Пока девушка шла через двор, люди вокруг показались Инге уставшими. Даже Веста выглядела больше суетной. Да, в Весте люди паниковали, истерили, но большей частью толпы управляли мелкие командиры, задавая не слишком нужную работу, которая больше увлекала и успокаивала. Здесь же никто ничем не занимался. После гибели главы карбышевцы будто впали в меланхолию. Такая атмосфера обычно стоит в квартире со смертельно больным человеком.
Один карбышевец избивал другого на задворках, а находящиеся во дворе люди морщились, слыша тихие стоны, но разнять дерущихся никто не спешил.
— Мрачновато здесь, — заметил Ильяс.
— Неудивительно. Поселение только и делает, что теряет людей: сперва — подающие надежды подростки, затем — самый сильный боец поселения, потом — глава. Немудрено раскиснуть. Да и лидерам сейчас ничего не остается, кроме как сидеть на жопе и отговаривать народ от вылазок. Вот и варятся в собственном соку, без возможности выплечнуть пар. Хотя кто-то выплескивает, — кивнула Инга на переулок.
Гига сидел в своей квартире, расположение которой Инга, разумеется, знала. Девушка думала, что навязанный провожатый служит для контроля их перемещений и останется следить за переговорами со стариком, но боец ткнул пальцем в дверь и ушел.
Инга постучалась, и Гига открыл дверь через пол минуты после стука. За спиной старика маячил хмурый Дамир.
— Инга? Я думал, тебя… переселили в Весту. Неужто вернулась?
— Сергеич мертв, поэтому я получила некую свободу передвижения. Нет, не вернулась — я пришла предложить помощь.
— Какого рода?
— Веста готова принять всех ваших людей. Кормить будем, но за еду придется поработать. С перспективными игроками заключат контракты и обеспечат им развитие. Еще я хочу предложить целительскую помощь лично вам, Иван. Можно вас продиагностировать? — попросила Инга.
— Я закинул единицу в живучесть, поэтому в ближайшее время точно не умру, — улыбнулся Гига.
— Ох уж эти системные очки, — вздохнула девушка, — Они вряд ли защитят от старости, атеросклероза, и сердечно-сосудистых заболеваний, рака, артрита. Разве что живучесть позволит меньше страдать от таких болезней, но полностью их не уберет.
— Не нужно, дочка. Разве что позже… А насчет переселения — нужно обсуждать это со всеми людьми.
Вырубать старика на глазах Дамира было чревато.
— Хорошо. Тогда предлагаю поговорить с вами наедине. Дело касается Лехи и убийства Соколова.
— Нет, давай уж поговорим при Дамире. Ты меня, конечно, извини, но выпровождать гостей я не стану, — покачал головой старик.
— Я уже устал от того, что меня оберегают от информации, которую считают лишней, — вторил ему Дамир, — Да и рассказ про убийство вот уже две с половиной недели не способен меня испугать.
Инга пожала плечами и рассказала, насколько Леха подрос и каких монстров вырастил.
— Как умер Святослав? — спросил Вадим Гигу, когда девушка закончила рассказ.
— Да с этим убийством вообще странная история. Антон Закрипов с двумя бойцами пошел проверить дачные домики — часовому на стене почудились то ли крики, то ли визги оттуда. Спустя десять минут они по рации вызвали Святослава, и тот, что удивительно, отправился туда. А ведь осторожный был — особенно когда выяснилось, что наш Леха стоит за всеми этими убийствами. Еще через пять минут Антон вернулся, а потом к дачным домикам со всех сторон начала сползаться нежить.
— И что сказал Антон?
— Ничего не сказал. Вернулся, зашел в комнату охраны и стоя рядом с товарищами, вынес себе мозг из автомата.
Какое подозрительное несоответствие, — подумала Инга, — Зачем идти из дачного домика обратно в Карбышево, если вынести себе мозги можно спокойно и там?
— Действительно, странно…
Они поговорили еще с пол часа, обсуждая произошедшее и уточняя детали возможного переселения. Затем Инга попрощалась и вышла. На лестничной клетке ее ожидала еще одна встреча.
