— В лучшие годы вы, наверное, были красавцем, сэр. Ну, тише, тише...
Генерал вырывался из рук Кридмура, отчаянно шевеля губами.
— Вижу, что вы полны сил, сэр, но нам нужно идти.
В конце концов Кридмуру пришлось вытаскивать Генерала наружу на руках, как выносят через порог не угодившую дому невесту. Из-за чего сразу же возникли проблемы — двое местных накинулись на него с дубинами и метательными топориками, и пристрелить их, уберегая и стараясь не уронить Генерала, потребовало усилий. Хотя земля теперь размякла от дождя и тряслась — лужицы рябило от рокота приближающихся машин, — Генерал был так уязвим и хрупок, что мог бы сломать себе что-нибудь, даже упав на пуховую перину.
— Веселая же предстоит работенка...
— Прекрати ныть, Кридмур. Беги на запад.
Пробегая мимо окон Мортонов, Лив заметила, что дом больше не темен и не тих. Салли была уже на ногах. Вместе с тремя другими женщинами — двумя такими же молоденькими и третьей, что годилась им в бабушки, хозяйка готовила за обеденным столом перевязки и припарки из трав и листьев.
Все они на мгновение подняли глаза, когда Лив вошла, но тут же вернулись к работе. В их движениях ощущалась нечто строгое — не спокойствие, но близкое к этому. Дисциплина.
— Ну же, доктор, — позвала ее старуха. — Помогите нам.
Лив ничего не ответила.
Ей хотелось сказать: «Бегите! Сражаться с Линией бесполезно». Но они бы ее не послушали.
Салли оторвала взгляд от стола и подняла голову.
— Доктор?
Но Лив развернулась и вышла.
Снаружи постепенно светало. Издалека доносились звуки сражения — холодные и отчетливые. Глубоко вздохнув, Лив учуяла запах гари.
Она направилась на юг, к госпиталю и — если они все еще там — к Кридмуру и Генералу. Она не знала, чем им помочь, но должна была сделать хоть что-нибудь.
Кридмур бежал вприпрыжку по городу с Генералом на руках. Город пустел, как песочные часы, — жители уходили сражаться на восток. Еще двое напали на него, и он пристрелил их, с трудом жонглируя ношей. Когда одна из психобомб пролетала прямо над головой, он поставил Генерала ногами в грязь и сбил ее выстрелом с левой. Генерал махал руками и тянулся к нему, словно пытаясь заговорить.
— Старик — больше не легкая ноша. Он сопротивляется. Он полон животной силы. Время, проведенное здесь, пошло ему на пользу. Для одного агента совладать с ним — нелегкий труд.
— Мы с тобой, Кридмур.
— Мне нужна помощь. Попутчик, с которым можно разделить ношу. И знаете — кажется, у меня кризис совести.
— Ничего подобного, Кридмур. Немедленно отправляйся на запад.
— И что вы сделаете, если я ослушаюсь? Мы это уже обсуждали, мой друг. Я отправлюсь на запад, но не один.
Он втянул носом воздух и уловил ее запах:
— Глядите, она идет сюда. Знает, что только мы спасем ее от врага...
Проходя мимо дома судьи Вудбери, Лив снова услышала над головой развеселый свист и пустилась по грязным улицам бегом — вслепую, задрав подол, спотыкаясь и оглядываясь через плечо, опасаясь бомб, линейных и бог знает чего еще. Она не видела, как Кридмур вышел из тени, ведя за собой Генерала. Не видела, что он стоит у нее на пути, вытянув руки и весело улыбаясь, пока не налетела на него.
Едва переведя дух, она взглянула ему в лицо и отпрянула.
Он ухмыльнулся:
— Живы-здоровы? Вам передалась моя удача, Лив. А я уж боялся, что вы умерли. Просто камень с души! Не окажете ли услугу? Вы нужны моему пациенту, мэм. И вы нужны мне. Уверен, вам неохота умереть здесь вместе с этими идиотами.
Кридмур отпустил руку Генерала, и старик пошатнулся. Лив рванулась, чтобы поддержать. Молча, не глядя на Кридмура.
Но Генерал не мог стоять, а у Лив не хватало сил тащить старика против его воли (которая у него, судя по всему, теперь появилась). Он дергался, трясся. И вырывался — слабо, но решительно. Лив дергала его вверх, точно сорняк за корни, но он раз за разом падал, сворачивался клубком и прижимал лицо к земле.
