Я поворачиваюсь к бегущей на меня девушке. Что ж, пришло и её время. Она умрёт следующей…
* * *
…Когда я снова смог видеть и осознавать, то смотрел уже не в глаза Херефорда, а на тонкую стену мерцающего щита. Я уже никого не держал за грудки и не собирался ударить.
— Наш бой окончен, Теодор, — произнесли за спиной. — Время вышло.
Я обернулся.
Посередине сферы стоял волхв, до неузнаваемости изуродованный моим кулаком и обессиленный — его пошатывало от истощения.
И тут я вспомнил, что меня зовут Рэй. Рэй, а не мистер Смит. Просто Рэй Питон, попавший в переплёт. Брони из металла на мне уже не было, тёмное кодо не рвало и не пекло изнутри.
Я взглянул на свои руки — Печатей тоже не было. Ни одной.
Мой взгляд опять устремился на Херефорда. Неужели ублюдок их забрал? Но как он их снял?
Тот покачал головой и ответил:
— Я заберу их позже, когда ты найдёшь все утерянные реликвии. Только тебе это под силу, потому что именно ты их и спрятал. Ищи и знай, я могу убить тебя легко и просто, как уже было когда-то. Но сейчас ты нужен живым. Печати в твоём нагрудном кармане. А теперь сделай то, чего ты так не хотел. Оставь Ронстад. Он пал.
С этими словами Херефорд взмахнул рукой, и сфера иссякла.
Увидев, что происходит за её пределами, я перестал дышать. От вида площади душа наполнилась горечью.
Ронстад горел, кричал и стонал. Ночное небо мерцало красным, будто раскалилось от гигантских пожарищ.
На площади стояли плотные ряды лэнсомской армии. Их красные знамёна с чёрным символом паука развивались на горячем и пыльном ветру. А на стене здания вокзала висели распятыми четыре человека на штырях из дериллия, вбитых в запястья.
В назидание другим.
В наказание за непокорность.
Так Ринги поступали и в прошлую родовую битву, а имперская семья не меняла привычек. На этот раз стену обагрили своей кровью патриций Орриван, Ли Сильвер, патриций Скорпиус и Софи.
— Они живы. Пока ещё живы, Теодор. — Тот, кто это сказал, вышел ко мне не сразу.
Сначала перед ним расступились первые ряды солдат и высокопоставленных агентов. Потом послышались размеренные шаги — военные сапоги застучали по брусчатке. И только после этого показался высокий человек в форме главнокомандующего армии Лэнсома.
Однажды мы уже встречались.
Это был Фердинанд Ринг, старший сын императора, приходящийся Теодору дядей.
Он сделал короткий жест рукой, и солдаты, что ровным рядом стояли у здания вокзала, вскинули винтовки, нацелив стволы на распятых людей.
— Но могут умереть, — добавил Фердинанд, не меняя тона. — Они должны умереть, Теодор. Непокорных либо уничтожают, либо делают союзниками. В случае с Ронстадом я бы воспользовался первым вариантом. В случае с тобой — вторым. Всё зависит от уровня угрозы непокорных.
Мужчина окинул взглядом горящий Ронстад.
— Отныне для адептов нет другой судьбы, кроме как умереть. Но если ты вернёшься в семью, мой дорогой племянник, я решу их судьбу иначе. Они останутся жить. Да, на правах рабов. Никакого перекрёстного договора. Теперь Ронстад — обычная колония, как Хэдшир. Мы подпишем новый договор. Согласно ему, все адепты обязуются носить путы из дериллия. Их невозможно будет снять без личного согласия императора или специального приказа главы Ордена Волка. Кодо будут владеть лишь избранные. Такие, как ты, Теодор. Как тебе моё предложение? Жизнь или смерть. Нет выбора проще.
Фердинанд поднял руку выше.
По площади пророкотало эхо от взведённых курков.
Я посмотрел на распятых. Скорпиус и Сильвер были без сознания. Патриций Орриван хрипел, весь залитый кровью. И лишь Софи не издавала ни звука. В её глазах пылало адское пекло.
Для неё всё повторялось.
Вот так, на штырях, она уже висела в покорённом Фориате.
Наши взгляды встретились, и Софи распахнула глаза шире.
— Оставь Ронстад, адепт, — произнёс у меня в голове её голос. Чистый, спокойный и умиротворяющий. — Только так ты спасёшь то, что ещё можно спасти. Возроди эпоху Пяти Печатей. Восстанови справедливость. Восславь свободу, о которой ты так грезишь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Она закрыла глаза, и её голос стих.
Стихло всё. Лишь треск полыхающих пожаров продолжал наполнять улицы погибшего города.
Я перевёл дыхание и огляделся, окружённый плотными рядами солдат и агентов. Затем снова посмотрел на Фердинанда. На его перстень с пауком. На его имперскую армию.
И шагнул в её сторону…
Глава 5.5
— С возвращением, Теодор! С возвращением, мой мальчик! — На глазах у тысяч солдат имперской армии Фердинанд заключил меня в объятья.
Главнокомандующий радушно улыбнулся, наклонился к моему уху и добавил, понизив голос:
— Пока ты нам нужен, уличный отброс. Но учти: один неверный шаг, и твой скальп будет висеть на палке у входа в императорский дворец. Уж теперь я за тобой лично пригляжу, чтобы ты не собирал повстанцев по углам Бриттона.
Пока он меня обнимал, я смотрел за его спину, за спины всех, кто стоял на площади. Мои глаза увидели то, чего пока не заметил никто из присутствующих.
— Это ещё не конец, дядя, — ответил я негромко и тоже улыбнулся.
Фердинанд почуял подвох не сразу, только после того, как площадь окатил горячий шквалистый ветер. А потом множественные голоса проскулили:
— Пой, сердце! Пой, прекрасное!..
Конец
