Что касается издания Гослитиздата, то этот вопрос, вероятно, 1961 года, не раньше. Я буду представлять издательству «Полного» Корнилова, но думается мне, что слабые вещи, особенно из книги «Все мои приятели», нет надобности включать.
Фотографии я еще не получил, как только получу, сразу же вышлю Вам оригиналы и отпечатки. Я заказал их все увеличить. Сейчас у меня очень много работ, вероятно, в конце года выйдет моя первая книга стихов, которая пролежала в издательстве 3 года. В конце июня ее должны сдать в набор[507]. Если к сентябрю я буду свободен, то не исключена возможность, что я поеду отдыхать на юг и тогда, безусловно, заеду к Вам, хотя юг по состоянию моего здоровья мне противопоказан. Ведете ли Вы переписку с матерью Бориса Петровича?[508] И еще один весьма деликатный вопрос, не помогла ли она Вам из гонорара, который получила за однотомник? Сумма гонорара составляла около 86 тыс. рублей. Сейчас она получит почти такую же сумму. В свое время в Ленинград приезжала сестра Таисии Михайловны[509], я и Ольга Федоровна говорили с ней о необходимости оказать Вам помощь, были обещания. Но чем это кончилось? Ольга Федоровна уехала на Алтай, одна[510]. Боюсь, как бы водка не погубила ее там. Пьет она совершенно безбожно, здоровье ее в ужасном состоянии. Жаль, что так гибнет очень умный и талантливый человек[511].
Пишите.
Желаю Вам здоровья и здоровья.
С сердечным приветом
14 мая
59 г. Л<енингра>д. Михаил Бернович
4. Л. Г. Басова — М. П. Берновичу
Уважаемый Михаил Петрович!
Мое внеочередное письмо вызвано тем, что на днях я получила письмо от некоего Леонида Безрукова[512] из г. Горького (который якобы пишет монографию, о Корнилове) с просьбой прислать ему воспоминания и письма поэта, т. к., несмотря на то что он уже год работает над книгой «Борис Корнилов», у него явно не хватает фактического материала. Ни письмо и ни сам автор не внушают ни малейшего доверия. Он связался с семьей Корниловых — был у матери, переснимал наши фотографии, вероятно, мать дала ему письма Б<ориса> П<етровича>, сейчас он в Горьком (там он и живет), встречается с сестрой Корнилова, учительствующей там же[513]. Если это и не авантюрист, то, во всяком случае, это такой человек, которого близко нельзя подпускать ни к литературе, ни к памяти литераторов[514].
А в г. Горьком к Корнилову относились как к земляку, и вполне возможно, что там, на его родине, может быть издана книга о нем.
Но как бы сделать, чтобы этим делом занялись люди сведущие и с чистыми руками?
Мать Корнилова — старая женщина, и ей трудно отличить проходимца от порядочного человека, тем более когда тот в очень лестных и сочувственных словах говорит о ее сыне.
И она позволила ему перебирать письма, фотографии, рассказывала о Б<орисе> П<етровиче> и т. д. Я этому гр<ажданину> ответила, что в Л<енингра>де существует Комиссия по лит<ературному> наследству Корнилова[515] и что все имеющиеся материалы я направила туда и ничем ему помочь не могу.
Так что если Вас запросят, то знайте и постарайтесь выяснить, кто он и для кого пишет, и неужели издательство поручило ему писать монографию о Корнилове?
Бога ради простите, что я взваливаю на Вас такие неприятные дела, но Вы лицо официальное — председатель Комиссии и Вам легче защитить память Корнилова от всяких «окололитературных» биографов.
Получили ли рукопись?
Когда думаете побывать в Крыму? Я бы в любое время предоставила Вам место, если бы Вы захотели быть нашим гостем.
Всего лучшего.
Искренне уважающая Вас
Людмила Григорьевна
Может быть, я очень строга и несправедлива к своему корреспонденту, посылаю для ознакомления письмо его Вам. Вы постарайтесь быть объективней и скажите Ваше мнение. Может быть, просто мальчишка?
Еще раз уваж<ающая> Вас
Людмила Григорьевна.
5. М. П. Бернович — Л. Г. Басовой
Глубокоуважаемая
Людмила Григорьевна!
Получил Ваше письмо с приложением письмеца Безрукова. Судя по его письму, этот человек книги о Корнилове не напишет. Вероятно, это какой-то местный литературовед слабенький или преподаватель, решивший написать о Корнилове. Но одного желания мало! Письмо, как оно написано, многое говорит. Фотографий я ему посылать не буду. В Ленинграде есть люди, которые действительно могут написать о Корнилове, в «Звезде» должна быть статья Зелика Яковлевича Штейнмана[516], но это только первая ласточка, вероятно, будут статьи отдельно и о «Моей Африке» и монография, но время и время на это потребуется. Может быть, этот Безруков и состряпает тощую брошюрку для местного издательства, только я сомневаюсь в этом. Я предлагал в прошлом году (в конце года) Горьковскому областному издательству выпустить «Избранное» Корнилова. Мне ответили отказом, причем я предлагал сделать всю работу бесплатно, только издавайте. Областное издательство от этого отмахнулось.
Я не помню, писал Вам или нет, но у меня есть мысль предложить «Избранное» Бориса Петровича в Москве, в «Молодой гвардии». Сейчас я начинаю зондировать почву.
Было бы замечательно, если бы Вы написали воспоминания о Корнилове, скажем, для «Нового мира», Твардовский очень высоко ставит творчество Бориса Петровича, в первом номере «Нового мира» за этот год напечатана хорошая рецензия Михаила Луконина об однотомнике Корнилова[517].
Извините, я, наверно, утомляю Вас письмами и рассуждениями. Ждите от меня сообщений и фотографии. Желаю Вам здоровья, держитесь крепче.
С сердечным приветом
[Подпись: ] Мих Бернович.
P. S. Еще раз благодарю за приглашение, если будет возможность, приеду, но только я не умею долго быть на одном месте, я отдыхаю, все время двигаясь, сидеть на одном месте не могу, два-три дня и снова в путь, бродяга я.
М.Б.
17/V—59.
6. М. П. Бернович — Л. Г. Басовой
Глубокоуважаемая
Людмила Григорьевна!
Посылаю «Лесной пожар». Заседание в Пушкинском Доме состоится 15–16 июня. Сразу же сообщу Вам.
С приветом, пишите.
Мих. Бернович
12/VI—59
7. М. П. Бернович — Л. Г. Басовой
Телеграмма: Крым Алупка Приморская 12 Басовой
Из Ленинграда
На штемпеле: 18 06 59
рукопись пушкинском доме связи тем что стихи опубликованы оценена только двести рублей телеграфируйте окончательное решение = Бернович
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
