— Послушай, Нат, — взмолился Вилл, — у меня же ничего не получится.
— Поздно, сынок, слишком поздно. Ты уже в седле, и либо скачи, либо будешь затоптан. — Нат достал из кармана сотовый телефон. — Выдвигай громилу на исходные. Когда? А ты сам-то как думаешь? Прямо сейчас и начинается. Да. Да. Ты знаешь, где главный зал Общества клуриконов? Прекрасно. У них сегодня их ежегодный банкет с вручением премий. Встретимся снаружи, где-нибудь рядом со входом.
«Он грядет», — обещало огненное граффити на пешеходном мостке, оно осталось за спиной и быстро исчезло из виду. Зато показалось другое такое же, сиявшее на стене банка. «Он грядет», — кричали огненные буквы высотою в этаж, намалеванные вдоль целого квартала, «ОН ГРЯДЕТ!» — шипел и потрескивал призрачный голубоватый огонь на фанерных ларьках, краснокирпичных стенах и станциях подъемника.
— Ты только посмотри, — изумился Вилл, — они же буквально повсюду. Откуда это взялось?
— Прямо мурашки по коже, верно? Двадцать тэггеров три ночи подряд снашивали ноги до задницы. Во сколько обошлось — страшно даже вспомнить, но зато уж действительно запоминается. Сегодня здесь, в Малой Туле, только об этом и говорят.
Общество клуриконов было организацией, заботившейся о благополучии первых обитателей Блаженных островов. Говоря попросту, это был питейный клуб. Однако со временем, в силу того что среди его членов было много преуспевающих личностей, это общество приобрело серьезный политический вес. Что автоматически означало, что Салем Туссен был здесь постоянным посетителем, а значит, и Дохлорожий мог доехать туда с завязанными глазами.
Они остановились перед бывшим оперным театром, побывавшим затем последовательно кинотеатром, кафешантаном, оперативным штабом фирмы, занимавшейся доставкой обедов на дом, профсоюзным залом для собраний и мебельным складом, каковому последние покупатели, клуриконы, вернули нечто вроде изначального великолепия. У входа в зал тоскливо слонялся строительный великан, ни на секунду не расстававшийся с ржавой железной бочкой. Нат сразу же отошел побеседовать с троллем, курившим вонючую сигару чуть поодаль.
— Ну все, — сказал он, демонстрируя Виллу пустой, как башка идиота, бумажник. — Это были наши последние деньги. Если фокус не сработает, даже не знаю, на что нам и жить.
Но по тому, как Нат при этом улыбался, было понятно, что он ничуть не сомневается в успехе.
Над дверью висела веточка укропа, и Нат ее тут же снял, чтобы хайнты могли войти. Джими Бигуд провел их прямо к банкетному залу, но входить они не стали, а остановились у тяжелых двойных дверей.
— Терпение — главная из добродетелей, — сказал Нат, заметив, что Вилл взглянул на часы. — Но еще важнее правильно выбрать момент.
Бум-м!
Там, на улице, великан шарахнул по железной бочке заранее припасенным стальным рельсом. Грохот прокатился по зданию и заставил утихнуть разноголосую болтовню в банкетном зале.
Бум-м!
Бочка гремела, как гром.
— Мы трое — его свита, — напомнил Нат Джими и Дохлорожему. — Держим себя с достоинством, идем, отставая от него примерно на шаг, и, что бы там ни случилось, никаких эмоций. Ну как, сумеете?
— Мен, я работаю на Салема Туссена!
— Аналогично.
— Ну и ладушки, ребята.
Бум-м!
Затем, как и было предусмотрено Натом, великан сложил руки рупором и проорал голосом, от которого задрожали перекрытия:
— ОН… УЖЕ… ЗДЕСЬ!
Нат и Дохлорожий дружно распахнули двери банкетного зала.
И Вилл вошел. Все сидевшие в зале повернули головы и смотрели теперь на него.
В наступившей гробовой тишине Вилл прошел сквозь зал с Джими Бигудом по правую руку и чуть сзади, Дохлорожий по левую и Натом прямо сзади. Дойдя до конца зала, он поднялся на помост вроде сценического, взошел на подиум и откинул капюшон, чтобы все могли видеть его лицо. Нат осторожно, как умелый дворецкий, снял с его плеч серый плащ. Теперь Вилл был в свободных белых брюках и свободной белой рубашке. Его фигура словно светилась сама собой.
— Привет, — сказал он. — Прежде чем представиться, я хотел бы сказать вам несколько слов.
Я хочу поговорить о молодом пилоте дракона — имени я не называю, — который, подобно тысячам сверстников, пошел добровольцем в армию, чтобы защитить свою страну и свою башню от иностранной агрессии. Он сражался умело и храбро, и тем больше была скорбь его товарищей, когда его любимая машина была подбита над джунглями в захолустной сельской провинции, известной тем немногим, кому она известна, как Спорные Горы. К счастью, он не погиб, хотя был ранен весьма серьезно. Местные жители нашли пилота висящим на парашюте и принесли в свою деревню, где умелые целительницы после долгих и тяжелых трудов вернули его к жизни.
Как вы, несомненно, знаете, все пилоты драконов отчасти смертны, потому что одна лишь красная кровь может выдержать соседство с таким количеством холодного железа. В жилах каждого из них течет кровь повелителей. Возможно, именно на это отозвались селяне, либо они распознали в нем некое врожденное благородство. Так или иначе, но как раз в эти дни умерла женщина, бывшая у них мэром, и они нуждались в новом вожде.
Они избрали его своим лордом. Пилот, ничуть не колеблясь, взялся править этой маленькой мирной общиной. Его работа была отнюдь не тягостна. Два-три раза в месяц он разрешал какие-нибудь споры, и его решения неизменно принимались со всеобщим восторгом, потому что были столь же милостивы, сколь и мудры. Простая, здоровая сельская жизнь текла своим чередом. Возможно, там не обошлось без девушки, которая… ладно, не будем об этом говорить.
Но сколь ни приятны радости сельской жизни, наш пилот был офицером ВВС Его Отсутствующего Величества и во исполнение присяги был обязан вернуться на службу. Пришел день, когда он почувствовал себя достаточно сильным, чтобы покинуть деревню, и — сколько ни плакали его подданные — так и сделал.
По исстрадавшейся, разоренной войною земле он пробирался к границе. Усталый и голодный, избегая всяческих встреч, он крался по вражеской территории. Однажды он все же наткнулся на патруль кентавров. Огромные, сплошь поросшие волосом чернобородые скоты, не желавшие и знать о законах цивилизованной войны, едва его не убили, однако он оказался хитрее и сам перебил их всех.
Но, увы, его героизм оказался тщетным. Он был схвачен врагами и помещен в концлагерь. Вы можете себе представить, каковы были там условия: скудное питание, почти не пригодная для питья вода, непосильный принудительный труд, даже пытки. Но и здесь наш пилот не забыл свой долг. Он собрал павших духом товарищей по несчастью под своим руководством. Он пришел от их имени к коменданту лагеря и потребовал соблюдать Женевскую конвенцию. В довершение всего он устроил массовый побег.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
