На мгновение представила себя в хрустальном бассейне, в окружении величайших секс-символов планеты… Тьфу, гадость какая.
Одно ясно – несколько ближайших дней придется потратить не на книгу, это точно.
Земля плыла под ногами, никого не осталось рядом, только непутевый малыш Джонни сохранил верность. Вспомнила вчерашний разговор:
– Привет, сестричка! С днем рождения! Ну и заварила же ты кашу!
– Я? Да я сама в этой каше варюсь, как кусок грудинки. Ты-то как, Джонни?
– Кстати, я больше не Джон Касас.
– Чего?? Имя сменил, дурачок?
– А ты как думала? И все из-за тебя! Большая удача, что парни в пиджаках нашли меня раньше, чем твои долбанутые обожатели. Сидеть бы мне сейчас в подвале на цепи в качестве заложника, ожидая, когда ты отдашься какому-нибудь маньяку в обмен на мою жизнь. Ты бы переспала ради меня с маньяком, а?
– Не болтай глупостей, дальше-то что было?
– Ну, прихватили твоего братика «безы» и все подробно объяснили. Джона Касаса больше не существует, а у меня теперь новый город за окном, новая ксива и новый нос на всякий случай.
– Судя по тому, что ты до сих пор не протрепался, ничего конкретного мне знать нельзя?
– Говорят, на самой проверенной линии возможна утечка. Но я буду звонить каждую неделю, сестричка.
– Спасибо, малыш. И прости.
– Да не за что. Боссы накрошили деньжат, так что я только в выигрыше от этой истории.
– Ты ловкач, Джонни.
– Еще бы! Целую, сестренка, держись.
– Постараюсь, милый.
И Мардж решила держаться.
Большой телевизор висел в столовой, но смотреть передачу в компании Карен не хотелось, поэтому ушла к себе и настроилась на интернет-трансляцию. Замелькала заставка, поплыли пылающие буквы: «Страсти по Касас». Как она успела выяснить, вся программа была посвящена ее жизни. Темами могли служить ее книги, факты биографии, привычки (что-нибудь вроде «Семь любимых ресторанов ЭмСи»). А сегодня вечером в эфире собирались обсудить секс. На экране появилась симпатичная молоденькая ведущая, пожалуй, немного похожая на Мардж, – темноволосая, темноглазая, улыбчивая. Ее фигуру скрывало просторное платье, под которым угадывались солидные груди и бедра – на ТВ завелась мода на поролоновые накладки: они никого не могли обмануть, но для шоу годились. Ряженая девчонка бойко затараторила, что книги несравненной ЭмСи полны любви, которая описана с огромным знанием предмета. Именно поэтому журналисты решили поискать счастливцев, которые вдохновляли ЭмСи.
– Надо отметить, – с деланной скорбью сообщила девица, – что сотни самозванцев поторопились объявить себя любовниками госпожи Касас. Поскольку мы не смогли связаться с ней, нам пришлось провести тщательное расследование, опросить Близких Друзей и даже провести некую литературную экспертизу, сличая персонажей и прототипы. И мы готовы познакомить вас с тремя мужчинами, чьи отношения с ЭмСи подтверждены практически документально. Итак, встречайте: последний любовник несравненной!
Мардж очень хотелось зажмуриться и заткнуть уши. Но она смотрела.
Раздались аплодисменты, и в студию танцующей походкой вплыл Марк. Он был аккуратно подгримирован, великолепно одет и производил сногсшибательное впечатление, но Мардж уставилась на него, как на кусок дерьма, внезапно обнаружившийся в фамильной супнице из веджвудского фарфора: с ужасом и долей гадливого любопытства – как, как могло произойти, чтобы золотистый бульон с фрикадельками превратился в такое?
Марк уселся, закинув ногу на ногу, и обаятельно улыбнулся в камеру.
– Расскажите нам о вашей великой любви, Марк! – проворковала ведущая.
Марк немедленно стер улыбку и картинно прикрыл лицо рукой:
– Она похитила мой покой! Помню, в нашу последнюю встречу, страстно сжимая в объятиях бесценное тело, я умолял Мардж не уезжать. Но работа превыше всего! Она рыдала, как дитя, но осталась непреклонна.
– Что ж, гений ЭмСи виден во всем: если бы она поддалась на ваши уговоры, мы бы ее потеряли, Изменение неминуемо состоялось бы.
– О да, она не только сексуальна и умна, ее интуиция поражает. В постели… нет, я не готов сообщать интимные подробности, но поверьте на слово, более чуткой и отзывчивой любовницы мне не встречалось. Она угадывала самые потаенные желания…
Мардж не верила ушам. Нет, она и правда ничего себе трахается, но изумляло другое – как неглупый и тонкий человек, каким казался Марк, мог нести такую запредельную свирепую пошлость?
Его речь, смахивающая на порнорассказ, адаптированный для глянца, приближалась к концу. Время истекало, и ведущая взяла слово:
– Возможно, госпожа Касас сейчас смотрит ваше выступление и, как и все мы, утирает слезы умиления. Что бы вы хотели сказать ей, Марк?
Он вскочил, раскинул руки и простонал:
– Я люблю тебя, Мардж, приди же ко мне!
Камера приблизила его лицо, перекошенное фальшивой экзальтацией, и Мардж не устояла перед искушением. Она ловко плюнула в экран и тут же полезла за бумажной салфеткой.
После рекламной паузы девица объявила следующего гостя:
– В сердце ЭмСи есть место не только страстям, но и нежной духовной привязанности. Встречайте: бывший любовник и преданный друг на все времена!
Крис выглядел неплохо для своего возраста: красные прожилки, испещрившие бледную кожу массивного носа и вялых щек, тщательно запудрены, кое-где для пущей томности положены тени. Редкие светлые волосики, которые раньше доходили до плеч и придавали Крису неопрятный вид, теперь пострижены довольно коротко: суровый скандинавский воин, вышедший на тропу любви.
– Смело могу сказать, что, хотя наша связь прекратилась много лет назад, никто не знает Марджори лучше меня. Еще студенткой она поверяла мне секреты, шептала на ухо сокровенные мысли, делилась надеждами и чаяниями. Мы перемежали словесные излияния поцелуями, а любовные игры – совместным творчеством. Я руководил написанием ее первой книги, был суровым критиком и добрым учителем, и Мардж через годы сохранила благодарность и уважение ко мне. Она несла каждую книгу мне, как самому строгому судье. Я думаю, именно почтение убило нашу страсть, но я никогда не забуду ее вдохновенное тело, полные ноги, жаркий рот…
«Сука, он сказал “словесные излияния”!» Мардж разобрал смех, она сложила указательные и большие пальцы так, чтобы руки походили на пару гусей, орущих друг на друга нос к носу, – во времена ее детства этот жест назывался «бла-бла-бла», и дурашливым голосом озвучила их: «Ты это слышишь?» – «А ты?» – «Баклан, он сказал “вдохновенное тело”!» – «Прикольно!»
Крис тем временем закончил расписывать ее прелести и, проникновенно приговаривая: «Дорогая, я жду тебя!», удалился.
