Андрюха выгреб трудовую мелочь из загребущих лап маклеров и поторопился к атаману. Алексей уже оделся и пытался понять, что там лопочет ему американец. Борец изъяснялся на французском не очень хорошо, а казак итого хуже.
– Он спрашивает: «Казак, ты не брат Поддубного?», – перевёл Андрей.
– Не, я Ермола… – осёкся на полуслове Алексей, чуть не проболтавшись. – Ермолая родственник. Поддубный с другой станицы. Но, можно считать, что все казаки дальняя родня.
– Он приглашает отправиться с компанией борцов на чемпионат Юго – Восточной Азии в Гонконге, – коротко перевёл бурный поток слов Андрей.
– Скажи, что я приёмов французской борьбы не знаю, – замотал головой Алексей.
– Приёмы – дело наживное. У тебя силища медвежья. Ты по ковру всех размажешь.
– Да и денег у меня нет сейчас в Гонконг плыть, – развёл руками бедный казак.
Подвыпивший американец сунул руку в карман пиджака и, достав толстый бумажник, выщипнул пучок долларовых купюр.
– Он оплатит дорогу.
– Андрюха, объясни, что не могу я товарищей на чужбине бросить. Только все вместе уплывём в Китай.
Услышав о проблеме, другие борцы тоже пошарили по карманам и вывалили на стол Алексея горку мятых зелёных купюр.
– Атаман, да тут на всю нашу команду денег на дорогу хватит, – принялся пересчитывать богатство дрожащими руками анархист. – Ещё и на проживание останется.
– Да втолкуй ты мужикам, что мы без паспортов из Японии не выберемся, – смутился от такой горячей поддержки команды борцов Алексей.
– Ты, атаман, не тушуйся – бери денежки, – подгрёб к себе обеими руками кучу долларов казначей отряда. – Капиталисты же не просто так их дают, они потом нажиться на твоём таланте хотят – в свою команду зазывают. Вон визитные карточки суют, и адрес отеля пишут, где остановятся на месяц.
– Благодарю за поддержку, – приложил ладонь к сердцу казак и поклонился. – Удастся вырваться из Японии, постараюсь в Гонконге найти ребят и с должком расплатиться.
Борцы пригласили русских за свой большой стол, собранный из пяти, сдвинутых в ряд. Андрюха распихал денежки по карманам и за локоть потащил скромничавшего казака к дармовым «плюшкам».
Алексей уселся за стол, и тут у него появилось странное чувство – в спину кольнул чужой злой взгляд. Видать, тренировки по методикам старого Акечи не прошли даром. Алексею не потребовалось оборачиваться, чтобы обнаружить недоброжелателя. Хозяин таверны пауком притаился в углу. Он, сверля злым взглядом спину казака, начиркал на клочке салфетки иероглифы и передал записку служке. Шустрый официант, сняв фартук, опрометью бросился к выходу.
Никаких других агрессивных действий японец не предпринимал. Алексей сразу не понял, в чём подвох. Вроде бы, ножами в его спину никто кидаться не собирается. Почему же интуиция забила тревогу? Чего худого там, в записке, накарябал усатый паук?
Ситуация прояснилась лишь, когда дружная компания вышла из таверны и распрощалась. И только борцы направились вниз по улочке, в порт, как к русским тут же подошёл полицейский патруль. Потребовал предъявить документы. Алексей, Андрей и Фёдор показали временные справки. Полицейские их отобрали и приказали проследовать вместе в полицейский участок. Что странно: повели не в сторону порта, а в центр Вакканай.
– Куда вы ведёте моих друзей? – спросил Оно Юраку, которому документы сразу вернули.
– В управление, – нехотя буркнул старший патруля. – А вас, уважаемый, никто не задерживает, можете следовать по своим делам.
– Я пригожусь в качестве переводчика, – не отставал Юрка.
– Возможно, – пожал плечами полицейский и не стал отгонять гражданина.
Андрей обернулся к переводчику за разъяснением:
– Юрка, чего это «фараоны» к нам прицепились?
– Не говорят, – пожал плечами Юрка. – Но интерес к вам проявили в центральной полицейской управе.
– Атаман, может, откупимся от шавок? – предложил простое решение казначей.
