Еще одна поездка на машине.
То же неизменное молчание.
* * *
Себастиан никак не мог определить главную составляющую своего состояния: сыт, устал или бессильно раздражен?
После того как Ванья, Билли и Урсула уехали, он почти целый час просто бродил по офису. Выпил слишком много кофе. Пытался собрать энергию, чтобы взяться за то, что пообещал сделать.
За эти разговоры.
Под конец оттягивать уже было нельзя. Он вошел в Комнату. Закрыл дверь. Чтобы ему не мешали. Комнатой пользовалась только команда. Команда, частью которой он по-прежнему являлся. Пора это показать. Сделать что-нибудь. То, что в его силах.
Для начала он сел с бумагой и ручкой и стал копаться в памяти. С чего же начать? Возвращаться на десять, двадцать лет назад бессмысленно. Он их не помнит. Только и всего. Ни их имен, ни внешности, ни где они жили, ни кем они были. То, что убийца взялся за Аннетт Виллэн, не обязательно означает, что он хотел убедиться в том, что Госкомиссия связывает жертв с Себастианом. С таким же успехом может быть, что Хинде, который, по мнению Себастиана, несомненно каким-то образом стоит за всем этим, просто-напросто не нашел больше никого из его прошлого, и ему пришлось взять кого-то из недавнего времени.
Поэтому он сам тоже сконцентрировался на нем.
Довольно много.
Довольно трудно.
Еще через час в его блокноте появилось шесть имен. Шесть женщин, с которыми он проводил время после возвращения из Вестероса в конце апреля. В Стокгольме или, по крайней мере, в окрестностях. Шесть, кого он помнил по именам и фамилиям. Или пять. От шестой у него имелись только имя и смутное представление о районе. От седьмой – только район. С помощью компьютера он раздобыл номера телефонов, о чем никогда не просил при встрече. Если они хотели дать ему номер телефона, он брал, но сразу же выбрасывал листок.
Прежде чем начать звонить, он задумался над тем, не стоит ли ему связаться еще и с двумя женщинами, с которыми он спал во время расследования в Вестеросе. Но не могли же за ним следить уже там и тогда? Он к тому же забыл имя одной из них, но она живет рядом с домом его родителей, так что адрес он знает. Кажется, ее фамилия Лундин? Про вторую он точно помнит, кто это. Беатрис Странд. Но можно ли ей звонить? Надо ли? Она и так сильно пострадала. Ее сын Юхан сидит в исправительном учреждении для малолетних преступников, а муж отбывает двенадцать лет за убийство, поджог с целью убийства и пособничество в убийстве. Ее жизнь разбита вдребезги. Звонок с сообщением, что ее жизни вдобавок грозит опасность из-за супружеской измены с Себастианом, может, скорее, еще больше навредить, чем принести пользу, убеждал он себя.
Он притянул к себе блокнот и сделал глубокий вдох. Но тут ему в голову пришел повод еще отложить трудные разговоры. Тролле. Он по-прежнему не мог поймать Тролле. Себастиан набрал номер. Не отвечает. Он оставил пятое или шестое сообщение. Оттяжки, на которую он надеялся, не получилось, поэтому он встал и покинул Комнату. Сходил в туалет и принес еще кофе. Задумался об обеде, но взял себя в руки. Пять разговоров. Возможно, шесть, если имя и район выведут его на телефон.
Тяжелыми шагами он вошел в Комнату, закрыл за собой дверь и приступил.
Получилась показательная бессмысленность. Одна из женщин настаивала на том, что он ошибся номером. Сказала, что они никогда не встречались. Две, когда он объяснил, кто он, отказались с ним разговаривать. Просто бросили трубки и не стали отвечать, когда он перезвонил. Одна слушала, но когда он собрался объяснить, как обстоит дело, что произошло, мужество изменило ему. Он оказался не в силах рассказывать, что их жизни в опасности. По телефону. Поэтому получилось туманное предупреждение о том, что вообще следует проявлять осторожность. Не впускать посторонних. Его речь, вероятно, показалась женщине совершенно бессвязной и, мягко говоря, странной. Под конец она спросила, что ему, собственно, надо. Он положил трубку и даже не пытался звонить последней из списка.
По телефону не получается.
Не получается.
Но посетить лично еще кого-то он тоже не может.
Он ничего не может поделать.
Ванья спрашивала, чем он поспособствовал. Ответ прост и убийственен. Ничем. Ему необходимо снова встретиться с Хинде. Отгадка находится там. Там имеется что-то, с чем он сможет поработать, что он сможет понять. Придется встретиться с Хинде. И пообедать.
Себастиан купил в пиццерии на углу пиццу. Он не позавтракал и чувствовал, что выпил слишком много кофе. Требовалось дать желудку поработать. Дать что-нибудь, что его наполнит. Себастиан выбрал пиццу «Белкер». Ветчина, шампиньоны, бекон, лук, салями, банан, карри, чеснок и беарнский соус. Фрукты в еде он всегда не любил, поэтому заменил банан на несколько кусочков горгонзолы.
Себастиан принес пиццу в Комнату и расправился с ней меньше чем за пятнадцать минут. Ел руками прямо из коробки. Запил пиццу пол-литром колы. Эффект проявился только через несколько минут. Он ел слишком быстро. Объелся. Настолько, что стало почти трудно глубоко дышать. Он отрыгнул немного углекислого газа от колы, и стало полегче. Чуть-чуть, но ненамного.
Он откинулся на спинку стула, вытянул под столом ноги. Сцепил руки на животе. Закрыл глаза.
Он чувствовал себя усталым. Накануне ночью, после всех хлопот, связанных с Анной, он никак не мог успокоиться. Придя домой, он пребывал в сильном возбуждении. Даже подумывал вернуться и составить Тролле компанию, но отказался от этой идеи. Лег в постель и вполглаза смотрел телевизор, пока около половины третьего не уснул.
Еще до пяти его разбудил все тот же сон. Правая рука крепко сжата. Ногти в двух местах прорвали кожу, и оттуда сочилась кровь. Распрямив пальцы, он почувствовал, как судорога отпустила. Он немного полежал, раздумывая, не вызвать ли сон снова. Иногда он так делал. Позволял сну заново захватить его. Наслаждался каждой секундой неподдельного ощущения любви, которую тот, несмотря ни на что, нес в себе и передавал. Правильным, конечно, было бы сразу встать. Как можно быстрее отделаться от сна. Отправить его обратно в подсознание. Но иногда Себастиан отдавался сну. Хотя остаток утра, остаток дня давался потом гораздо труднее.
Иногда он нуждался в этом сне.
Нуждался в том, чтобы ощутить Сабину. Рядом. Ее ручка в его руке. Почувствовать ее запах. Вновь пережить, как она бежит к воде на маленьких быстрых ножках. Услышать ее.
– Папа, я тоже хочу такого.
Ее последние обращенные к нему слова. Когда она увидела, как другая девочка играет с надувным дельфином. Ему требовалось ощутить ее тяжесть, когда он нес ее. Прикосновение ее мягких ручек к его горячей от солнца, покрытой щетиной щеке. Услышать ее смех, когда он чуть не упал.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
