пор, - Скарлатти должен был стать главным представителем жандармерии, предполагая, что этот мозговой штурм сдвинется с мертвой точки, и она задалась вопросом, была ли одна из причин, по которой его выбрали, в том, что он был настолько младше по званию Роббинс. Технически флот будет действовать под руководством министерства юстиции, что, по мнению сторонников, означает, что командовать должен жандарм. Но поскольку он был младше Роббинс, он был бы ее заместителем, а не командиром.
Было очевидно, что у них двоих были комфортные рабочие отношения, но теперь Роббинс подняла бровь, глядя на него, и он покачал головой.
- Адмирал, вы не приняли во внимание, сколько личного состава флота Факела являются бывшими членами Одюбон Баллрум. - Он приподнял бровь, глядя на Монтень. - Это должно быть по крайней мере - сколько, десять процентов, я думаю?
- Ближе к пятнадцати - или даже двадцати - судя по
