— Каковы реальные причины полагать, что этот план сработает, Иллитиан? — поинтересовалась Кселиан. — Я бы предложила свою искреннюю поддержку, но не могу избавиться от чувства, что ты не полностью честен со мной.
Дикари явно считали себя ловкими и скрытными. Несмотря на бдительность, они чуть не врезались в стражника, который — как и было рассчитано — вышел на них из невидимого прохода. Они тут же отреагировали на угрозу: один схватился за осколочную винтовку врага, другой бросился ему на спину.
Первый отрезал себе пальцы, напоровшись на мономолекулярные лезвия, но все же ему удалось стиснуть оружие и удерживать его, даже когда стражник выпустил винтовку и всадил противнику в живот кривой нож. Второй нападающий повалил эльдара на пол и после короткой яростной схватки сломал ему шею.
Зрителей охватило волнение сопереживания. Кселиан с удовлетворением отметила взлет интереса и поток ненависти к опасным животным, пронесшийся следом. Как она и надеялась, жертва одного из их числа сделала представление в сто раз более драматичным.
— Пленение миропевца — тонкая задача, но у меня есть кое-какие ресурсы на месте, которые облегчат ее, — осторожно сказал Иллитиан, но Кселиан просто пристально уставилась на него, ожидая продолжения. Почувствовав предстоящий поединок воли, архонт Белого Пламени слегка пожал плечами и изящно поддался: — Также возможно, что возвращение Эль’Уриака приведет к Разобщению, хотя, как я полагаю, наша осведомленность об этом факте может сыграть нам на руку.
— Ага, так, значит, ты надеялся использовать это в своих целях, ничего нам не сказав! — воскликнул Крайллах. К своему неудовольствию Кселиан обнаружила, что готова согласиться с этим сморщенным древним ископаемым.
Теперь жители мира смерти бежали. Повсюду тонко визжала тревога, свет мерцал на специально выбранной частоте, вселяющей в людей панику. Предательница бежала с ними, остальные следили, чтоб она всегда была в центре толпы — им отчаянно хотелось верить, что они обрели друга. Раненого в драке со стражником оставили позади, дав ему трофейный осколочный пистолет, чтобы задержать преследователей, насколько получится.
Его ждал бесславный конец от клыков охотничьих зверей, пущенных по следу. Раненому удалось застрелить первую тварь, но остальные терпеливо дождались, пока он не потеряет сознание от шока и кровопотери. Вскоре звери, завывая, вновь помчались за беглыми товарищами погибшего. Иллитиан и Крайллах продолжали спорить, не обращая внимания на развитие сюжета.
— Разобщение может превратить город в руины!
— Город и не такое переживал. Больше всего от него пострадает тиран.
— Идти на такой риск — безумие.
— Безумие — это сложа руки ждать, что что-то поменяется.
— Замолчите, — угрожающе оборвала Кселиан. — Вот-вот прибудут наши гости, и я хочу насладиться моментом.
Смертомирцы добежали до пустого на первый взгляд ангара, в дальнем конце которого возвышалась бронзовая арка. Предательница должна была сообщить им, что это мерцающая завеса в арке — портал, который приведет их обратно в безопасное реальное пространство. Ее не предупредили о засаде.
Из укрытия выскочили воины-кабалиты и принялись с удивительным отсутствием меткости палить по солдатам. Всюду летали осколки, врезаясь в стены, пол и потолок. На лице Кселиан отразилось недовольство. Воины должны были загнать рабов в портал, но явно переигрывали с неуклюжестью. Она могла не беспокоиться. Миг смятения, и люди всем стадом кинулись к арке, пригибаясь, уворачиваясь и перекатываясь, насколько могли.
Кселиан переключила внимание с сенсорной связи на центральную сцену. Сверкнула вспышка, и все еще бегущие жители мира смерти оказались посреди амфитеатра. Они резко остановились на белом песке, осматривая то, что их окружало, постепенно осознавая шутку, сыгранную над ними. Взрывы жестокого смеха эхом отдались по всей арене. Некоторые из пленников стояли, ничего не понимая, другие упали на колени или проклинали мучителей на своем примитивном хрюкающем языке.
Восхитительная психическая мука отчаяния была столь чиста и естественна, что казалась сродни утраченной невинности. Дикари были уверены, что вселенная устроена по их представлениям, что они — герои собственной легенды о безрассудной отваге. Последние клочки их уверенности были сорваны, показав, что они всего лишь игрушки более древних и темных сил, враждебных всему человеческому.
