ожесточенной борьбой.
– Он сломан!
Он кладет свою руку поверх моей, добавляя своей силы. Клапан открывается, и топливо начинает поступать в бак.
У меня глаза лезут на лоб от удивления, тогда как в его глазах сверкает насмешка.
– Не думай, что это исключительно твоя заслуга. Все самое сложное я уже сделала до тебя, – уточняю я.
Через полтора часа мы паркуемся на стоянке у национального леса Гурон-Манисти. Но я не осознаю ни того, что Кларк слезает с «Харлея», ни того, что он прикасается к моим бедрам, когда подхватывает меня, чтобы опустить на землю. Я поражена красотой природы. Перед нами простирается лесная чаща – густая и величественная. Бескрайняя. При взгляде на нее я чувствую себя до смешного маленькой и слабой. Незначительной.
Кларк снова берет меня за руку, сплетая свои пальцы с моими – так, словно этот жест, хоть и такой простой, стал уже между нами обычным делом, – и мы бегом бежим почти до самой опушки леса. Но прежде, чем углубиться в лесную чащу, мы замедляем шаг, опасаясь споткнуться о корни толщиной с мою руку. Чем дальше мы продвигаемся среди деревьев, тем меньше встречается вокруг следов человеческого присутствия и тем более потрясающая картина разворачивается перед нашими глазами.
Насколько хватает глаз, вокруг все зеленое – высокие секвойи и скалы, покрытые мхом. Слышится пение птиц и журчание ручейка. Я в таком восторге, что уже и не знаю, куда смотреть. Я кручу головой по сторонам и восхищенно улыбаюсь – как маленькая девочка в первый вечер Йоля[29]. Здесь и там солнце пробивается сквозь листву, оживляя густую тень яркими пятнами света. И в довершение этого великолепия легкий ветерок ласкает нам лица в знак приветствия. У меня нет слов, чтобы описать то, что я вижу. Я просто влюблена.
Мы с Кларком углубляемся в лес. В нескольких метрах, под одним из деревьев, вдруг появляется рыжий кролик. Я тут же вцепляюсь Сыну Дьявола в руку, чтобы он остановился. Проследив взглядом за моим пальцем, указывающим на забавного зверька, он насмешливо фыркает, и длинноухий стремительно убегает.
Ну что за вреднюга!
В наказание шутливо тычу его локтем в бок. На этот раз я могу делать с ним что угодно, не опасаясь возмездия, и я не упускаю случая его подразнить. Быть раненой – это не только неудобство.
– Это самое красивое место, которое я когда-либо видела. Откуда ты про него узнал?
– Мы приходили сюда с родителями, когда я был еще мелким пацаном. Здесь все как раньше, ничего не изменилось.
Я ошарашена его признанием. Никогда бы не поверила, что он раскроет мне что-то настолько личное и уж тем более что он привезет меня в место, значащее так много в его глазах.
– Я понимаю, что тебе бы не хотелось говорить ни об их смерти, ни о том, что ты чувствуешь перед лицом такой страшной утраты, но если когда-нибудь у тебя появится желание рассказать мне пару историй из твоего детства, то я буду счастлива.
– Я всегда говорил себе, что делиться с кем-то воспоминаниями о моих родителях означало бы, что они улетят от меня навсегда, и я их забуду.
От его ответа у меня перехватывает дыхание. Я не ожидала от него подобного признания. Однако я очень хорошо представляю то, что он чувствует. Сохраняя для себя одного свои детские истории, благодаря которым он до сих пор еще видит лица родителей, он сберегает их в сердце. И он боится, что, как только он откроет рот, они испарятся, улетучатся и никогда больше к нему не вернутся.
– А может быть, делиться воспоминаниями означает рассчитывать еще на чью-то память и на чье-то сердце, которые смогут их сохранить.
Его лицо освещает такая чудесная улыбка, что я чуть не спотыкаюсь. Я еще никогда не встречала таких идеальных зубов, таких манящих губ и такой восхитительной ямочки.
Он притягивает меня к себе, обнимает за плечи и играет прядью моих волос.