— Арина? — окликнула целительница женщину. Бывшая женщина Нудного остановилась, прищурилась и спросила:
— Инга?
Целительница улыбнулась. Неожиданная встреча почему-то отдалась в душе теплом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ты чего здесь делаешь? — спросила Арина, — Я думала, ты как ушла в Весту, так о нас забыла.
— Я здесь как раз с предложением вашему руководству переселиться в Весту. Не хочешь с нами, в числе первых? Скоро туда пойдут все ваши, кто не побоится покинуть родные квартиры, но тебе я могу выбить уютное местечко пораньше, чем другим.
— Насколько уютное?
Арина уговорилась легко. Женщина быстро собралась и группа пошла по туннелю. Все это время между приятельницами не стихал разговор. Инга поймала себя на мысли, что разговаривать на бытовые темы легко и приятно. Пусть даже их знакомство случилось от того, что Крапова ревновала Арину и хотела держать ее подальше от Лехи.
— Назови главный плюс апокалипсиса, — предложила вдруг Арина. Инга на миг растерялась. На фоне услышанного за постапокалипсис всеобщего нытья, превозмогания, скрипа сжатых зубов, вопрос прозвучал действительно странно. Девушка задумалась, и к своему удивлению, нашла ответ.
— Главный плюс… Для меня главный плюс — это отсутствие социальной тревожности. В прошлом мире мне твердили: делай, успевай, готовься, будь лучшей. В попытке достичь успеха, будь то повышенная стипендия или хорошая оценка на экзамене, я забивала на реальную жизнь: на прогулки по паркам, на походы в кино, общение с родными. А если и шла гулять, то думала не о моменте, в котором существую, а о том, что неплохо бы подучить философию вместо бесполезного топтания парковых дорожек. Признаюсь, я не думала прежде о плюсах и не пыталась найти в происходящем положительные моменты. Но мне нравится, что не пришлось сдавать экзамены, трепать нервы разговорами с парнем, который поступил в техникум в Уфе и пытался вернуть меня в родной город. Пытался заставить пожертвовать ради совместной жизни учебой и будущим.
После прихода системы ожидания снизились на порядок: мир полетел к чертям, я выжила, и это уже неплохо. Меня не убили зомби, как остальных в студенческом городке, я получила отличный навык и прокачала ловкость. Всё полетело в тартарары, но я не на дне, и это радует. Не нужно тратить десятилетия, зарабатывая на квартиру, думать, как устроиться в обществе. Просто лечи людей, и у тебя будет еда, жильё и всеобщий почет.
— Не сходится у тебя что-то. Ты упоминала, что вашему поселению угрожает Нудный, так откуда отсутствие социальной тревожности? Если сейчас Нудный не вызывает у тебя бессонницу, то скоро точно ее обеспечит. Он реально неубиваемый. Я тебе рассказывала, как у него на трассе колесо лопнуло? Машину помяло о другие машины, впечатало в бордюр, перевернуло, а у Леши — легкое сотрясение, и царапина на носу! А как он в апреле к одетому по форме полковнику подошел и спросил «Почему не спешим на запад, истреблять нацизм стрельбой по жилым кварталам?», а потом в ближайшем проулке от трех солдат огребал? И вывез!
По спине Инги пополз холодок. Как и сказала Арина, Нудный был самим олицетворением социальной тревожности. Но вместе с тем девушка не ощущала себя загнанной в угол.
«В конце концов, если не удастся остановить Леху, можно покинуть поселение через туннель. В моем подчинении есть неслабые герои, которые смогут поехать со мной на микроавтобусе в Уфу.»
Глава 20
Погода радовала.
Ночью начался легкий дождик — даже скорее плотная, густая морось, через которую далеко не посмотришь. Утром она не прекратилась, что меня порадовало. В такую погоду в досистемном мире я обычно включал противотуманные фары, потому что свет обычных через подобную хрень не пробивался. Сейчас же, понадеявшись на дождь, люди выбирались из квартир вроде бы мертвого квартала, где их ловили мои мертвецы.
Я полной грудью втянул воздух, ощущая необычно яркий запах мокрой земли с едва уловимой ноткой крови. Хороший запах.