Кселиан поднялась, чтобы дать последнюю речь перед тем, как разыграется финальный акт представления. Ее отборные ведьмы уже стояли, готовые сразиться с жителями мира смерти в схватках один на один. Дикарям дадут оружие и заставят биться изо всех сил ради удовольствия толпы. Они будут унижены еще сильнее, когда поймут, какое посмешище представляют собой их хваленые боевые умения в сравнении с грацией и скоростью вооруженной ножами ведьмы. Пыточные машины «Талос» готовы были схватить их содрогающиеся останки и заточить в своих адамантиевых ребрах, чтобы мучить вечно. Кселиан гордо выпрямилась и показала на грязных варваров на центральной сцене.
— Вот они, животные, что объявили себя правителями Великого Колеса! Взгляните, как пресмыкаются они перед вами, братья и сестры! Они мнили бросить вызов нашему величию, отрицали нашу славу…
Вдруг арена слегка задрожала, и Кселиан прервалась, ощутив невольный холодок. Разобщение? Уже? Нет, конечно, об этом предупредили бы, по крайней мере, старухи и гадалки из Нижней Комморры.
Над краем арены поднимался огромный зубчатый зиккурат из черного металла, заслоняя собой свет пленных солнц. Длинные тени поползли по белым пескам к кафедре Кселиан и полностью поглотили всеми забытых людей с мира смерти. Огромная толпа попадала наземь, как пшеница под косой, преклонив колени, будто они сами были дикарями, решившими поклоняться какой-то странной новой луне. Кселиан, скривившись, нехотя опустилась на одно колено. Позади то же сделали Иллитиан, молча, и Крайллах, с протестами.
У них не было выбора. Прибыл тиран.
На нижней стороне зиккурата вспыхнули щупы и антенны, похожие на терновые шипы. Лучи зеленоватого света промчались по толпе, как шарящие пальцы, и сомкнулись в сияющую перевернутую пирамиду. Появился мерцающий лик размером с гору, образ того, кто удерживал Темный Город в рабстве на протяжении шести тысячелетий. Асдрубаэль Вект, Верховный Властелин Комморры.
По арене пронесся приветственный рев кабалитов, который поднимался и опускался по всем террасам, словно живущий собственной жизнью. Лицо заговорило голосом падающих ледников и сокрушительных ледяных потоков, и все прочие голоса затихли.
— Прошу извинить меня за то, что я прерываю ваше мероприятие, дети мои. Необходимость в подобных грубых вмешательствах — лишь часть того бремени, которое я вынужден был взвалить на себя, когда стал хранителем этого безупречного города. Уверяю, запланированные события возобновятся в считанные мгновения.
Над ареной повисла мертвая тишина. Вект прибыл сюда не как зритель, он явился за кем-то из присутствующих. Ему назвали имя предателя, и Вект пришел покарать его. Каждый архонт в амфитеатре ощутил моментальный приступ страха, подумав, что великий тиран мог узнать об их собственных изменнических планах — реальных или воображаемых. По давней привычке они старались сохранить незаинтересованный и бесстрастный вид. Подобные проверки на хладнокровие часто встречались на пути архонта. Трус и глупец недолго процветали в обществе комморритов.
Вект, очевидно, решил сдержать слово и не стал задерживать толпу. Снова вспыхнули яркие лучи прожекторов, на сей раз сфокусировавшись на определенной точке на трибуне.
— НАРТЕЛЛИОН! Я обвиняю тебя! — взревел богоподобный голос.
Девяносто девять процентов зрителей разом вздохнули от облегчения. Свита Нартеллиона сомкнулась вокруг него, но их усилия выглядели тщетными. Сотни последователей Векта, воины из кабала Черного Сердца, уже окружили их по какому-то скрытому сигналу властелина. Архонт-предатель что-то неслышно ответил Векту, на что тот отреагировал ужасающим громоподобным хохотом.
— Не думаю, что это анатомически возможно, Нартеллион, но мои гемункулы будут рады опробовать эту теорию на тебе. Схватить его — живым, пожалуйста.
В бессильной ярости Кселиан смотрела на бой, завязавшийся под болезненным светом прожекторов. Мелькали жутко изогнутые лезвия, над бледным камнем со свистом носились отравленные осколки. Численно превосходящие воины Векта в черной броне пытались все одновременно добраться до тесно сгрудившихся сторонников Нартеллиона, образовав вокруг них плотное шипастое кольцо. Выстрелы разлетались в стороны, задевая посторонних, и вскоре на других частях террас началось еще несколько сражений — свиты различных архонтов решили воспользоваться шансом и оплатить старые счета под прикрытием всеобщего хаоса.
