Юлия, сама об этом не догадываясь, коснулась самой страшной тайны Кири. Вопрос отцовства тяжким грузом лежал у девушки на душе. Она точно не знала, кто на самом деле был отцом ее ребенка – Дэни или…
Масра Питер часто вызывал Кири к себе. Девушка старалась забыть об унижении и о боли, которые он ей причинял. Не раз она была близка к тому, чтобы оказать ему сопротивление, однако мысль о последствиях заставила Кири отказаться от этого. Она старалась держать происходящее в тайне, и даже миси ничего не заметила.
А теперь масра Карл был мертв. Значит, масра Питер не сможет выдать ему тайну о том, что Генри – не его сын. Может быть, отныне масра Питер перестанет ее мучить? Теперь, конечно, миси станет хозяйкой Розенбурга и все будет хорошо. И, может быть, малыш, которого она, Кири, носит под сердцем – все же ребенок Дэни. Она желала этого больше всего на свете.
Глава 14
Юлия не знала, что будет с плантацией после смерти Карла. Однако время шло, и нужно было принимать решение. Питер, разумеется, сразу же взял руководство Розенбургом на себя, и Юлия не имела ни малейшего понятия о том, как шли дела. Мартина все еще пребывала в трауре.
Первые недели после смерти Карла Юлия провела, словно в бреду. Она постоянно боялась: вдруг обнаружится, что произошло на самом деле. Однако Йенк и Кири упорно молчали, и Юлия до сих пор не была уверена, знали ли они, что там действительно произошло.
Йенк объяснил состояние Кири в двух словах, сказав, что это несчастье случилось с ней у колодца. Цепь сорвалась и попала Кири в лицо.
Его собственные раны никого не интересовали, ведь почти у каждого раба были на спине такие рубцы.
Питеру вообще было безразлично, что произошло с личной рабыней Юлии. Лишь Мартина однажды спросила об этом у мачехи. После того как Юлия избавилась от страха, она рассказала падчерице историю с колодцем.
– Какой ужас! Твоя рабыня выздоровеет? Ах, какие тяжелые настали времена! – Мартина, казалось, даже не догадывалась о том, что эта рана могла быть как-то связана со смертью ее отца.
Юлия как раз вернулась от Кири. Это был относительно прохладный день в начале мая. Ничто не указывало на то, какие еще несчастья он принесет.
На веранде она встретила Питера, который сидел, небрежно положив ноги на стул. Он встретил Юлию презрительной улыбкой:
– Ты опять была у своих друзей-негров? Как ты, возможно, убедилась, все мужчины пребывают в добром здравии. То есть мой эксперимент прошел успешно.
Между тем все сбежавшие рабы вернулись обратно. В суматохе после «несчастного случая» с Карлом их отсутствие никому не бросилось в глаза. Мужчины действительно выздоровели, все, кроме одного: еще один раб умер после «лечения» Питера.
– Успешно? – Юлия в гневе сжала кулаки. – Два человека умерли!
– Двое из шестнадцати, – уточнил Питер.
У Юлии не было ни малейшего желания вести с ним дискуссию. Она попыталась пройти мимо Питера в дом, но он остановил ее движением руки:
– Нам надо поговорить.
Юлия подозревала, что ничего хорошего ей это не сулит, но замерла на лестнице.
– Чего ты хочешь? – холодно спросила она.
– Теперь я возьму на себя руководство плантацией.
Юлия ожидала, что ей придется вести с Питером этот разговор, поэтому хорошо продумала свои аргументы. Теперь она, стараясь оставаться спокойной и сдержанной, хотя внутри у нее все кипело, сказала:
– Я думаю, что это не тебе решать, Питер. Плантация должна перейти к наследнику-мужчине, а это Генри. И я как его мать…
Питер залился тихим злобным смехом, а затем встал со стула и подошел к Юлии. В его глазах, устремленных на нее, была угроза.
– Ни ты, ни твой ублюдок не имеете права ничего требовать!
– Генри…
– Ах, перестань! Я до сегодняшнего дня не понимаю, как Карл мог быть таким дураком, что позволил подсунуть себе этого кукушонка. Джульетта, я – врач. Карл уже давно был не в состоянии иметь детей… Иначе его черная проститутка в городе нарожала бы ему кучу ублюдков. И ты, наверное, тоже, скорее всего… Нет! Этот ребенок точно не от Карла.
У Юлии подкосились ноги. Она зашаталась и вынуждена была схватиться за перила.
– Но Карл признал Генри своим сыном, и в бумагах записано…
Питер отмахнулся:
– Ну и что? И что ты будешь делать? Руководить плантацией, пока этот ублюдок станет достаточно взрослым? Нет, я сам позабочусь о том, чтобы мне было передано руководство плантацией.
– Тебе это не удастся, Питер! – Юлия сердито посмотрела на него.
