— Типа того, — плюнул Голгот.
XII
АЛЬТИЧЧИО
— Ты ни разу не слышала про Альтиччио? — не унимался Караколь, пораженный таким невежеством. — Никогда-никогда? Никто у тебя дома ни разу об этом не говорил? Может, хоть какой-нибудь Фреолец заезжий или Диагональщик? Никто никогда тебе не рассказывал об этом городе?
— Нет, говорю тебе! Простите, пожалуйста, я всего-навсего Кориолис, молодая зеленая фаркопщица, и отец у меня на приисках работает… И я ни разу не бывала нигде, кроме своего села, пока не попала в Орду. Я даже не знала, что Фреольцы существуют!
) ![]()
Караколь весело посмотрел на нее. Она покраснела и сделала вид, что поправляет свою трапецию, чтоб хоть как-то держать марку. Ее новые сани, сделанные по плану Ороси и отшлифованные Силамфром, почти толкали ее в спину, как только она останавливалась: аэродинамика у них была отличная, и трехлопастный толчковый винт, соединенный с колесами, сильно упрощал, если не заменял тягу. Оставалось лишь надеяться, что песок и мелкий гравий, которыми были усеяны все здешние и без того скалистые равнины, не слишком быстро исцарапают всю эту красоту. Караколь посмотрел на меня вне себя от радости:
378
— Эта девочка — полное восхищение в своем роде! Она совершенно ничего совершенно ни о чем не знает. Это просто прелестно!
— Тебе лишь бы посмеяться! Рассказал бы лучше, что там за город, чем издеваться над людьми! — вспыхнула Кориолис.
Караколь только этого и ждал. Под нежными ветрами, что нерешительно колебались между сламино де Лахвис без турбулентностей, слабевшими у холмов к полудню, и зефирином для колыбельных, атмосфера была легкая и приятная. В этой песчанистой полупустыне, размеченной вершинами скал, контровать можно было свободным ходом, без Клинка и без Пака, видимость впереди была отличная, и надежная почва под ногами. Серо-зеленая лужа с ее трясиной, нависшим туманом, зарослями тростника и въедливым запахом плесени казалась теперь где-то в далеком прошлом. Шавондаси и его запруженные улицы, Шавондаси и домики-лодочки, и его радушный прием меж двух вод был всего в шести месяцах контра позади, и все же я о нем уже позабыл. Здесь все было яркое и сухое, оранжево-синее. Все мы, пользуясь случаем, разбились на группки любимых собеседников. Мне нравилось идти с Караколем, и компания Кориолис была по меньшей мере очаровательна… С ними я чувствовал себя хорошо. Они то и дело друг друга подкалывали, а Караколь никогда не бывал столь легок и гладок, как когда чувствовал, что его слушают и ждут:
— Альтиччио — как бы тебе объяснить, принцесса? — черт возьми! Альтиччио… Ну не знаю, сама представь!
— Да?.. И что же я должна себе представить?
— Представь себе реку из ветра… Представь себе вертикальный город весь из башен, гигантских покачивающихся башен по сотне метров в высоту, построенных прямо в русле этой реки! Представь себе дозорные башни из
377
дерева и камня, однобашенные храмы с пришпиленными колокольнями, фареолы, что воют по ночам, переговариваясь! Представь водонапорные башни, стеклянные дворцы, взгроможденные на мраморные пики! Представь хижины, запрятавшиеся в кроне огромных деревьев, с винтовой лестницей вокруг ствола! Представь головокружительные узкие колонны с монахами, восседающими наверху, теми самыми столпниками, стилитами, что читают тебе проповедь, пока ты переходишь по канатному мосту! Вообрази себе жизнь благородных семей, что обитают в башнях, из высших кругов. Их называют Верхнежителями. Они плетут интриги, друг друга охмуряют, спят под самым небом и никогда не касаются земли. Они перемещаются на баркаролах, воздушных шарах, летательных крыльях и на веливело.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Веливело?
— Да! А еще они ходят по веревочным мостикам, перепрыгивают с террасы на террасу, скользят от одной башни к другой на тросах, сидя в лозовой клетке.
— Ну ты выдумщик! Тебе волю дай, ты и луну обратной стороной перевернешь!
