— Поодиночке тут бродить нельзя, — заметил Торн. — Присоединяйся к нам. В Дубниках разбежимся.
Дубники.
Видимо, это деревушка, граничащая с аномалией. Что ж, название русское. Это может объснять хорошее владение нашим языком подчиненных Бьёрка. Постоянные рейды. Не хочешь, а выучишь.
— Добро, — сказал я. — Будем держаться вместе.
Глава 18. Оборотни в татуировках
Мы не успели сделать и двух шагов, как Родман спросил:
— Ты через какую улицу шел?
Я неопределенно махнул себе за спину.
— Это же… — начала Лора.
— …Костоломный Тракт, — мрачно закончил Торн.
Демонологи переглянулись.
— Я впервые здесь, — осторожно замечаю я. — Недавно повысил ранг.
— Костоломный Тракт еще никто не проходил, — Лора недоверчиво качает головой. — Это невозможно.
— Ты не мог оттуда выйти, — заявил Родман. — Уверен, что ничего не напутал?
Спорить бесполезно.
— Может, и напутал, — вру я.
— Не цепляйтесь к парню, — прогудел Торн. — Сами видите, он на взводе.
— А где остальные из твоей группы? — поинтересовалась Лора.
Я попал.
Названий улиц на табличках я рассмотреть не смог — все буквы давно облезли, а сами таблички проржавели насквозь. В голографической развертке Маши кое-что мелькало…
Пытаюсь вспомнить.
И выдаю:
— Мы разделились на перекрестке Мироненко и Каштанового бульвара.
— Это же в двух километрах к северу, — нахмурился Торн.
— Верно, — согласился я. И начал импровизировать. — Мы готовили сложный ритуал. Надо было заложить артефакты в определенных точках. Подготовить всё для следующей группы.
— Тонко, — одобрила Лора. — А встречаетесь в Дубниках?
— Оттуда ближе до Большой Дуги, — заметил Хит.
Этот парень всё еще мне не доверяет.
А вообще, складывается впечатление разыгрываемого по ролям спектакля. Чудесная троица не сильно удивилась, встретив меня на перекрестке. И сразу начала по-русски говорить.
— У меня закладка была в этом районе, — возразил я.
Мы углубились в сравнительно безопасную улицу — широкую, с обилием полуразрушенных зданий. Торн уверенно прокладывал дорогу по тротуарам, мы старались не отставать.
— После шторма карта перекраивается, — сказал Торн, не оборачиваясь. — Одни дома пустеют, другие оживают. Похоже на транспортную систему, только для духов.
— И где искать безопасные улицы? — спросил я.
— Их нет, — отрезал скандинав. — Но в некоторых точках уровень треша не меняется. Костоломный Тракт, например. Или Живодерский Переулок. Там всегда хреново.
Ширина улицы позволяет нам пройти метров двести без приключений. После этого дорога закругляется и начинает вести в гору. Часть домов раздвигается на очередном перекрестке, формируя своеобразную развилку. Скорость приходится снизить. Взобравшись на вершину холма, Торн поднимает запястье правой руки к глазам. Я вижу знакомый браслетик. Вспыхивает призрачной синевой голографическая развертка.
Мне это не нравится.
Я не слышал, чтобы демонологи пользовались такими гаджетами. Разумеется, это ничего не значит — я ведь ни разу не посещал аномалии. И не общался с куратором по поводу Невозвратного Града… Но уж больно напоминает это устройство технологии, используемые призывателями. А еще мне кажется, что британские демонологи вооружены. Я безошибочно определяю подобные вещи. Чехлы с ножами, кобуры с пистолетами. За каким бесом тащить в аномалию огнестрел? Под ветровками засранцев целый арсенал. Вот, например, Лора имеет специальный пояс с изогнутыми чехлами за спиной — в такие идеально укладываются керамбиты. У Торна подмышечная кобура. Хит предпочитает носить боевой нож на плече и пистолет у бедра.
Надо избавиться от хмырей как можно быстрее.
— А что вы здесь делаете? — решаю перевести стрелки.
Большинство аномалий расположены в Европе и как бы должны контролироваться властями Неома. Невозвратный Град, например, локализуется на острове Вяз в Славянском море. До Балтики рукой подать. Всё это наши земли, но есть одна заковыка. Аномалии имеют статус нейтральных территорий. Сюда может зайти представитель любого конклава либо путешественник, аккредитованный орденом. Чем англосаксы и пользуются.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Взбираемся на вершину холма.
