— У Айседора Звездорожденного была еще и дочь, — я с усилием отвел взгляд от меча, — принцесса Танита…
— Принцесса? Она умерла!
— Нет.
Верт нервно захихикал. Еще бы — на принцессу я явно не тянул.
— Не верю. — Айдор разделял его скепсис. — Прошло столько лет…
— Время здесь и у меня на родине течет по-разному, — сказал я. — Так что принцесса Танита еще жива. Это моя мать.
В ответ раздались два глухих стука — это упала наземь челюсть Верта, и Айдор звучно шлепнулся пятой точкой на камни рядом.
— Мы с тобой родственники, Айдор, — сказал я ошеломленному герою. — Извини, так получилось. Я не хотел. Хочешь, мы его починим?
Я протянул было Айдору обломок меча, но тот проворно пополз от меня задом, перебирая руками и ногами. Он меня боялся. Я вздохнул и направился обратно в замок, окруженный стеной молчания. Эльфы провожали меня взглядами.
Айдор все-таки уехал на следующий день, на рассвете. Его никто не смог отговорить. Он молча собрал свои вещи и так же молча повел коня в поводу к воротам.
Мы все вышли его провожать — я, Верт, Вунья, даже разбинтованный Тильс. Сильно подозреваю, что для этого ему пришлось выдержать настоящий бой с принцессой Энниль, которая, наоборот, демонстративно не явилась. Тейр, Тольд и Гейтор так горячо приветствовали брата, что ненадолго отвлекли меня от мрачных мыслей. Шрамы и раны на эльфах затягиваются быстро, так что от ожогов на бледной от природы коже Тильса остались только розовые пятна да ссадины в тех местах, которыми он проехался по камням.
Айдор замедлил шаг при виде столь явного выражения радости принцев, и я сделал последнюю попытку.
— Айдор, — я шагнул к нему. — Не стоит! Ну подумаешь, пророчество исполнится! Ты сам-то помнишь, что там сочинил Звездорожденный по этому поводу?
— «Выйдет на битву великий герой, — проворчал он себе под нос, — „древний“ — не значит „дряхлый“. Меч он поднимет своею рукой, вставши из груды праха…»
— И это все?
— Ну там еще про то, что он выйдет на бой, вооруженный этим обломком и победит!
— Ну так все нормально! — развел руками я. — Я и вышел на бой. Все кончилось, можно расслабиться!
— Ты не понимаешь, — покачал головой Айдор. — Прости. Мне жаль… Я считал тебя своим другом.
— Я тоже. Что нам мешает…
Но Айдор не ответил. Он последний раз оглянулся на замок и…
Я щелкнул пальцами. Говорите, что хотите, но я просто не мог поступить иначе. Окна на третьем этаже вспыхнули ярко-желтым светом, потом одно из них распахнулось и большая книга, хлопая обложкой, как крыльями, спланировала мне в руки.
— Погоди! — Я шагнул к Айдору. — Если ты в самом деле решил уехать… На, возьми на память. Вдруг пригодится?
Тот взвесил на ладонях толстый том высотой чуть ли не в локоть и толщиной с вершок. «Удивительные растения» — стояло на обложке.
— Там еще есть, — кивнул я на распахнутые окна. — Может быть…
— Нет. — Айдор сунул книгу под мышку и крепче взялся за повод коня. — Прощай.
Ворота замка начали медленно открываться. Эльфы перестали переговариваться и проводили глазами одинокую фигуру.
Мы долго стояли у ворот, глядя на заснеженную равнину, на холмы и торчащие из-под снега камни и столбы виселиц — тела казненных Тайном рыцарей уже сняли и похоронили. Айдор уходил, не оборачиваясь, но с каждым шагом, казалось, сутулился все больше. Он и его конь темными пятнами выделялись на снегу.
И вдруг что-то изменилось.
Эльфы почувствовали перемену первыми — завертели головами, принюхиваясь, а потом, не сговариваясь, подняли головы. Я проследил взглядом за ними и ахнул. В ярко-синем небе одна за другой загорались звезды.
Потом откуда-то налетел ветер и принес с собой странные запахи — морской воды, гниющих водорослей, жженых птичьих перьев и почему-то дегтя. Вдали один за другим стали рождаться снежные смерчи. Они кружились над холмами, поднимая снег, и местность там, где они проходили, менялась. Одни холмы уменьшались, другие, наоборот, вырастали, становясь в два-три раза больше. Какое-то животное с серым мехом выскочило из-за камней и, высоко подпрыгивая, умчалось прочь. А раньше здесь не было зверей! Силуэт Айдора уменьшился, одинокий всадник вдруг оказался очень далеко, в несколько мгновений превратившись в точку на горизонте.
— Что это? — нарушил молчание Верт. — Что, клянусь богами, происходит?
Я поднял руку ладонью кверху, пошевелил пальцами — и на нее, откуда ни возьмись, спланировала какая-то птица. Стряхнув ее, я повел рукой из стороны в сторону, и пролетавший поблизости снежный смерч резко сменил направление и пронесся над нами, осыпая снегом. Он врезался в стену замка, и тот содрогнулся. Одна из его башен начала быстро расти, одновременно скручиваясь в спираль. На вершине ее вспыхнул огонь, осветивший потемневшее небо. Еще несколько пассов — и двор тоже изменился. Теперь он сузился и постепенно повышался от ворот к главному входу, который тоже претерпел изменения и стал больше походить на распахнутую пасть чудовища — или вход в заброшенный храм, какими их рисуют на картинках. Если быть откровенным, то я придал сейчас своему замку те черты, которые запомнил из любимой книги «Любовь мертвеца».
— Что это? — У Верта теперь стучали зубы. — Что п-происходит?
— Происходит то, что только что умер прежний Властелин, — сказал я. — И у замка новый хозяин. Я вступаю в права наследования!
Словно подтверждая мои слова, откуда-то из недр замка донесся пронзительный истошный вопль.
Глава 29
Переступив порог покоев прадедушки, я услышал повизгивания и причитания. Мелкий, свернувшись калачиком в изножье постели, рыдал в три ручья. Я почувствовал укол ревности и одновременно раскаяния — в последние минуты жизни возле умирающего был не я, его сын, а это существо! Я шагнул в комнату, не сводя глаз с лица покойного.
— Выйдите все! — услышал я за спиной шепот Тильса и заметил, что он выталкивает остальных вон, уходя последним.
Когда мы остались одни, Мелкий сполз с постели и, шмыгая носом, подошел ко мне.
— Господин велел передать… велел передать… госп-подин… наш госп-подин, — заикаясь и запинаясь, начал он.
— Сначала успокойся, — приказал я. — Терпеть не могу лишних слез!
Мелкий послушно кивнул и тут же высморкался в полу моего плаща. Потом вытер об меня ладошки и вздохнул.
— Господин велел передать, что вы теперь хозяин, — пролепетал он.
— Это я и так знаю. — Я подошел к постели. Смерть исказила черты умершего, и я с трудом его узнавал. — Я — наследник. Вступаю в права наследования. Он больше ничего не передавал?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
