Те выглядели подозрительными и настороженными, но все же в них, видимо, еще не угасла искра надежды, которую теперь раздувала эта женщина. Наконец она ушла, стражник закрыл дверь, а мужчины столпились и начали квакать и хрюкать на своем грубом языке, несомненно, обсуждая план неминуемого бегства. На красных губах Кселиан заиграла жестокая улыбка.
В назначенное время предательница вернется и отопрет камеру. С этого момента спектакль может разыграться по-разному: возможно, начнется героический побег, который превратится в кошмарное преследование через тренировочные комплексы, или, быть может, рабы будут пробиваться к порталу или кораблю сквозь многократно превосходящие силы врага. Предательницу можно похитить и подвергнуть пыткам, чтобы внушить вину, или дать ей оружие и приказать убить лидера беглецов, чтобы создать ужас и чувство измены. Но в каждом из этих давно отработанных сценариев они бы в конце концов обнаружили себя на арене, где их ожидала судьба.
Так просто и вместе с тем великолепно. Лучше всего это работало с ветеранами, так как только у них доставало спеси верить, будто они действительно могут сбежать. Их всегда сильнее всех поражал размах той шутки, которую с ними сыграли.
Удовлетворившись, Кселиан оставила перепуганного Варида с миром готовиться к представлению и пошла терроризировать других укротителей. На самом деле она спускалась к камерам только для того, чтобы отвлечься от надвигающейся встречи со своими союзниками. Мысль о необходимости вести дела с Крайллахом всегда приводила ее в мстительное бешенство, которое можно было смягчить лишь страданиями.
Близилось начало игр, и наверху послышались низкие звуки рогов и сирен, призывающие высокородных горожан на пиршество. Кселиан выругалась, оставила в покое бессвязно бормочущего раба, которого бичевала, и пошла к гравитационным лифтам, чтобы подняться к трибунам. Невидимые энергии понесли ее вверх, а тем временем она пыталась совладать с собой и взять под контроль раздражение. Хоть Крайллах и мерзкий червь, но он необходим. Без поддержки Белого Пламени Иллитиана и кабала Крайллаха, Вечного Царствия, последний рейд Кселиан ни за что бы не удался. И все же ей претило думать о том, что чудесное представление, которое она готовила, должно было почтить Вечное Царствие и Белое Пламя в той же мере, что и Клинки Желания.
Ярус наблюдения казался прохладным и больнично-чистым после жаркого потного тренировочного комплекса. Изогнутые террасы из бледного камня поднимались вверх, как замерзшие волны, накатывающие на парящую в центре платформу и тринадцать окружающих ее спутниц. Пока что платформы были пусты, если не считать нескольких рабов, которые полными лопатами разбрасывали по сценам блестящий белый песок. Это было довольно консервативно, но Кселиан настаивала на песке, невзирая на неудобства. Ничто иное так не подчеркивало брызги и пятна артериальной крови. Кселиан взяла трубку с врелдом и уселась на ничем не украшенный трон из черного металла, наблюдая за собирающимися зрителями.
Уже слетались элегантные гравитранспорты и стремительные одноместные скиммеры. Они садились на террасы, как прожорливая стая хищных птиц, спускающихся к добыче. Близящаяся кульминация шестидневной резни ожидалась многими, и в растущей толпе чувствовалось лихорадочное возбуждение. Присутствовали кабалы со всей Верхней Комморры. Катамиты из Зловещего Взора прихорашивались возле облаченных в богато украшенные доспехи механициев из Обсидиановой Розы, одетые в маски сыны ужаса из Сломанной Печати занимали места рядом со стальноглазыми воинами Последней Ненависти.
Символ лакеев Векта, кабала Черного Сердца, виднелся повсюду и был многочисленнее, чем знаки всех других кабалов. Аккуратно заостренные зубы Кселиан заскрипели в бессильной ярости, когда она увидела самодовольных воинов, столь гордо носящих метку верховного властелина. Она бы перебила их всех, если б могла.
Ряд за рядом фантастически вооруженные и бронированные воины многих рангов из сотни различных кабалов стекались на арену. Только здесь было возможно, что столь многие кабалиты решили отложить в сторону кровную месть и долги чести, чтобы собраться вместе для одной цели. И все же местами случались быстрые кровавые дуэли, скрытные убийства и измены, возбуждающие толпу. Небольшие драмы разыгрывались на фоне большего события. То, что ожидающие зрители развлекали сами себя, было вполне ожидаемо — нигде в Комморре не было по-настоящему безопасных мест.