— Он сопротивляется, Кридмур! Почему он не хочет идти?
— Лив! Он что, сопротивляется? Почему он не хочет идти?
Она присела на колени и наклонилась к Генералу. Старик молчал.
— Вы его доктор, Лив. Он согласится с вами поговорить? Может, хотя бы расскажет одну из своих сказок, над которой можно поломать голову?
— Мистер Кридмур, а зачем ему говорить? Для чего? Разве это не ясно? Он не уйдет отсюда. Никто из этих людей не уйдет отсюда. Это последний осколок мира, который они создали. Генерал не бросит своих людей.
— Ну и ну... Сумасшедшие.
— Сумасшедшие? А кто же тогда вы, мистер Кридмур?
— Справедливо. Справедливо... Значит, вы считаете, чтобы забрать Генерала, нам придется спасти весь город? Так?
— Нет, Кридмур! Нам плевать, что станет с этими людьми. уводите Тенерала и бросьте их всех умирать!
Она внимательно посмотрела на него, пытаясь понять его мотивы. Это лишь заставило его улыбнуться.
— Да, — вздохнула она. — Да, Кридмур. Вы должны спасти город.
— Слыхали, друзья мои? Вот что нам доктор прописал.
— Нет, Кридмур. Возьми его на руки и неси.
— Да будет вам. Враг уже близко. Неужели в вас не проснулась жажда крови?
— Нет, Кридмур.
— Жаль. А то я не прочь погеройствовать.
— Что вы собираетесь делать, Кридмур?
— Займусь делом. Найдите укрытие, Лив. И присматривайте за пациентом. Я за вами вернусь.
Той части войска, которая еще подчинялась ему, Лаури приказал атаковать мосты города — восточный и юго-восточный. Это требовало предварительного размещения самоходных орудий, для чего вперед были посланы небольшие отряды из пяти человек, медленно зачищавшие территорию, пока за ними катили пушки. Лаури крался и бежал позади.
Внезапно за его спиной послышались крики, свист стрел, грохот выстрелов — и он понял, что солдаты Нового Замысла атаковали его войско с тыла, из леса Теперь он уже не мог предпринять ничего, поскольку на мост перед ним с оглушительным ревом ри-
нулись молодые жители Нового Замысла. Они размахивали мечами и знаменами и кричали какой-то вздор, но что именно — Лаури не расслышал, ибо пушки линейных тут же начали обстрел.
Усевшись на вершину городской стены, точно ворон, Кридмур наблюдал за ходом боя:
— Бесполезно...
— Да. Все эти люди безумны, Кридмур.
Главным фронтом боевых действий стала восточная часть города. Солдаты Нового Замысла защищали восточный мост от столпившихся за рвом линейных. Но пустой неглубокий ров — скорее символический, чем настоящий, просто длинный овраг в песке — не представлял никакой угрозы для линейных, которые могли с равным успехом напасть откуда угодно, пробить своими пушками брешь в стене, окружить город со всех сторон, как муравьи, раздирающие труп, если б только захотели... Хотя, конечно, барьеры и границы они старались не нарушать.
Линейные сражались без энтузиазма, с явным презрением к противнику. В сущности, они едва шевелились. Когда юноши и несколько женщин Нового Замысла ринулись через мост, размахивая старыми саблями, дубинами и заостренными копьями, линейные лениво привели в действие свои мерзкие скрежещущие пулеметы и превратили их всех в кровавое решето. Это повторилось снова. Казалось, линейные, довольствовались тем, что силы Нового Замысла таяли в бесплодных попытках нападения.
— Зачем мы тратим время, Кридмур ? Эти люди безнадежны.
— Не все. Смотрите...
Лучники и стрелки, укрывшиеся в лесу, попытались атаковать линейных с фланга, но те просто выпустили ядовитый газ, черные клубы дыма, песка и холодной, удушающей смерти, и лес снова затих. У солдат Нового Замысла были мортиры и взрывчатка, но этот хлам двадцатилетием давности не работал, давал осечки. На мосту со стороны города валялись обломки трех установленных на треножники орудий Линии — старой модели, явно украденных у Линии много десятилетий назад. Линейные расстреляли их в первую очередь, задолго до того, как Кридмур принялся наблюдать за сражением.