– О нет, удастся, дорогая теща, и ты ничего против этого не сделаешь. Будет жаль, если твой сын останется один, потому что его мать упекут за решетку. «Несчастный случай с Карлом…» Ты понимаешь, о чем я?
Юлия почувствовала, как кровь отливает от ее лица. Он все знал! Она была у него в руках. Юлия проскочила мимо Питера и бросилась в дом.
Меньше чем через неделю Юлия, Мартина и Питер сидели перед широким письменным столом судьи. Юлия была так расстроена, что даже не запомнила имени этого человека.
Она до последней минуты лихорадочно раздумывала над тем, как предотвратить то, что случится сейчас. Однако ей ничего не приходило в голову. Если Питер заговорит…
Судья посмотрел на бумаги поверх очков, которые сидели на кончике его орлиного носа, перелистал пару страниц и с довольным выражением лица повернулся к Питеру:
– Таким образом, все улажено.
Судья бросил на Юлию понимающий взгляд, сложив руки, словно для молитвы, и опираясь локтями на стол.
– Мефрау Леевкен, хочу еще раз выразить вам свое искреннее сочувствие. У вас, конечно, есть много вопросов. Я рад, что ваш зять изъявил готовность заниматься делами семьи. Конечно, вам как вдове полагается пенсия. А ваш зять, – он кивком головы указал на Питера, – будет и дальше обеспечивать вас всем необходимым на плантации. Я знаю, как это тяжело для женщины… да еще в такие молодые годы потерять мужа. Но вы не беспокойтесь.
– Джульетта, Питер все уладит. – Мартина снова промокнула слезы носовым платком и погладила руку мачехи.
Однако судья продолжал:
– Чтобы вы могли распоряжаться счетами, необходимо ваше согласие на то, чтобы ваш зять взял опеку над Генри Леевкеном. – Он пододвинул к Питеру еще одну бумагу и ручку. – Остальное вам придется обсудить с банком.
Юлия в ужасе вскочила на ноги:
– Опеку?
Судья с сочувствием посмотрел на нее:
– Мефрау Леевкен, чтобы управлять наследством вашего сына, ваш зять должен быть его опекуном. Лишь так он сможет руководить плантацией и вести дела. Он ведь уже обсудил это с вами.
Питер окинул Юлию холодным взглядом.
– Конечно… – Юлия опустила голову.
У нее не было выхода. Она беспомощно смотрела, как Питер ставил свою подпись на бумаге.
В последующие дни оправдались самые плохие предчувствия Юлии. С того момента, как Питер взял на себя руководство плантацией, женщина почувствовала, что у нее окончательно отняли власть. Карл хотя бы предоставлял ей определенную свободу действий. Питер же запретил Юлии любое вмешательство, касающееся плантации или рабов. Она вынуждена была беспомощно смотреть на то, как он сократил питание рабам до минимума и отменил помощь, которая, собственно, была им положена.
– Они ведь все равно получают то, что им нужно, от лесных негров. Зачем я буду тратить деньги на материю, одежду или гамаки? – говорил Питер.
Он оставил Юлии лишь Кири: в конце концов, та была ее личной рабыней. Таким образом Юлия могла хотя бы позаботиться о том, чтобы Кири питалась лучше, чем рабы на плантации. Особенно сейчас, когда служанка была беременна.
Амру тоже была недовольна. Питер приказал ей не готовить больше таких роскошных завтраков, обедов и ужинов в господском доме, как раньше. Он тщательно проверял кладовки, как, собственно, контролировал на плантации всех и каждого.
Юлия никогда бы этого не допустила. Однако у нее были связаны руки. Питер недвусмысленно дал ей понять, что ни на минуту не задумается, чтобы посадить ее за решетку, если она решится пойти против него.
Уже через три недели у Юлии было такое ощущение, будто Питер отнимает у нее даже воздух.
Мартина тоже ничем не могла ей помочь. Она, как и раньше, обожествляла своего мужа и недоумевала по поводу того, за что Юлия так не любит Питера.
– Он ведь всего лишь пытается сохранить плантацию, Джульетта.
– А каким образом он это делает? Заставляя рабов голодать, Мартина? Это ведь ничего не даст.
– Ах, Джульетта, почему ты ему не доверяешь?
Больше всего Юлии хотелось рассказать падчерице о том, почему ее муж не заслуживает доверия. Но она ничего не сказала. Ей следовало думать о Генри.
Однако Юлия не могла больше терпеть такое существование. Ей надо было уехать отсюда. Если она окажется в городе, то, может, узнает хоть что-нибудь о Жане. Юлия долго размышляла об этом, но не нашла никакой зацепки относительно того, где он может быть. Возможно, Валерии Фиамонд кое-что известно. В конце концов, она жила в городе и знала там гораздо больше людей, чем Юлия. Может быть, с ее помощью Юлия узнает что-нибудь о Жане. Она должна была выяснить, где он.
