― Но ведь это не всё, Лев, ― произнёс Альфред. Не смотреть на молодого Зейгера не получалось. Уж слишком он походил на Пашу, только белой масти. ― Говорите прямо, старших волков тут нет, никто вас не осудит.
― Моя матушка была в Швеции со своей командой по ездовому спорту, ― Лев говорил тихо, низко опустив голову и не глядя на Альфреда. Выбеленные кудри падали на лоб. ― И в их культурную программу входил пеший тур по Королевской тропе. И неделю назад они не вернулись. Она, ещё шесть наших братьев и сестёр, и тотемы-хаски.
― Почему скандинавские оборотни сами не убьют химеру?
― Она в какой-то степени тоже оборотень и, по словам очевидца, умеет насылать кошмары. Она убила уже много кого ― людей, волков и оборотней. Самим нам не справиться. Альфред Александрович, я готов отдать любые деньги, если надо, быстро оформлю вам визу. Счёт идёт на дни.
― Просто Альфред, ― мотнул головой он. ― Я всё же друг вашего отца. Понимаю, в ваших глазах это явно сомнительная рекомендация, но хорошие поступки не обеляют плохих, а дурные не чернят добрые дела. На кого похожа химера? ― Альфред быстро перевёл тему.
Он перебирал в памяти всё, что ему известно о химерах. И пришёл к неутешительному выводу, что не так уж и много. Химеры были непредсказуемыми, подчас весьма причудливыми созданиями, чаще всего носившими отпечаток магического существа, которого на самом деле хотели вызвать культисты. Альфред невесело усмехнулся: вызвать химеру, да и любую другую сущность было проще простого. Другое дело, отправить её потом обратно.
― Из леса вышел живым пока только один человек ― турист из Альбиона³. Его группа решила срезать дорогу лесом. Трое его товарищей погибли. ― Лев явно старался говорить спокойно, и это ему удавалось. Но Альфред видел залёгшие под его глазами тени, явно не бывшие игрой сумерек. Боги, да ведь мальчик так переживает за мать, что готов отвлечься на что угодно! У Альфреда пока плохо укладывалось в голове, как Маша Зейгер с её подготовкой могла стать жертвой химеры. Тонкое лезвие сомнения обнажало нервы, выводя слово «легко».
― И что же он сообщил? С ним можно побеседовать?
― Он у лондонских собратьев и не в себе, ― коротко пояснил Лев. ― Заставить его забыть не удастся: химера и так хорошо покопалась в его сознании. Его описания чудовища получилось довольно размытым: он видел химеру только ночью. Сказал, что у химеры ветвистые рога, как у лося, четыре конечности с копытами, длинная шерсть на костлявом теле и что-то про хищную морду, а потом впал в беспокойство, и больше ничего внятного от него добиться не сумели.
― Лосиные рога, говорите, ― пробормотал Альфред. ― Это может быть какая угодно химера. ― Его не покидало ощущение, что нечто подобное он уже где-то видел. Не лицом к лицу, а на изображениях. Что-то настолько старое, что не попало даже в книги. Эта химера явно не принадлежала к привычным «магическим соседям» людей в Скандинавии.
― Я тоже не сидел сложа руки, ― кажется, впервые за весь рассказ о стае и химере Лев назвал себя «я». ― И мне удалось найти вот это, ― Лев протянул Альфреду айфон, ― самое близкое по описанию в этой части света существо.
Альфред взял айфон и сощурил левый глаз: перед правым всё плыло и мерцало, в полнолуние оборотни нестерпимо сияли силой. На экране отображались снимки пещерной живописи, рядом помещались реконструкции. Одного взгляда Альфреду хватило, чтобы шёпотом выругаться: он бы узнал эти петроглифы⁴ из тысячи. Загадочные существа Пещеры Трёх Братьев⁵.
― Вы узнали химеру? ― Лев подался вперёд и заглянул Альфреду в глаза. На миг тому показалось, что в глубине зрачков Зейгера полыхнул жёлтый цвет. Город окончательно утонул в ночи, Бюро освещал только экран айфона, льющийся в окно лунный свет и слабо искрящийся вереск.
― Лучше бы не узнавал, ― махнул рукой Альфред, откидываясь на спинку кресла. ― Вы знаете, что это такое? ― Он указал на петроглифы.
― Изображения колдунов, нарядившихся животными, ― неуверенно ответил Лев. ― Так их толкуют археологи.