– Не, бесполезно, нами крупный «пёс» заинтересовался, – начал понимать подоплёку Алексей. – Нас, видимо, за участие в подпольных боях взяли.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Так хозяин таверны и полиции, и якудза процент отчисляет, – о том все знают, – не понял Андрей.
– Усатый паук нас и сдал «фараонам», – разъяснил Алексей, злясь на злобного японца. – Я видел, как он записочку писал.
– Зачем хозяину резать курицу, несущую золотые яйца? – удивился неразговорчивый Фёдор.
– Этим вечером у птички отрасли крылья. Хозяин понял, что жар – птица теперь улетит из его курятника.
– А всё, атаман, из – за твоей строптивости, – укорил анархист. – Завалил бы борца на арене – честные бы денежки получили и дальше жили спокойненько.
– На цепи – не жизнь! – рявкнул на слабака Алексей. – Больше кланяться не буду. Забудь о таверне! Подлое место.
– Ох, как бы нас в кутузку не упекли? – поёжился Андрюха и, запустив руки в карманы, горестно вздохнул: – И доллары теперь отнимут, ироды узкоглазые.
Когда компанию русских завели в кабинет начальника полиции, подтвердились худшие опасения казначея. Пришлось вывернуть карманы. На столе моложавого офицера полиции выросла, рядом со скудной кучкой медной мелочи, горка мятых долларовых купюр. Полноватое лицо начальника расплылось в довольной улыбочке, и без того узкие глазки превратились в щёлочки.
Алексей узнал эту японскую рожу. Противная улыбочка подсказала. Самурай был в числе тех, побитых бамбуковым мечом учеников кэндо, которых гонял по залу казак. Теперь мстительному офицерику представилась возможность нагадить казаку. На остальных русских он даже не глядел, а вот с Алексея не сводил глаз. Ради сладкой мести, он лично соизволил прибыть в столь поздний час в управление – не смог, для обстоятельного допроса, дождаться утра. Торопился поскорее запротоколировать улики и факт незаконного оборота валюты.
Конечно же, о проведении подпольного боя на арене «Шторма» в протоколе указано не будет – хозяин отчисляет долю от дохода исправно. Русские тоже не решатся указать такой преступный источник наживы. Могут приврать, что выиграли валюту в карты, но азартные игры в империи под запретом, хотя и уголовная статья не столь грозная. В историю про добрых самаритян судья не поверит, ведь американские спонсоры утречком убудут в Гонконг. Мстительному молодому полицейскому аж было интересно, как теперь станет выкручиваться этот гордый чужеземец. Строптивый казак ответит за оскорбление высокородного самурая! Долго придётся русским за решёткой сидеть, пока следствие не закончится. А двигаться оно будет очень неспешно, уж о его черепашьем ходе начальник местной полиции позаботится. Он бы и раньше сцапал наглых иноземцев, но арест, без веской причины и убойных улик, общество расценило бы как подлую месть за мелкую обиду. Самурай тогда «потерял бы лицо».
Кабинет начальника располагался на втором этаже здания. Единственное окно забрано толстой решёткой. Несмотря на распахнутые настежь ставни, в комнате душно. На море штиль, ни дуновения ветерка.
– Юрка, спроси у этой напыщенной жабы: не боится ли сквозняка? – усмехнулся Алексей.
– Чего спросить? – вытаращил глаза переводчик.
– Не умничай, переводи, – строго глянул на дружка казак. Алексей чувствовал, как к двери кабинета приближается по коридору фигура с самурайским мечом на боку. Он узнал человека со звёздами майора на погонах и торопился подыграть.
Юрка пожал плечами и перевёл нелогичный вопрос казака, ведь в жаркой комнате духота, за окошком воздух, как ватный.
Начальник полиции презрительно расхохотался над глупым вопросом русского, не удостоив казака ответом.
В следующую секунду створка двери без стука широко распахнулась, на пороге выросла фигура в мундире майора контрразведки. За спиной офицера виднелись виноватые мордашки стражников. Остановить высокопоставленное лицо рядовые не посмели.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Внезапно, за старым самураем в комнаты ворвался мощный воздушный поток. Сильный порыв ветра подхватил со стола купюры, швырнув бумажки в открытое окно. Решётка не смогла удержать доллары. Улики растворились в темноте ночи.
