Не обладая ни терпением, ни склонностью к работе с техникой, Росс доверил большую часть работы Селемине. Она, казалось, была в своей стихии, нажимая на педали и крутя шестеренки и ручки настройки. Машина загудела, и цветок из слоновой кости на передней панели корпуса начал вращаться, сигнализируя об активации дешифратора. Росс, желая принести какую-то пользу, попытался заняться кабелями.
— Чем скорее ты перестанешь стоять у меня над душой, тем скорее мы начнем расшифровку, — предупредила его Селемина.
Росс пробормотал извинения и, усевшись на импровизированную скамью из фанеры и пустых ящиков из-под боеприпасов, удовольствовался ролью наблюдателя. Селемина вставила кольцо Делаханта в центральный разъем аппарата, направив данные в логические схемы когитатора. Другой рукой она придерживала ленту бумаги, выходящую изо рта фарфорового херувима, лицо которого украшало боковую панель корпуса машины.
— Готово? — спросил Росс, глядя со своей скамьи.
— Нет. У кольца Делаханта уровень доступа «маджента», а этот аппарат просто старый хлам. Его логические схемы должны понять код, которым зашифрованы данные, и полиалфавитную подстановку. Остальное ты можешь представить.
Росс непонимающе посмотрел на нее. Селемина встала, уперев одну руку в бедро, и укоризненно постучала замшевым сапогом по земле. Она переоделась, сменив свой обтягивающий костюм на хлопчатобумажную рубашку и мешковатые кантиканские бриджи. Они были так ей велики, что ей пришлось свернуть их чуть ли не вдвое и туго затянуть на своей тонкой талии шелковым шарфом. Рубашка тоже была так широка, что ее концы Селемина завязала узлом на животе. Росс подумал, что сейчас она похожа на танцовщицу из улья. Ее взгляд обратился к нему.
— Это значит, что придется подождать.
— Ладно. Мы можем подождать, — сказал Росс.
И, словно опровергая его слова, бункер внезапно вздрогнул. С потолка посыпалась пыль и песок. Росс своей диафрагмой почувствовал, как трясется земля.
— Нас атакуют? — спросила Селемина. Ее игривое настроение исчезло. Она схватила свою портупею, висевшую на балке потолка.
— Вряд ли это вражеская артиллерия, — ответил Росс.
Пещеру снова встряхнуло, задрожали стены, укрепленные мешками с песком.
— А что же тогда?
— Наша. Гвардия обстреливает противника.
Его слова были заглушены тремя последовательными разрывами, их грохот эхом раскатился в пещерах Барбакана.
Скоро в штабном бункере начали собираться кантиканские офицеры. Аппаратура вокс-связи, занимавшая целую стену пещеры, зашипела и зажужжала. Из ее динамиков послышались звуки выстрелов и крики приказов, смешанные с треском помех.
Росс поймал за рукав пробегавшего мимо капитана.
— Как обстановка? — спросил инквизитор.
Капитан посмотрел на него так, словно это был риторический вопрос.
— Ну… мы сражаемся. Снова. Броненосцы опять атакуют, переправились через канал Эрбус и сейчас наступают через ничейную землю.
— И часто это бывает?
— Каждый чертов день, — последовал ответ.
Капитан Прадал увидел противника первым. Молодой офицер вызвался добровольцем на один из передовых постов в пещере, из которой просматривались северные подходы к Барбакану, и был там, когда увидел их — пехотинцы противника в молчании лезли вверх по крутому каменистому склону.
В магнокуляры он разглядел, как они ползут по нагромождениям вулканического камня, пробираясь сквозь редкую поросль горного кустарника. Они умело использовали скудные укрытия, взбираясь по каменистым осыпям и цепляясь за чахлую сухую растительность. Сначала Прадал заметил лишь десятерых, потом увидел двадцать, пятьдесят, еще больше. Целая рота Броненосцев поднималась на склон в строю колонны.
Прадал обернулся к двоим гвардейцам, стоявшим на посту вместе с ним, и передал одному из них магнокуляры, а сам бросился к вокс-аппарату. Но в этом уже не было необходимости. Противник открыл огонь первым. Ракета, выпущенная, вероятно, из переносной установки, с визгом пролетела над головой, оставляя дымный след. Она не попала в цель и взорвалась в сорока метрах выше по склону, среди обломков скал.
Так воины Великого Врага объявили о своем появлении. С диким ревом Броненосцы вскочили в полный рост и бросились в атаку. Прадал видел, что здесь не менее четырех или пяти пехотных рот полного состава. Враги появлялись из-за укрытий и неровными рядами бежали вверх по склону, быстро сокращая двухсотметровую дистанцию. Но позади рядов пехоты, поднимая тучи пыли, через канал Эрбус двигались механизированные колонны. Именно боевых машин Броненосцев больше всего боялся Прадал.