— А внизу, слушай внимательно, девочка, у подножья башен ползает и вкалывает в поте лица простонародье: обычные раклеры. Внизу процветает целое пыльное царство твоих дружков по приискам, что фильтруют и просеивают ветер от перевала до дельты… Внизу одни пещерные жилища, подземные галереи да пара хижин на подпорках в самом русле Струйветра. А главное, внизу то, что позволяет держаться знати наверху, благодаря чему у них есть и шары, и баркаролы, и прочий вздор, и дворцовая жизнь…
— И что это?
— Рефлекторы, дорогуша! У Альтиччио особенное месторасположение, он находится в устье одного очень
376
узкого ущелья, считай просто расселины в горе. В верховье располагается широкая долина, что постепенно сужается, пока не превратится во вход в ущелье. Получается, что весь ветер, который устремляется по его желобу — пшшшшшш, — вырывается с другой стороны с огромнейшей скоростью и точностью — шууууууух! И вся эта груда башенок не устояла бы под абразией, если бы первопроходцы-строители не имели смелость загородить, да что я говорю, изрешетить все русло реки огромными установленными под наклоном металлическими щитами, о которые разбивается поток. Понимаешь, куколка? Благодаря этим рефлекторам горизонтальный ветер рикошетом уходит вверх. И город таким образом как бы подвешен, отделен от земли восходящей воздушной подушкой, что позволяет Верхнежителям спокойно парить в воздухе.
— Сов, скажи ему что-то! Чего он мне сказки рассказывает! Или он меня за травницу какую-то принимает?
— Аои такое скажи!
— А что, Аои после Лапсана вообще вся в розовых очках, голова в облаках. Ходят со Степпом, зажимаются целыми днями, только бесят всех вокруг!
— Тссс, тссс, завидуешь? Тогда сходи за Ларко, он только счастлив будет с тобой им поподражать чуток!
π ![]()
Прием, который нам оказали в Шавондаси, до сих пор ощущался и помнился. Прошло два месяца, а я все еще перебирал в голове все подробности. Наши встречи с внешним миром были настолько редкими, что их эффект чувствовался еще долгое время спустя, пока мы шли по пустыне. Собственно говоря, никакой это был не прием, никто нас особо и не встречал. Легкая эскадра, в первую очередь в лице коммодора и контр-адмирала, не посчитала нужным известить местные власти о нашем возможном
375
появлении. Хотя Орды там проходили раз в двадцать пять лет в лучшем случае. Но наш подвиг, похоже, никого в городе особо не удивил. Нам было передано письмо с любезностями от «всего состава Эскадры». Сов тоже получил письмо, личное. Несколько матросов оставили разные безделушки для девочек. Вот и все.
Эскадра отбыла к низовью ровно через четыре месяца после того, как высадила нас в Порт-Шуне. Это, конечно, и был условленный срок, пусть так. Но четырьмя днями позже, если бы они хоть чуть-чуть прошли над озером, то без груда бы нас нашли. Но для этого, конечно, у них должно было появиться такое желание… Подозрения, которые вызвала в нас история с Силеном и его связью с эскадрой, от этого только усилились. Ловко убеждая нас в опасности, которую представляло собой озеро, командование эскадры на самом деле только подтолкнуло нас на эту переправу. Мысль о том, что таким образом они надеялись от нас избавиться, пришла мне в голову еще во время одного из ориентировочных ночных заходов. Сегодня же эта догадка меня не просто задевала, она сдирала шкуру, оставляла на мне зарубки.
Караколь весело посмотрел на нее. Она покраснела и сделала вид, что поправляет свою трапецию, чтоб хоть как-то держать марку. Ее новые сани, сделанные по плану Ороси и отшлифованные Силамфром, почти толкали ее в спину, как только она останавливалась: аэродинамика у них была отличная, и трехлопастный толчковый винт, соединенный с колесами, сильно упрощал, если не заменял тягу. Оставалось лишь надеяться, что песок и мелкий гравий, которыми были усеяны все здешние и без того скалистые равнины, не слишком быстро исцарапают всю эту красоту. Караколь посмотрел на меня вне себя от радости:
Прием, который нам оказали в Шавондаси, до сих пор ощущался и помнился. Прошло два месяца, а я все еще перебирал в голове все подробности. Наши встречи с внешним миром были настолько редкими, что их эффект чувствовался еще долгое время спустя, пока мы шли по пустыне. Собственно говоря, никакой это был не прием, никто нас особо и не встречал. Легкая эскадра, в первую очередь в лице коммодора и контр-адмирала, не посчитала нужным известить местные власти о нашем возможном