— Неплохая идея, — сказал Трев, и зашагал обратно к конёбусу.
— И снова привет, — сказал водитель.
— Вы когда отправляетесь? — спросил Трев.
— Через пять минут.
— Значит, все пассажиры уже на борту.
Гленда заглянула за плечо водителя. Сидевший позади пассажир очень тщательно чистил варёное вкрутую яйцо.
— Весьма вероятно, — сказал водитель.
— Тогда почему бы не стартовать прямо сейчас, и не поехать немного быстрее? Это очень важно.
— Ночной конёбус, — напомнил водитель. — Я, кажется, об этом уже говорил.
— Предположим, я пригрожу тебе обрезком трубы? — сказал Трев. — Тогда мы поедем быстрее?
— Тревор Вроде! — возмутилась Гленда. — Нельзя грозить людям трубой!
Водитель посмотрел на Трева с высоты своего сиденья:
— Извини, не мог бы ты повторить ещё разок?
— Я сказал, что у меня есть вот этот обрезок трубы, — повторил Трев, постукивая упомянутым предметом по дверце конёбуса. — Извини, но нам очень нужно поскорее попасть в Сто Лат.
— А, вот оно что, ну да, конечно. Вижу твою трубку, — сказал водитель, вынимая что-то из-под сиденья. — Ну, что тут сказать? Посмотри на этот боевой топор и не забывай, что если я разрублю тебя пополам, закон будет на моей стороне. Ничего личного, закон есть закон. Ты меня что, за дурачка принял? Вертишься тут, словно уж на сковородке, а главное, из-за чего?
— Нам необходимо нагнать нашего друга, возможно, он в опасности, — сказал Трев.
— А ещё это очень романтичная история, — добавила Джульетта.
Водитель взглянул на неё.
— Если ты поможешь нам нагнать его, я тебя от души поцелую, — пообещала Джульетта.
— Вот! — сказал водитель, обращаясь к Треву. — Почему ты этого сразу не предложил?
— Ладно, я тебя тоже поцелую, — согласился Трев.
— Нет уж, спасибо, сэр. — Водитель явно наслаждался беседой. — В твоём случае я предпочитаю трубу, только, ради бога, не воспринимай это как приглашение к действию, а то я потом кровь с сидений запарюсь отмывать. Ничто её не берёт.
— Ладно, тогда я всё-таки попытаюсь воспользоваться трубой, — сказал Трев. — Мы в отчаянном положении.
— А еще мы дадим тебе немного денег, — снова вмешалась Джульетта.
— Извините? — уточнил водитель. — Я получу поцелуй, деньги и удар трубой? Знаете что, лично я предпочёл бы поменять трубу на ещё один поцелуй.
— Два поцелуя, целых три доллара и никаких труб, — предложила Джульетта.
— Или только труба, и я всё-таки попытаю счастья, — добавил Трев.
Гленда, в немом ужасе наблюдавшая за этой сценой, решила вмешаться:
— Я тоже тебя поцелую, если хочешь. — Она не могла не заметить, что это щедрое предложение ничуть не повысило их шансы.
— Но что насчёт остальных? — спросил водитель.
Все четверо заглянули в конёбус и поняли, что за ними наблюдают не менее дюжины изумлённых пассажиров.
— Езжай за поцелуй! — сказала женщина, прижимавшая к себе большую корзину.
— И за деньги! — добавил один из мужчин.
— Мне плевать, станут они целоваться или бить его по башке трубой, — заявила старушка с заднего сиденья, — главное, чтобы нас не забыли высадить, где надо.
— А кому-нибудь из нас поцелуйчик светит? — спросил один из парочки хихикающих подростков.
— А как же! — угрожающе заявила Гленда, и парни молча уселись на свои места.
Джульетта приблизилась, взяла лицо водителя в ладони, и… раздался смачный звук, напоминающий звук теннисного мяча, всасываемого сквозь натянутые струны теннисной ракетки. По внутренним часам Трева и Гленды всё это длилось долго, слишком долго. Наконец, Джульетта сделала шаг назад. Водитель был оглушен, его глаза разъехались в разные стороны, он глупо улыбался.
— Ух, это было покруче обрезка трубы! — наконец, сказал он.
— Может, лучше я поведу? — предложил Трев.
Водитель улыбнулся ему.
— Нет уж спасибо, я сам буду править. И не переоценивай себя, паренёк. Опасного человека я чую за версту, а ты даже близко не похож. Скорее уж меня звезданёт трубой по башке моя старушка-мамочка, чем ты. Лучше выбрось-ка эту штуку, а то кто-нибудь так рубанёт тебя вдребезги пополам, век не забудешь.
Потом подмигнул Джульетте:
— Знаешь, я тут подумал, что лошадям порой невредно бы и пробежаться. Посадка закончена, мы отправляемся в Сто Лат.
Обычно конёбусы перемещаются без спешки, поэтому водитель считал «бегом» то, что любой другой человек назвал бы «прогулкой», однако в конце концов от лошадей удалось добиться такой скорости, на которой им хотя бы не успевало наскучить очередное дерево, мимо которого проезжал экипаж.
Как верно заметил водитель, конёбусы предназначены для людей, у которых мало свободных денег и много свободного времени. Очевидно, что подобная концепция не подразумевает излишней роскоши. По сути, экипаж был обычным длинным фургоном, оснащённым слегка приподнятыми к0злами для водителя спереди и рядами скамей позади. Сверху и по бокам фургон был укрыт парусиной, частично защищавшей пассажиров от непогоды, но, к счастью, пропускавшей внутрь достаточно свежего воздуха, чтобы ослабить запах обивки сидений, испытавшей на себе всё многообразие естественных нужд и неестественных причуд человечества.
Гленде показалось, что большинство пассажиров едут этим конёбусом далеко не впервые. Старушка тихо занялась своим вязанием. Юнцы, в полном соответствии с их возрастом, продолжали втихомолку хихикать, а гном просто пялился в окно, кажется, потеряв всякий интерес к происходящему вокруг. Попутчики в основном помалкивали, за исключением мужчины на заднем сиденье, который устроил продолжительный диалог сам с собой.
Через десять минут скачков по колдобинам, Гленда не выдержала:
— Мы едем слишком медленно! — закричала она. — Я могла бы бежать быстрее!
— Не думаю, что он успел далеко уйти, — утешил её Трев.
Солнце садилось, и через капустные поля протянулись длинные тени. Внезапно в отдалении показалась человеческая фигура. Человек явно с кем-то боролся.
Трев спрыгнул с повозки.
— Ак! Ак!
— Это те проклятые птицы! — Выкрикнула Гленда, бросившись вслед за ним. — Дай-ка мне свою свинцовую трубу.
Орехх скрючился в дорожной пыли. Он старался прикрыть руками лицо, а Сёстры Вечного Движения прыгали вокруг и били крыльями. На пассажиров конёбуса они не обратили никакого внимания, пока на месте действия не появилась свинцовая труба, сопровождаемая Глендой. Впрочем, данное обстоятельство тоже не произвело на тварей особого впечатления. Они действительно сильно походили на птиц. Гленде никак не удавалось нанести настоящий удар, они просто отлетали в сторону и тут же возвращались снова.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