Сразу же по противнику открыли огонь три позиции узла обороны — два бункера, расположенных в пещерах, и один бетонный ДОТ. Капитан Прадал занял место за тяжелым болтером в орудийном окопе. Болтер весом 40 кг трясся, как промышленный бур, хотя Прадал налег на него всем весом. Тупоносые снаряды с грохотом вылетали из короткого ствола.
— КП-1! Это наблюдательный пост № 8. Пехота противника наступает по северному берегу! — прокричал рядовой Чамдри в микрофон вокса. Он присел рядом с Прадалом, одной рукой придерживая кепи, другой держа у рта микрофон.
Броненосцы уже достигли первой линии обороны — трех полос проволочных заграждений. Прадал выпустил в них очередь болтерных снарядов с расстояния пятьдесят метров, взметнув облако кровавых брызг и металлических осколков доспехов. Противник отвечал огнем лазганов.
Поле зрения Прадала начало суживаться, превращаясь в туннель. Он чувствовал метановый запах физелина, когда его оружие выбрасывало дымящиеся стреляные гильзы. Попадание из лазгана разбило пустой ящик из-под боеприпасов рядом с ним. Горячие осколки дерева брызнули во все стороны, некоторые вонзились ему в щеку.
— Давайте, подходите, уроды! Это мой дом! — крикнул Прадал, с перекошенным от ярости лицом нажимая на спуск, грохот выстрелов заглушил его слова.
Глядя в прицел, Прадал расстрелял Броненосца, пробиравшегося через заросли кустарника. Болтерный снаряд разорвал цель в фонтане крови и сухих листьев. Следующий выстрел прошел мимо, попав в камень. Но это было не важно. От разрыва болтерного снаряда во все стороны полетели осколки камня, убив больше Броненосцев, чем прямое попадание.
Капитан продолжал стрелять, а рядовой Чамдри заправлял патронную ленту в патронник болтера. Стреляя длинными очередями, Прадал игнорировал стандартное требование экономить боеприпасы и стрелять короткими прицельными очередями. Слишком много было врагов.
Выше по склону начали стрелять и из других пещер, организовав сильный заградительный огонь. Болтеры, автопушки и тяжелые стабберы грохотали так оглушительно, что Прадал уже ничего не слышал, кроме звона в ушах.
— … веселитесь без меня… — послышался чей-то голос, звучавший приглушенно, будто говорили сквозь толщу воды. Прадал смог разобрать только обрывки фразы. Обернувшись, он увидел, что инквизитор Росс вышел из туннеля в тыльной части укрепления.
— Еще нет, сэр, вы пропустили только вступление! — крикнул в ответ Прадал. По крайней мере, он думал, что сказал именно это. Сам он не слышал своих слов.
Тем не менее, он был прав. Наступление пехоты было лишь прикрытием. Пехота Броненосцев расстреливалась огнем тяжелого оружия, погибая на проволочных заграждениях. Но уже в полукилометре отсюда была видна приближавшаяся бронетехника. Рыча моторами и изрыгая клубы дыма — не менее пятидесяти патрульных машин, вооруженных бронированных грузовиков и «Химер» при поддержке полного эскадрона легких колесных танков КЛ-5 «Падальщик». Восьмиколесные танки, защищенные дополнительной броней, сверкавшие металлом и белой краской, маячили вдали, подобно призракам.
— …танки испортят нам все веселье… — произнес Росс. Гвардейцы, зажатые в тесноте орудийного окопа, сопроводили эти слова красочными комментариями. Сейчас Прадал даже был рад, что из-за грохота выстрелов плохо слышал.
— Можешь подбить их? — прокричал Росс в самое ухо Прадала.
Прадал повернул тяжелый болтер, поймав в прицел один из быстро приближавшихся КЛ-5. Он выпустил длинную очередь, ощутив, как отдача сотрясает его плечи. Болтерные снаряды били в лобовую броню танка, разлетаясь множеством маленьких взрывов. Кроме дыма и царапин на броне, для танка это не имело никаких последствий.
Несмотря на сильный огонь, бронетехника врага продолжала атаку. Сейчас, когда до позиций кантиканцев оставалось около трехсот метров, колонны машин начали перестраиваться в некое подобие кавалерийского развернутого строя. К ним устремлялись светящиеся трассеры, пули и осколки стучали по броне. Несколько патрульных вездеходов и бронированных грузовиков загорелись, их топливные баки взрывались, разбрасывая пылающие обломки.
