class="p1">Первые несколько дней Ардан переживал, как бы в «
у Брюса» не заявились стражи или, того хуже, Плащи, но все было спокойно и уже через неделю юноша перестал, по ночам, вскакивать каждый раз, когда его окна зажигали разноцветные отсветы мигающих огней служебных автомобилей.
Что касательно отношений с Аркаром, то, безусловно, они испортились. Настолько, что Арди и полуорк больше не здоровались, а если юноша решал провести вечер с книгами не у себя в квартире, а в баре, то Аркар показательно его игнорировал. Но, в целом, кроме этого нюанса, в жизни Ардана ничего не поменялось.
Хотя нет.
Появилась новая, приятная деталь. Порой, по вечерам, когда улицы не умывал хмурый дождь или пока не слишком замели снега, то на крыше дома номер двадцать три по каналу Маркова; на небольшой веранде, за аккуратным, круглым столиком, в компании двух чашек ароматного какао, Арди и Тесс могли целыми часами болтать ни о чем.
За это время юноша успел узнать, что летом рыжеволосой певице исполнилось девятнадцать лет; родом та оказалась из Шамтура, находящегося поодаль от Фатийской границы; у неё, на малой родине, остались родители, три младших сестры и два старших брата. Отец Тесс служил в армии и имел небольшую, но очень сытную должность (во всех смыслах) на продовольственном складе, что и позволяло им содержать такую большую семью.
Матушка имела небольшое хобби — она писала стихи и, порой, музицировала на стареньком рояле, доставшемся в наследство от бабушки. Старшие братья, оба, являлись офицерами в приграничных гарнизонах (видимо, не без помощи отца), а младшие сестры еще учились в школе. И сама Тесс, с детства, ощущала себя белой вороной в военной семье, хоть ни один из родственников и не проявлял к ней какого-то иного отношения. Семья Орманов, так звучала фамилия девушки, могла похвастаться не только династией мундиров, уходящей к победе Галесса над Эктасом, но и неподдельной теплотой и дружностью.
И все же, Тесс, стоило ей получить документы, распрощалась, не без слез, с родными и уехала в Метрополию, где поступила в Первый Медицинский Институт при Армии на военного хирурга (сказались связи отца). Но проучившись полтора года поняла, что не сможет совмещать карьеру певицы и врача.
Родители не поддержали её выбор, но и сильно против тоже не были. Так что Тесс отчислилась, а свои навыки, приобретенные за полтора года, направила в другое русло и устроилась закройщицей в ателье госпожи Окладовой, с чьей дочерью училась в одной группе.
В доме же двадцать три она оказалась волей случая примерно такого же характера, что и Ардан. После отчисления Тесс искала место для жилья, но никак не могла выбрать подходящее — чтобы и по деньгам разумно и до нового места работы не через весь город. И тут, вечером, прогуливаясь вдоль канала, она увидела бар « у Брюса» и зашла послушать музыку. Забывшись Тесс начала подпевать несложному ритму, а рядом оказался Аркар, которому понравилось и он предложил простую сделку.
Тесс выступает два раза в неделю, а за это ей дадут ключи от квартиры. Девушка согласилась и, как и Арди, лишь спустя некоторое время узнала, кому принадлежал и бар, и все здание целиком.
За прошедшие два с половиной месяца Ардан начал ценить их непродолжительные разговоры, которые, впрочем, все реже и реже разбавляли серый покров его будних, заполненных, днем, унылым пейзажем осеннего города, а вечером — бурей красок и света никогда не спящей столицы Империи.
С каждым новым рассветом все отчетливее ощущалась ледяная поступь приближающейся зимы. Её звонкие каблуки уже стучали по покрытым инеем лужам и белой корке, запершей заснувшую Ньюву. Ветер, особенно по ночам, завывал не хуже голодного волка, а иногда, если присмотреться, на окнах уже можно было различить сеточку синеватого узора, оставленного стариком морозом.
И, стоило только на календаре смениться месяцу Вод, затем осенними листьями опасть месяцу Памяти, как вот уже и последний, двенадцатый месяц — Белый, воцарился на улицах и проспектах.
Он припорошил их снегом, наметя целые сугробы по тротуарам и набережным. Заставил людей закутываться в шубы и пальто, под которыми те носили несколько комплектов белья, шерстяную одежду, костюмы и платья, надевая столько слоев, сколько требовалось, чтобы не окоченеть.
Ардан, как и предполагал, пусть сдался и последним, но тоже ощутил дыхание зимы. Все чаще он ловил себя на том, что, сидя вечерами над учебниками и гримуарами, дует на озябшие пальцы и греет их над старенькой, масляной лампой, купленной у старьевщика. На ночь, забираясь под одеяло, он надевал свитер, а бывало и шерстяные носки. Утром же перед тем, как умыться, приходилось разбить ножом ледяную корку в баке умывальника.
И, все же, Арди любил зиму. За её пышные белоснежные одежды, коими та так щедро накрывала собой уставшую землю, с радостью окунавшуюся в негу легкой дремоты. Любил за деревья, внезапно превращавшиеся в удивительной красоты скульптуры; за высокую лазурь, становившуюся яснее, чем, порой, в летнее время; за вечера, полные ярких небесных огней, пронзавших полотно далекого мрака. А теперь он полюбил зиму еще и за множество земных огней.
Метрополия, в преддверии главного праздника, сияла так ярко, что ночью, порой, приходилось занавешивать окна — иначе не уснуть. Теперь не только витрины лавок с магазинами и ресторанами, но и фасады домов блестели вывесками, гирляндами и огнями. Те украшали замерзшие фонтаны, вились нитями плюща вдоль парапетов набережных и мостов, и широкими взмахами перекидывались через проспекты и улицы.
Порой ему даже хотелось позвать Тесс прогуляться по вечерней Метрополии, нарядившейся в белоснежнее платье, украшенное блестящими камнями, но… не делал этого.
Чем ближе Новый Год, тем ближе и момент, когда он оставит позади и Метрополию, и Тесс, и Орочьих Пиджаков с их домом двадцать три по каналу Маркова… Так что ни к чему… Да и саму Тесс приглашали, чуть ли, не каждый пятый день молодые люди (и постарше) куда более располагающие к себе, нежели живущий в эркере маг-недоучка, да еще и полукровка с сомнительной родословной.
Порой Тесс соглашалась, чаще нет. Но даже если и наряжалась перед вечерним свиданием, то домой всегда возвращалась одна и не позже полуночи. Ардан и сам не знал зачем обращал внимание на такие детали… может просто потому, что в это время все еще занимался Звездной магией и видел, как зажигается свет у соседки, и как двигается темный силуэт за занавесками… Но нет-нет, он не подглядывал и не смотрел специально.
Просто…
Да, в целом, и
