земледелия в Западной Сибири вызывалось прежде всего практическими потребностями производства зерновых и овощных культур на месте в процессе быстро идущей промысловой и государственной колонизации Сибири в целом. Дополнительным стимулом стало открытие более удобного пути через Урал — по реке Туре (подробнее см.:
Преображенский А. А. Урал и Западная Сибирь в конце XVI — начале XVIII в. М., 1972. С. 82-99;
Шунков В. И. Вопросы аграрной истории России. М., 1974. С. 25–191; История крестьянства СССР. С древнейших времен до Великой Октябрьской социалистической революции. М., 1990. Т. 2. С. 477–481). —
В Н. 111
Трудно сказать, какие именно крепости в Сибири были известны Маржерету и знал ли он их названия. К 1606 г. их уже считалось более десяти, правда, весьма неодинаковых по размерам и устройству. В том числе Тюмень (1586 г.), Тобольск (1587 г., с 1590 г. — административный и военный центр Западной Сибири), Пелым (1592 г.), Березов (1593 г.), Сургут (1594 г.), Тара (1594 г.), Обдорск (1595 г.). Верхотурье (1598 г.), Мангазея (1601 г.), Томск (1604 г.) и ряд других (подробнее о правительственной и военной колонизации региона см.: Никитин Н. И. Служилые люди в Западной Сибири XVII века. Новосибирск, 1988. С. 26-31 и след.). — В. И.
112
Виды ссылки в Сибирь были разнообразны. Само назначение в сибирские города на воеводские и приказные должности считалось «царской немилостью», одной из форм опалы, правда, не всегда. Отправка на поселение в Сибирь служила также наказанием за тяжелые уголовные и политические преступления (так поступили с жителями Углича, принявшими участие в майском выступлении 1591 г. после гибели царевича Дмитрия). В Сибирь отправляли и за должностные преступления детей боярских и приборных служилых людей, нередко без утраты социального статуса. Лиц податных сословий обычно ссылали в Сибирь «на пашню». — В. И.
113
Агрия — латинская форма названия венгерского города Эгер (к северо-востоку от Пешта, на правобережной части Тисы). Маржерет ошибся на год: решающие события первого этапа Пятнадцатилетней, или «долгой», войны (1593–1596 гг.) произошли осенью 1596 г. Для первых лет характерны большие походы многочисленных армий, широкомасштабные осады крепостей воюющими сторонами (Османской империей и участниками Священной лиги). В сентябре 1596 г. огромная армия с личным участием султана осадила Эгер, одну из наиболее мощных и хорошо снабженных боеприпасами и продовольствием крепостей с профессиональным гарнизоном в 3500 наемников. Город был взят 13 октября (н. ст.), а днем позже валашский господарь Михай (он тогда входил в Лигу) нанес поражение отрядам Крымского ханства, направлявшихся к Эгеру. В многодневном сражении под Мезекерестеше (завершилось 26 октября по новому стилю) австрийцы с союзниками, несмотря на первые, и притом значительные успехи, потерпели в итоге жестокое поражение: османы взяли лагерь австрийцев, им досталась вся артиллерия, потери участников Лиги убитыми превысили 12 тысяч человек (правда, потери осман были больше, до 20000 убитых). После поражения Михай вернулся под сюзеренитет Порты и временно возобновил уплату дани в Стамбул. В Великом княжестве Молдова польский ставленник господарь Иеремия Могила еще в 1595 г. признавал власть султана наряду с зависимостью от Речи Посполитой. О развитии дел в Трансильвании в эти и последующие годы см. коммент. 10 в наст. разделе. В 1595 г. крымские отряды воевали в Валахии и Молдове (Османская империя и страны Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европы в XVII в. Ч. 1. С. 31-35, 66-69 и др.). — В. Н.
114
Маржерет ошибается, и довольно существенно. По поверстной книге от Москвы до Ливен через Тулу считалось 350 верст, а через Калугу — 400 верст (Петров. Справочники. С. 130). — В. Н.
115
Сложное наименование самой выдвинутой в степи (в «Дикое поле») крепости — Царев-Борисова — сподвигло Маржерета на ошибку: из одного укрепленного города он сделал два. Возможно, этому способствовал факт почти одновременного возведения двух крепостей на реке Оскол: Валуйки построили примерно в среднем ее течении, Царев-Борисов — при впадении Оскола в Северский Донец. Указы о построении этих крепостей последовали в июне (Царев-Борисов) и августе 1599 г. Ошибся капитан и в определении расстояния до «обоих Царев-Борисов»: по поверстной книге считалось от Москвы до Валуек 600 верст, а от Валуек до Царев-Борисова — 160 верст, т. е. в сумме — 760 верст. От Ливен же до Царев-Борисова было 410 верст, но никак не 1000 верст (Загоровский В. П. История вхождения Центрального Черноземья в состав Российского государства в XVI веке. Воронеж, 1991. С. 222–228; Петров. Справочники. С. 130-131). — В. Н.
116
Сроки посевных работ, указанные Маржеретом, типичны для центральных уездов в междуречье Оки и Волги, прежде всего для так называемых ополий (Владимиро-Суздальского и др.). — В. Н.
117
Написание в книге Маржерета Холмогор и Архангельска через дефис, быть может, не случайно. Город в устье Северной Двины прочно стал именоваться Архангельском где-то с 1610-х годов. Город возводился по указу Ивана IV 1583 г., и в конце XVI в. его, пожалуй, чаще называли Новыми Холмогорами, хотя и именование Архангельском также известно. Мотивы построения крепости-порта прозрачны: после поражения в Ливонской войне и утраты Нарвы развивавшаяся свободная торговля с Западной Европой через Белое и Баренцево моря требовала создания соответствующих условий и инфраструктуры (помимо прочего, далеко не все морские суда могли подниматься вверх по Двине до Холмогор). Так что принятое в книге обозначение двух городов подчеркивало, возможно, их генетическое и реальное единство (в Холмогорах также располагались гостиные дворы, склады и разные заведения иностранных купцов, в частности, канатное производство английской Московской (русской) компании и т. п.). В первой половине XVII в. считалось от Холмогор до Архангельска по Двине 60 верст, а от порта до моря — 50 верст или немногим больше (Книга Большому чертежу М.; Л., 1950. С. 158,163). Холмогоры располагались на двинском острове, поблизости от места впадения в Двину ее правого притока, Пинеги. Как крепость («городок») с посадами поселение точно известно не позднее рубежа XIV–XV в., но как административный центр владений Великого Новгорода в Подвинье был, несомненно, намного старше. С 1471 г. — резиденция наместников великого князя Московского в Двинской земле. Флетчер в своем описании России включает Холмогоры в число крупнейших городов (Флетчер. С. 29).
«Св. Николай» — Николо-Карельский