― И напрасно, ― пробормотал Альфред. ― Это, Лев, химеры. Самые настоящие. И их изображениям пятнадцать тысяч лет. Посмотрите повнимательней, ― он увеличил картинку, изображение пошло зерновкой, ― это не люди.
Лев склонился над айфоном. У Альфреда мелькнула мысль, что Зейгер сейчас не видит половины цветов, но петроглифы были нарисованы в смешанной технике и наполовину раскрашены охрой. Альфред увидел этих «ряженных» и «фантастических существ» ещё в юности, когда вместе с Пашей разбирался в колдовстве первобытных людей. Можно было бы понадеяться на обман зрения и фантазию художника, но правила были непреложны: люди пещер рисовали только то, что видели собственными глазами.
Первый петроглиф изображал странное создание. Явно четвероногое, но застывшее на двух задних лапах. Его голову венчали ветвистые рога, а морда оказалась затёрта то ли краской, то ли временем. Или же художник специально не стал рисовать лицо таинственного существа.
На втором изображении олени убегали от создания, похожего на получеловека-полубыка. На первый взгляд казалось, что охотник просто набросил на плечи шкуру бизона, но тонкие странные рога не вписывались в эту картину. Казалось, существо было вылеплено из совершенно не подходящих друг другу частей, но каким-то образом закрепившихся вместе.
― Вы ведь не думаете, что изображения ― мистификация? ― осторожно поинтересовался Лев, убирая айфон.
― К сожалению, нет, ― передёрнул плечами Альфред.
Он уже прикидывал, сколько придётся потратить времени и сил на поиски в огромном лесу, где не ступала нога человека. Химера наверняка хитра и хорошо прячется, нападает в ночи, а днём пугает неопределённостью и держится на расстоянии. Загоняет добычу и лишает её покоя. Альфред был уверен, что химера неразумна, а ведут её инстинкты. В основном, конечно, голод.
Альфред молча усмехнулся. Ещё год назад он бы лопался от предвкушения предстоящей ловли опасной химеры. Всё же, она наносила вред: убивала без разбору и вообще была явно чужеродна этому миру. Неплохо бы найти тех, кто её вызвал, или, по крайней мере, их останки. В том, что культисты мертвы, он почти не сомневался. Но Маша Зейгер… Альфред упорно гнал от себя мысль, что она, возможно, уже мертва и её тело насажено на острый слом ветки дерева.
Лев, должно быть, почувствовал его напряжение или даже уловил мысли: Анна ближе к полнолунию становилась сильным эмпатом. Альфред не мог смотреть в беспокойные голубые глаза молодого Зейгера, поэтому спросил:
― Ваша стая явно переживает за Марию. Отчего они не соберут отряд и не отправятся ей на выручку? Помнится, оборотни и Дороховские вампиры воевали несколько лет, чтобы защитить вашу матушку. Почему выбор пал на вас? Только потому, что вы ― её сын?
― Я ― переярок⁶. Чтобы утвердиться, мне нужна шкура химеры ― показать, что я достоин занять место вожака после деда, ― совсем по-волчьи мотнул головой Лев. Его голос стал глуховатым, в нём проскальзывали лающие нотки. ― Что касается матушки… Сами понимаете, как оборотни относятся к бракам вне нашего вида.
― Значит, для выделки шкуры нам нужен таксидермист с колдовскими силами, ― хлопнув ладонями по коленям, произнёс Альфред, поднимаясь. ― У меня есть одна знакомая ведьма.
― Когда мы к ней поедем? ― Лев встал следом. Лунный свет серебрил его обесцвеченные волосы, черты лица заострились. Зейгер был на грани обращения, но до полнолуния оставалась ещё пара дней.
― Прямо сейчас. ― Альфред запер Бюро и незаметно активировал охранные руны. ― Если хотите, я повезу вас на своей машине. Выглядите вы, прямо скажем, плоховато.
― Перед полнолунием всегда так, ― усмехнулся Лев, пристёгиваясь. ― Да я бы и не сел за руль: не вижу уже почти никакие цвета. Только красный и остался.
― Любимый цвет моей Ани, ― пробормотал Альфред и выехал на трассу. Потянулся к смартфону и набрал жену.
― Да, Алек, ― судя по звукам на заднем фоне, Анна что-то готовила. ― Ты где?
― Аня, я сегодня приеду поздно, ― произнёс Альфред, чувствуя себя ужасно неловко и почти виновато. ― Ко мне пришёл Лев Зейгер, Пашин сын. Его мать пропала в шведском лесу, в котором живёт химера.