Рога и сирены снова зазвучали, издав более высокие и приятные ноты, напоминающие вой безумцев и крики младенцев. Второй призыв предназначался архонтам и их кликам, чтобы те могли прибыть в самый последний момент, по-светски припаздывая. Быстро заполняющиеся террасы притихли, ожидая их появления. Отзвуки все еще висели в воздухе, когда появились первые из высокопоставленных гостей.
Архонт Хромис из Обсидиановой Розы, самопровозглашенная Королева Осколков, приехала на тяжело вооруженном, усеянном бритвенно-острыми шипами «Губителе». Воины приветствовали ее громоподобной какофонией бряцающего оружия. Архонт Ксератис из Сломанной Печати пролетел над ареной на колесе со спицами, обвешанном мнемоническими проекторами и психическими усилителями, при помощи которых он доносил послания ужаса и раздора до гибнущих от его руки народов. Вереница иных фантастических, угрожающих, порой чрезмерно вычурных транспортов показалась над открытым верхом арены, каждого архонта приветствовал звериный рев одобрения от их последователей.
Некоторые машины зависли в воздухе, другие высадили пассажиров на террасы. Зрительный ярус обладал собственными средствами искажения измерений, благодаря которым каждый мог наблюдать схватки на арене как будто с расстояния в несколько метров. Некоторые предпочитали смотреть с собственных кораблей, другие же достаточно доверяли телохранителям, чтобы тесниться на террасах вместе со своими кабалитами. Когда архонты заняли свои места, через край арены перелетели два последних транспорта. С одной стороны появилась изящная барка Иллитиана из Белого Пламени, с другой — похожая на моллюска золотая колесница Крайллаха.
Кселиан приподнялась с трона, когда Иллитиан ловко выпрыгнул из транспорта, и его окружил небольшой отряд инкубов. Она встала прямо, как палка, вынудив того подняться на цыпочки, чтобы поцеловать ее в щеку в ритуальном приветствии.
— Кселиан, ты великолепна, как всегда, — с одобрением сказал Иллитиан.
— Иллитиан, ты… не изменился, — холодно ответила Кселиан.
Золотистые металлические веера на транспорте Крайллаха отошли назад, открыв взгляду роскошный интерьер из шелка и экзотических мехов, но тут все заслонили высаживающиеся инкубы. Главный палач Крайллаха, великан-инкуб, известный как Морр, возглавлял группу своих братьев, которые разошлись по сторонам и подозрительно оглядели Кселиан и Иллитиана. Только когда Морр удовлетворился, из роскошных глубин транспорта появилась истощенная фигура самого Крайллаха.
Крайллах выглядел настолько ветхим, что походил на ссохшуюся мумию. Кожа, покрытая пятнами и морщинами, была настолько растянута, что, казалось, только чудом не рвалась и не вываливала на пол пожелтевшие кости. Шикарные багряные одеяния только подчеркивали невероятную дряхлость своего хозяина. Глаза казались единственной по-настоящему живой частью его тела — поблескивающие осколки оникса на крошащемся сланце лица.
Старый Крайллах был одним из немногих членов своего благородного дома, которые выжили, когда Вект завладел городом. Вечная, безупречная молодость была целью любого комморрита, но даже столь богатым и влиятельным, как Крайллах, нелегко было бороться с растущим гнетом лет. С каждым веком требовалось все больше и больше мучений, чтобы утолить непрекращающийся голод, и восстановление за счет этого процесса становилось все менее длительным. Жизнь Крайллаха была бесконечным циклом оргий и разврата, практически беспрерывно он питался обреченными рабами и не оправдавшими себя подчиненными. Его нынешнее состояние, несомненно, было вызвано отсутствием стимуляции на протяжении всего пути от дворца. Неудивительно, что Крайллах с нетерпением ждал начала игрищ и жадно смотрел на все еще пустые платформы для представлений.
— Кселиан, Иллитиан, — поприветствовал он обоих легчайшим кивком.
— Крайллах.
— Крайллах.
Принесли два одинаковых черных трона, и гости Кселиан без дальнейших церемоний уселись по бокам от нее. Кселиан вышла вперед, чтобы обратиться к беспокойной толпе. Каждый зритель видел ее с идеальной четкостью, прямо перед собой. Она тщательно рассчитала эту сцену и возвышалась, величественная и великолепная, между развевающимися знаменами, с Иллитианом и Крайллахом, развалившимися на тронах позади нее.
