Сугинобо отдельно отметил характерные приметы казнённого монстра: молодость, высокий рост, нечеловеческая сила и способность ориентации в подземелье. Похоже, непростым шахтёром был покойничек. Старый самурай задумался: а точно ли покойник? Может, он проделал какой хитрый трюк с повешением и собственным погребением. А подыграл ему… сам Путилин. Деньги‑то, небось, не его личные. Решил дедок по – хитрому обобрать партнёров и «свалить» на заслуженную пенсию. Тогда понятно, как сейф вскрыли – шифр дал Путилин. И повышенная выработка в забое объясняется простыми приписками, чтобы невзначай нужных зэков подкормить. А потом штрек подорвать, чтобы «концы обрубить», и похоронить всю артель подельничков. В такое предположение хорошо вписывались добытые агентами факты.
Хотя, зачем всех «валить»? Своих людей Путилин вывез, вместе с деньгами, на шхуне контрабандиста. Окончательно «подчистить хвосты» он собирался уже в Корее. Только вот ребятки, почуяв, что в конце пути их ждёт незавидная участь, пришибли Гришку – капитана и попытались уйти на моторной шхуне. Однако с мотором что‑то не заладилось, а с парусами профаны справиться не смогли. Легли в дрейф. Тут их и застал шторм у берегов Южного Сахалина. Мотор, в последний момент, видно, запустить всё же сумели – удачно кораблик выбросили на берег. Но дно проломили о камни. Денежки зарыли. Только не рассчитали, что пограничный пёсик схрон учует. Может быть, погранцы искать не стали, если бы командир не таким дотошным служакой оказался. Толковый офицер – надо к себе на службу, в управление, переводить.
Сугинобо довольно усмехнулся, вспомнив удивлённые рожи бывших зэков, когда они мешок с деньгами увидели в кабинете. Теперь понятно, откуда нехарактерные для рыбаков мозоли на ладонях. Болезнь лёгких у старого каторжанина тоже нашла объяснение – подорвал здоровье в шахте. И понятно, почему беглецов не объявляют в розыск – Путилин, старый лис, списал их в покойнички. Красиво разыграл спектакль с повешением, устроил обвал штольни. А перед этим поручил душегубу устранить разом всех бригадиров, чтобы не проболтались про незаконные делишки начальника. Много грешков старик за время службы накопил.
На роль душегуба идеально подходила фигура молодого фронтовика – дезертира. Сугинобо видел, как казак расправился в школе кэндо с десятком опытных бойцов. Если бы казаку в руки дали, вместо лёгкого бамбукового меча, крепкий черенок от лопаты – зал школы устлал бы трупами.
Сугинобо довольно улыбнулся: теперь всё встало на свои места! Криминальное происхождение денег и уголовное прошлое русской четвёрки не угрожало императорской Японии. Версию с диверсантами можно смело отметать. Тем более что в данный исторический момент, Япония союзник Антанты. Русским выгоден захват японцами немецкой военной базы в Циндао и островов Микронезии. Теперь транспортные пути в Тихом океане безопасны. Немецкого флота в регионе больше нет. Ускользнули лишь подводные лодки, но без надёжной базы они эффективно действовать не смогут.
Правда, старый самурай не разделял беспечного оптимизма штабных стратегов, насчёт длительного союза со странами Антанты. Уже сейчас следовало готовиться к конфронтации. И первыми в списке противников, Сугинобо рассматривал Русскую империю и Северо – Американские штаты. Англии требовалось надёжно оградить Индийский океан от проникновения этих «союзничков». В этом Япония могла хорошо поспособствовать, тут интересы у обоих государств совпадали.
Дальше держать четвёрку русских беглых каторжников на японских островах не имело смысла. Раз дезертиры не желают воевать против немцев, то пусть продвигают революционные идеи на родине или в Америке, куда так мечтает попасть молодой казак. Да хоть в Китае революцию замутят – всё польза для Японии.