– Расскажи мне о себе, – прошу я.
– Ну хорошо, меня зовут Кларк.
– Черт, а я-то думала, что тебя зовут Тейлор…
Он закатывает глаза к небу, выглядя при этом таким спокойным и веселым, каким я его еще никогда не видела, и я улыбаюсь, радуясь, что он обрел безмятежность. Кажется, это место действует на него благотворно. А на меня благотворно действует эта безмятежная версия Кларка.
– Я родился в Челси, в штате Мичиган. И жил там до четырнадцати лет. Когда родители умерли, я переехал к тете в Анн-Арбор. Затем поступил в университет, стал жить в комнате в кампусе, и в один прекрасный день два придурка вывели меня из себя. Мы подрались и как следует начистили друг другу рожи, а потом нас разнял один старикан в костюме. Он познакомил меня с двумя своими парнями – Шоном и Джесси, – а в это время меня удерживали еще четверо.
Я делаю большие глаза, хотя ни капельки не удивлена. Все они попали к Сыновьям Дьявола забавным – у каждого по-своему – образом.
– Картер предложил мне стать членом его банды. Я отказался и ушел, послав их куда подальше. Но я не учел того, что они проявят такую настойчивость. Они не оставили меня в покое. После этого нам пришлось раз десять или одиннадцать подраться, прежде чем я согласился.
В ответ на мой изумленный взгляд он уточняет:
– Иметь друзей не входило в мои планы с тех пор, как я потерял родителей. Так что, когда они пытались навязать мне Сыновей Дьявола в качестве семьи, я их лупил.
У него вырывается короткий смешок, согревающий мне сердце и душу.
– Эти идиоты не понимали, почему всякий раз, когда я слышал, что они произносят это слово, я лез с ними в драку. Они считали меня каким-то психом и злились на Картера, который приказывал им не бросать это дело. Худшим, что в отчаянии мог сказать мне Шон, было: «Ты же язычник, чувак. Не говори нам, что ты боишься опасности! Один не допустит, чтобы кто-то из наших погиб от пули». Эти слова были не только совершенно глупыми, но и…
Он не продолжает, да этого и не нужно. Я прекрасно все понимаю. Его родители были язычниками и погибли именно от пули в голову.
– В то время, – возвращается к своему рассказу Кларк, – в банде были еще близнецы и двое других парней. Они были на последнем курсе, и я общался с ними всего год. Затем появился Сет – он пришел ко мне на помощь во время одной драки. Меня это взбесило, но Картер захотел с ним встретиться. На следующий год членами банды стали Такер и Джастин. Этот придурок Такер докопался до целой группы профессиональных боксеров. И что еще хуже – он был уверен в победе. Джастин пытался его урезонить, но безуспешно. И эта драка состоялась. Поскольку Картер уже указал на них нам с Сетом, то мы воспользовались этой возможностью, чтобы оценить их способности. Несмотря ни на что, они справились достойно. Они даже вдвоем уже представляли собой очень хорошую команду…
Когда Кларк вдруг прерывает рассказ, я слежу за его взглядом – и забываю все на свете, даже дышать. Перед глазами у нас раскинулось озеро Мичиган. На его зеркально гладкой поверхности не видно ни единой морщинки.
Без лишних слов я мчусь к берегу озера, увлекая Сына Дьявола за собой. Останавливаюсь лишь тогда, когда в кроссовках уже хлюпает. Я отпускаю его руку и скачу вприпрыжку по ледяной воде – как когда была совсем девчонкой. Из-за болезни сердца мне никогда не разрешали плавать вволю, но мое воображение умело восполнить этот недостаток. Думаю, что я знаю, какие ощущения испытываешь, когда ныряешь.
Внезапно дает о себе знать боль в брюшной полости. Я прекращаю скакать во все стороны, но никак не показываю, что что-то случилось. Подняв глаза, вижу Кларка, который наблюдает за мной с легкой улыбкой на губах.
Иду к нему, и мы с ним вместе выходим из воды. На берегу мы садимся на землю, и я закрываю глаза, подставив лицо солнцу, чтобы насладиться