Тут раскинулся небольшой парк — заброшенный и дикий. Бурьян по колено, лавочки давно сгнили, корни деревьев в разных местах взломали пешеходные дорожки. Тротуарная плитка почти скрылась под густым зеленым ковром. Чаша фонтана треснула, ее окутали вьющиеся растения.
Я заприметил выступ с обзорной площадкой.
Бьорк повел нас к выступу.
— Коммерческий рейд, — сказала Лора Дженнингс. — Нам заплатил потомок одного из эммигрантов. Попросил достать реликвию, представляющую ценность для его рода.
— Понятно, — кивнул я.
Враньем несет за километр.
Экзорцисты и оккультисты изгоняют могущественных демонов, они не охотятся за безделушками. Даже моих познаний достаточно, чтобы понять: здесь идет непрерывная мистическая война. Есть демоны, с которыми у моих коллег личные счеты. Есть попытки запечатать разломы. Иногда рейды организуются в качестве возмездия за бесчинства духов в приграничных территориях. А есть превентивные удары, направленные на элементалей, потерявших страх, и угрожающих интересам влиятельных родов.
— Надо осмотреться, — говорит Торн, снимая с плеч тактический рюкзак. — Иногда ландшафты меняются.
Я слышал о таком.
Одержимые дома предпочитают селиться в привычных местах обитания, но некоторые переползают на соседние улицы.
Торн достал мощный армейский бинокль и поднес окуляры к глазам.
Родман присел на краешек парапета и закурил.
Лора отошла подальше, чтобы не дышать сигаретным дымом.
— Маршрут не изменился, — выдал Торн, упаковывая бинокль в футляр. — Через полчаса мы достигнем убежища. Еще два броска — и покинем город.
С холма видно, что мы находимся в северо-западной части Града. На севере виднеется зубчатая кромка леса, а на западе — кусочек моря. Восток и юг представляют собой нескончаемую мешанину черепичных крыш, двухэтажной застройки, древесных крон и грязно-серых уличных лабиринтов. Из урбанистического полотна резко выделяются фабричные трубы, одна из которых обвалилась. А еще над окружающим пространством доминирует уродливое кирпичное здание с врезанными в скат крыши разбитыми окнами. Склад или завод.
— Двинем по Некрасова, — определился Бьёрк. — По левой стороне. Дальше будет стремный участок, пройдем на скорости. Свернем направо и налево. Еще метров триста — и мы в убежище. Усекли?
Никто не возражал.
С вершины холма я отчетливо видел, что весь город какой-то скособоченный. Словно здесь была равнина, а потом земля вспучилась. Это, разумеется, невозможно. Мы на обзорной площадке — значит, рельеф не сильно изменился. И всё же, одержимые дома могли адаптироваться, собрать себя заново и перекроить схему кварталов. Кто их разберет, этих бесов.
Мы разбились на пары и двинулись вниз по лестнице.
Каменные ступени местами растрескались, через щели начали пробиваться пучки травы. С парапета обсыпалась штукатурка, кирпичи начали разваливаться.
Некогда склон представлял собой цветущий сад, но деревья одичали, заросли бурьяном и кустарником. Вездесущие вьюнки оплели кривые стволы и почерневшие ветки.
Я подумал, что аномалии — штука серьезная. Даже экзорцисты, привыкшие на равных сражаться с элементалями, ходят здесь с опаской и шарахаются от резких звуков. Потому что мы — на территории Бездны. Бесы имеют прямой доступ к своим ресурсам. Их много, за ними стоят некие силы. Еще более могущественные, чем те, что мы видим. Не хочется верить в жуткие легенды о хтонах, но всякое бывает…
Экзорцистов мало.
А обряд по изгнанию и развеиванию требует времени.
Вот и получается, что опытные волшебники предпочитают держаться подальше от опасных зон и собирать для рейдов команды проверенных товарищей. Я слышал от Сатина, что на высших уровнях мастерства проводятся сложнейшие коллективные ритуалы, позволяющие развеивать элементалей и вычищать целые кварталы оккупированных городов. А потом, после шторма, Бездна скинет на Землю очередную порцию злобных духов. Бесконечный круговорот.
