Поэтому он решил объединиться с иностранцами, в частности с Хориа Симой, премьер-министром румынского правительства в изгнании, поскольку у того был большой опыт ведения подпольной деятельности. Когда передовой отряд 3-й американской армии под командованием майора Ральфа Перзена (впоследствии он называл себя «покорителем Альт-Аусзее» и даже написал книгу воспоминаний) вошел в один конец городка, Эйхман со своей группой ускользнул с другого его конца. И вот тут-то у него начались настоящие трудности. Узенькая лесная дорога в Бад-Ишль была еще покрыта снегом и оказалась практически непроходимой для тяжелой специальной автомашины с радиостанцией Эйхмана. То, чего нельзя было взять с собой, подлежало уничтожению, поэтому нет никакого сомнения, что значительная часть золота и других ценностей была зарыта ими где-то в лесу. Впоследствии Альт-Аусзее превратился в настоящий Клондайк. Искатели сокровищ наехали со всех концов страны. В 1951 году там появилась автомашина с французскими номерными знаками, на которой прибыли водолазы, приступившие к обследованию озера (были разговоры, что они таки кое-что нашли). Американская военная полиция впоследствии выяснила, что эти люди не были французами, а скорее всего, друзьями и коллегами самого Эйхмана. В те дни в поисках золота появлялись изыскательские партии, оснащенные даже радарами и счетчиками Гейгера.
Балканские политические лидеры, проведшие несколько последних месяцев перед концом войны в Альт-Аусзее, тоже имели золото и иностранную валюту, которые припрятали, а потом возвращались, чтобы забрать. Так что в лесах в окрестностях городка действительно находились многочисленные схроны с сокровищами. И Эйхман, и Сима оказались удачливыми людьми. Всем людям Эйхмана тогда удалось уйти, и сейчас они, по всей видимости, спокойненько живут за границей на деньги и ценности, прихваченные в то время.
Когда через несколько недель Эйхман расстался с Симой, удача ему изменила. Он попал в руки американского патруля и посчитал, что все пропало. Без долгих раздумий он назвался настоящим именем. Вдруг ему в голову пришла мысль, что шанс на спасение у него все же есть. Ведь он не узнан, и имя его ничего не говорило американскому сержанту, который к тому же записал у себя в блокноте – Экман. И Эйхман тут же сообщил: Отто Экман, лейтенант войск СС.
В качестве такового он не представлял для американцев большого интереса и вскоре оказался в обычном лагере для военнопленных неподалеку от Нюрнберга, где был включен в рабочую команду по лесоповалу. Таким образом, преступник, которого союзники разыскивали пока безуспешно, находился в качестве обычного военнопленного в американском лагере. Находясь на работах в лесу, он мог бежать оттуда в любое время. Однако по здравым соображениям он чувствовал себя там в полной безопасности и поэтому пока бежать не собирался.
Но вот начался судебный процесс против военных преступников в Нюрнберге. В лагере военнопленные получали кое-какую информацию и внимательно следили за ходом процесса. В ноябре 1945 года один из бывших подчиненных Эйхмана оказался в числе свидетелей на процессе, где впервые прозвучала вся страшная история его организации. Впервые имя Эйхмана стало известно немецкому народу. И Эйхман решил, что пришло время скрыться. Пробыв еще два дня в лагере, он бежал. Бегство его большого переполоха не вызвало: такое случалось чуть ли не ежедневно в каждом лагере. Ведь американским властям и в голову не приходило, что усиленно ими разыскиваемый человек вот уже несколько месяцев находился в их руках. Поиски его ничего не дали, и охота постепенно затихла.
Интерес к Эйхману стал падать, тогда как имя Скорцени не сходило со страниц международной прессы, что придавало ему определенную уверенность в себе.
В мае 1945 года Скорцени даже похвалялся, что является человеком, который должен был возглавить партизанскую войну против союзников, но затем стал от этого факта отказываться. А ведь он докладывал Кальтенбруннеру о ходе подготовки к ней, и тот шутливо называл его «партизанским Наполеоном».
На последнем этапе войны и сразу же после ее окончания Скорцени стал претендовать на некое величие, проявляя непомерные амбиции и мня себя в ореоле славы. Вначале он стал интриговать против собственного шефа – Шелленберга. В начале апреля 1945 года ему удалось уговорить Кальтенбруннера отстранить Шелленберга от занимаемой должности и назначить начальником VI управления ГУИБа его самого.
Военные планы Скорцени были разработаны его «начальником штаба» капитаном Фолкерзамом, а позднее – подполковником Вальтером. Оба были опытными офицерами Генерального штаба, Скорцени же в военных вопросах совсем не разбирался. Немногие знают, что в 1942 году Скорцени не смог даже сдать экзамен на командира роты. В то время он проходил службу в дивизии «Рейх» и был отослан в Берлин в качестве инструктора в школу по подготовке водителей танков, откуда его забрал к себе Кальтенбруннер. И вот буквально через пару лет он стал командовать дивизиями. Такой космический взлет был возможен только в Третьем рейхе да, пожалуй, еще в Красной армии. Его наставником в разведывательных делах был майор СС Карл Радль, которого в VI управлении звали «скорценевской нянькой». Радль был лишь на одну ступень ниже в звании Скорцени, который, тем не менее, считал его своим «адъютантом». Радль сопровождал своего шефа и друга повсюду – даже в плену, опасаясь, что без него тот мог что-нибудь натворить. Без сомнения, именно благодаря Радлю дело Скорцени окончилось благополучно. Он подсказывал ему, как строить свою защиту на процессе. Будучи освобождены, они держались вместе, пока Скорцени не отправился в Испанию.
За патронаж и заботу Радля в течение многих лет Скорцени отплатил по-хамски. Встретив во Франкфурте в 1951 году человека, досконально знавшего все его дела с 1943-го по 1948 год, он сделал вид, что не заметил его. Радль вызвал у него раздражение тем, что подкорректировал некоторые его рассказы о его геройстве, звучавшие как небылицы. Скорцени этого ему не простил.
Благодаря тому уважению, которым пользуется до сих пор его имя у испанцев и арабов, Скорцени успешно поддерживает дружеские отношения с наиболее влиятельными людьми в этих странах.
Более того, он широко использует родственные связи своей третьей жены с Шахтом[90].
Примечательно, что в Великобритании и Америке этот человек пользуется неплохой репутацией. А ведь с профессиональной точки зрения Скорцени ничего собой не представляет – ни как солдат, ни как сотрудник секретной службы. Освобождение Муссолини было осуществлено в результате глубокой разведки и тщательного планирования, но ни в том, ни в другом он практически никакого участия не принимал. Его распоряжение пилотам о посадке на пятачке у Гран-Сассо, по сути дела, противоречило плану операции, за что он должен был бы быть предан военному суду. Да и десантники, принимавшие непосредственное участие в операции, с негодованием воспринимают версию Скорцени о ее проведении и исходе.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