Сугинобо решил, из чистого любопытства, поручить агентам‑торговцам ещё разок посетить Сахалинскую каторгу и разузнать фамилии «погибших» зэков. Особенный интерес вызывал у контрразведчика «висельник». Следовало со всей тщательностью расспросить сахалинских аборигенов о загадочном субъекте – уж больно странный… монстр. Наверняка, в канцелярии каторги хранится уголовное дело казака. Выкупить карточку «мёртвой души» больших денег не составит, и очень занимательно будет её почитать. Теперь стало очевидным: из посольства в Токио ответа не дождаться. Русские дипломаты сами не разберутся, откуда взялись «рыбачки» у японских берегов. Ни один порт не признаёт их своими – фамилии‑то беглецы назвали вымышленные.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Майор мотнул головой: хоть самому озаботься о выправке паспортов беглым каторжанам. Иначе так и будут «воду мутить» в Вакканай. Японского языка революционеры не знают – местный пролетариат на восстание не поднимут, но слабые умы сильно смущают чудаковатыми выходками. Доподлинно неизвестно, как казак – шахтёр там, в подземелье, ориентировался, но на море удивляет очень. Не зря его иногда кличут дружки шаманом: чует рыбу и крабов, будто морской дьявол. Даже у берега, где уж всё выгребли давно, умудряется добычу сыскать, словно сквозь толщу воды «рыбные места» видит. И дерётся «как чёрт». Разве по силам такое простому смертному?! Не зря казака трое авторитетных мастера боевых искусств почитают Асуром. Да, есть в парне что‑то… нечеловеческое. А как он ходит? Бесшумно парит над землёй, не оставляя следов!
Старый самурай поднялся с кресла. Пора позавтракать и сменить домашнее кимоно на офицерский мундир. Городские информаторы все уши прожужжали про чудо – циркача, выступающего на рыночной площади по выходным дням. Сугинобо запланировал утром почтить представление гастролёра личным вниманием, слишком уж бурные восторги звучат в докладах. Конечно, майор догадывался, что мастер боевых искусств может удивить обывателей. Однако заставить видавших виды доносчиков смущаться при докладе – это надо суметь. Что там такого запредельного творит циркач? Личность его майору отлично известна, и ожидать от казака можно всякого. Придётся самому дать объективную оценку трюкам «артиста», а то формулировка: настоящее чудо – в официальных протоколах выглядит уж больно неуместно, в штабе контрразведки в Токио засмеют выжившего из ума старикашку – майора.
В воскресенье на рыночную площадь стекалась добрая половина жителей Вакканай. Торг шёл особо бойко и растягивался до полудня. Обыватели не спеша приценивались и долго торговались. А в промежутках между этими увлекательными занятиями, встречались со знакомыми и делились последними новостями. Можно было ещё скоротать время, посетив зал синематографа, но фильмы сменялись нечасто, да и удовольствие не из дешёвых. Из доступных для всех слоёв населения развлечений, на рыночной площади всегда ошивались группы бродячих циркачей. Однако все их незатейливые трюки давно известны, и могли бесконечно восхищать лишь детвору – этим любой фокус за чудо.
Вот только в последние недели появилась на рыночной площади необычная цирковая труппа русских. Хотя, какая там труппа – так, один циркач с ассистентом и кассиром. Ну, ещё им помогал переводчик из местных, Оно Юраку. Выступали они не в многолюдном центре площади, а на самой окраине. Туда не всякий‑то и заглядывал раньше. Зато теперь в глухой уголок стало не протолкаться – толпа стоит стеной.
Старый майор не захотел продираться сквозь ряды обывателей – все пуговицы с мундира оборвутся, пока протиснешься, – тут и высокое звание не поможет. Контрразведчик поступил хитрее: обошёл со стороны города и, пользуясь положением, проник через «чёрный» вход в лавку, прилегающую к рыночной площади. Застеклённое окно комнаты на втором этаже скрывало зрителя от посторонних глаз, позволяя наблюдать за цирковой площадкой сверху.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
К своему удивлению, Сугинобо понял, что он не один такой хитрый живёт в Вакканай. У окошка майору пришлось делить место с градоначальником, Ясухиро Тоетоми, и его семьёй. Важный самурай тоже не хотел пробивать проход через толпу, и «терять лицо», стоя в потной толпе простолюдинов. Чтобы получить место у «витрины», Сугинобо взял на руки дочку градоначальника. Папа не возражал, а ребёнок был в восторге от улучшения обзора.
