Поэтому она взялась за генеральную уборку. Пылесосила, вытирала пыль и обтирала влажной тряпкой. Мыла окна. Поменяла простыни и красиво разложила подушки на диване. Опустошила холодильник и решила вынести все растения на балкон, чтобы у Линдель не было повода ходить по всей квартире.
Почувствовав, что все закончила, она уселась на диване с рюмочкой своего любимого коньяка. Бутылка стояла у нее уже несколько лет, и пила она из нее только по особым случаям. Производитель коньяка – коньячный дом «Деламен» – не принадлежал к числу самых крупных, но она прочла об их коньяке «Резерв де ла Фамий» в одном из женских журналов. Он был дорогим, но доступным, и ей очень нравился его мягкий спиртовой вкус с фруктовым послевкусием. Благодаря ему она чувствовала себя избранной и исключительной в мире примитивных вознаграждений. В мире, неспособном наслаждаться, как она.
Жить, как она.
Любить, как она.
С тех пор, как она впервые встретила Себастиана Бергмана – ворвавшуюся в ее жизнь родственную душу, прошло несколько напряженных дней. Прежде чем двигаться дальше, ей требовалось немного побыть наедине с собой и своими мыслями. Она просто сидела на диване, медленно потягивая коньяк.
Несколько мгновений для себя. Сейчас.
Прежде чем ее жизнь продолжится.
Ральф вышел из метро на станции «Оденплан». Вообще-то он не был уверен в том, что это ближайшая станция к улице Вестманнагатан, он слишком мало ездил по зеленой линии, чтобы знать, но, судя по карте, казалось, что так. Других пассажиров на перроне было довольно мало, и он быстро поднялся наверх. Пересек большую дорогу и пошел в западном направлении. По идее Вестманнагатан должна была находиться через несколько перекрестков. Раньше он пешком здесь не ходил. По пути он обдумывал, как ему действовать. Достав мобильный телефон, он набрал номер Эллинор. Та ответила с третьего гудка.
– Да, слушаю, это Эллинор.
Ральф сразу положил трубку. Эллинор дома. Он знал, что она живет в квартире одна, и на следующий день после первого визита к ней Себастиана ему удалось узнать код домофона, когда он помог войти пожилой даме, так что первое препятствие было, во всяком случае, устранено. Но после него требовалось импровизировать. Планирование, как и у Анны Эрикссон, имело издержки, что его беспокоило. Но альтернативой было следить несколько недель или, по крайней мере, дней, а он знал, что этого времени больше нет. Все перешло в новую фазу. Необходимо действовать быстрее. И в решениях, и в поступках. Следует с этим справиться. Он должен справиться. Он же теперь опытный. Уже на пути в историю. Он – простой разносчик цветов, пришедший с подарком. Какая женщина не откроет ему дверь?
«Прости, твой Себастиан».
Подумав о своем плане, он улыбнулся.
Он подошел к подъезду и конечному пункту назначения, но проследовал мимо цели, не останавливаясь. Отправился в маленький парк и ненадолго присел на одну из темно-зеленых скамеек. Огляделся. Никого поблизости не видно. Никто за ним или подъездом специально не наблюдает. Мимо медленно проехал автофургон, но скрылся за углом. Ральф встал, держа букет так, чтобы тот прикрывал бóльшую часть его лица.
Медленно пошел обратно. Не слишком быстро. Нельзя показывать, что он нервничает. Привлекать внимание.
Просто быть охапкой роз.
Романтическим подарком на пути к женщине.
Код 1439. Он дважды сверился с мобильным телефоном, куда на всякий случай записал его.
1439. Все верно.
Дверь подъезда открылась сама. Она оказалась снабженной автоматическим открывающим механизмом, чтобы облегчить вход и выход детским коляскам и пожилым. Ему это не понравилось. Его появление получалось слишком величественным, слишком театральным, словно он выходит на сцену. Ральф быстро вошел в большой вестибюль и остановился. Притворился, будто ищет на доске с перечнем квартир имя, хотя знал, где она живет. На четвертом этаже. Трое соседей. Автоматическая дверь медленно закрылась за ним, и, когда доносившиеся с улицы звуки исчезли, в доме воцарилась освобождающая тишина. Казалось, он стал невидимым в красивом белом вестибюле с изящными, напоминающими греческие, фигурами в стиле неоклассицизма. Розы подходили идеально.
Красное и белое.
Цвета любви и невинности.
Какой поэтичный приход смерти.
Он решил подняться на лифте. Наверху он оставит дверцу-решетку открытой, чтобы лифт не смог уехать и всем, кому потребуется перемещаться в доме, пришлось бы воспользоваться лестницей. Это даст ему возможность слышать, если кто-нибудь пойдет вверх или вниз, и время, чтобы действовать. В конечном итоге все могут решить секунды.
Лифт оказался наверху, и Ральф нажал потертую черную бакелитовую кнопку над словом «Вызов». Механизм с грохотом запустился. Ральф заглянул через черную решетку в шахту и увидел, что лифт находится на четвертом или пятом этаже. Спускался он к Ральфу раздражающе медленно.
Критическим будет момент между тем, когда она откроет дверь, и тем, когда он окажется в квартире за закрытой дверью, полностью контролируя женщину. Необходимо, чтобы это заняло всего несколько секунд и произошло максимально беззвучно. Акустика на лестнице усиливает все звуки. Он достал складной нож. Разложил его и спрятал за розами в правой руке.
Эллинор в последний раз обошла квартиру. Решила все-таки оставить балконную дверь приоткрытой, чтобы воздух не казался спертым, когда прибудет Линдель. А та, если Эллинор хорошо знает эту пожилую даму, появится здесь уже вечером. Она снова повернула ручку так, что балконная дверь закрылась, оставив маленькую щелку. Теперь Эллинор была довольна. Квартира в идеальном порядке.
Она открыла входную дверь и вышла с ключами в руке. Заперла за собой дверь. Увидела, как лифт проехал мимо ее этажа вниз. Типично. Выйди она минутой раньше, она бы смогла на нем спуститься. Теперь придется ждать. Она подкатила к лифту маленький черный чемодан на колесах, который купила со скидкой для персонала. Чемодан ей нравился. Функциональный и отвечающий моде. Лифт продолжал медленно ехать вниз. На последнем собрании кооператива они говорили о том, что его следует обновить, но отложили этот вопрос. Старый, открытый стиль лифта с решеткой и темным деревом, безусловно, обладал очарованием, но с функциональной точки зрения лифт оставлял желать лучшего. Эллинор и еще несколько человек неоднократно предлагали более современную и быструю модель. Такую, которую можно вызвать и дальше просто ждать. Теперь же приходилось ждать, пока лифт остановится, и только потом его вызывать.
Услышав, что где-то над ним открылась дверь, Ральф замер. Он точно не знал, с какого этажа донесся звук. Первый он смог исключить сразу, это явно выше, но из-за акустики определить точнее было невозможно. Он усиленно прислушивался, но слышал только жужжание лифта. Стал ждать звука шагов по лестнице. Но нет, тишина. Значит, этот человек, вероятно, ждет лифта. Как и он. Теперь важно проявить хладнокровие. Он поднял букет повыше, так что представлял собой тело, лицо которого скрыто розами, и крепче сжал нож. Наконец лифт прибыл и остановился с небольшим глухим хлопком, сопровождавшимся более резким металлическим щелчком, когда открылся запирающий механизм. Ральф максимально тихо открыл дверь, толком не зная, что предпринять. Имелось два варианта: прервать операцию или поехать наверх.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
