фундамент собственной независимости.
"Можно сказать, что война дала женщинам новые возможности, позволив им быть более независимыми и занимать ответственные должности, что раньше трудно было представить" (Ялом, с. 400).
Но не только война могла извлечь мужчину из жизни женщины: такую же роль играло обычное вдовство. В народе популярно мнение, будто в прежние эпохи женщине без мужа было никуда, но это не было так. Историки указывают, что в действительности вдовы были наиболее самостоятельной категорией женщин — вдовы и незамужние, оставшиеся без родственников-мужчин, оказывались в более выгодном положении, чем жёны (Абрамсон, 1996, с.125–126). В Средние века, вопреки мифам, такие женщины заключали экономические сделки, совершали торговые путешествия, заведовали пивоварнями и виноградниками, и много чего ещё.
Усиление же закабаления женщины в Европе вновь происходит только в XIX веке, когда из-за роста городов возникает новый тип малой семьи (Репина, 1996, с. 25). В который раз все экономические отношения общества замыкаются исключительно на мужчине (женщине запрещается работать либо на законодательном уровне, либо через общественное осуждение), и отныне жена снова только сидит дома с детьми и полностью обслуживает быт, а уходящий на работу муж становится единственным источником дохода. Тогда и рождается миф о «мужчине-добытчике» (Зидер, 1997, с. 131), который будет весьма силён и весь XX век. Публицистика той поры активно пропагандирует образ "идеальной жены", внушает женщинам мысль об "истинном предназначении" женщины (там же, с. 123). Идеология патриархатной культуры не дремала и в периоды наибольшей слабости умела особенно активизировать усилия. Лишь ко второй половине XX века спустя две мировые войны и благодаря всё развивающемуся производству женщина вновь получит возможность обрести независимость.
За тысячелетия основанный на мужском господстве союз мужчины и женщины претерпевал много трансформаций, главной из которых была постоянная тенденция к уменьшению сожительствующего коллектива (семьи): если в древности жители одной деревни плотно взаимодействовали друг с другом, и дети с лёгкостью перебегали из одной семьи в другую, то с развитием цивилизации и городов широкие родственные связи постепенно ослабевали. В сельской местности под крышей общего дома могли жить сразу несколько поколений и боковых линий родни, но с распространением городов и малых жилых помещений сожительствующий коллектив также уменьшался. Уход от необходимости возделывать землю и содержать скот привёл и к ослаблению нужды в дополнительных рабочих руках: в городе человек мог прокормиться уже вполне самостоятельно, просто работая наёмным сотрудником. Большая семья и широкая родственная сеть утратили своё былое значение.
Что так и не было утрачено, так это привычка вступать в брак. Древний культурный сценарий оставался непреклонен. Наверное, нет другого столь глубоко укоренённого в культуре императива, как необходимость приписать женщину мужчине. Древность этой традиции так велика, что даже у некоторых учёных создаёт иллюзию естественности для человеческого рода. Живучесть брака в условиях, когда, казалось бы, все объективные причины для его существования исчезли, показывает, насколько эта идея древняя, а вместе с этим показывает и живучесть мужского господства, идеей которого пронизана вся культура.
Распад больших родственных коллективов из-за разрастания городов привёл к рождению такой привычной нам сегодня формы семьи, как нуклеарная, состоящая отныне только из мужа, жены и детей. Отныне «нормальной» семьёй считалась именно такая семья (на что совершенно некритично стали опираться разные направления семейной психотерапии). Никаких лишних родственников: тёти, дяди, племянники, двоюродные братья, бабушки и дедушки — всё это ушло в прошлое. Формально они, конечно, оставались, но реальное взаимодействие с этими туманными лицами всё больше сводилось к минимуму, они стали скорее мифическими персонажами, витающими на периферии бытия.
Вместе с измельчанием семьи в XIX–XX веках происходят и некоторые другие культурные трансформации семейно-брачных отношений.
Во-первых, рождается и всё активнее развивается концепция брака "по любви". Отныне считается, что в основе брака должна лежать трепетная любовь между мужчиной и женщиной, хотя, как было показано выше, исторически любовь рождалась как раз вне брака, который был скорее "о власти и подчинении", нежели "о любви". В прежние эпохи женщину всегда отдавали замуж, редко спрашивая её согласия. Любовь могла родиться только вне брака (между женой и любовником), отчего она всегда считалась губительной страстью, отрицательным качеством, угрожающим браку и семье. Только ближе к XX веку основания брака оборачиваются на 180 градусов и заодно становятся на голову.
Во-вторых, в силу глобальных культурных перемен в странах Запада широкое распространение получают идеи равенства. В XIX веке борьба против рабства идёт параллельно с борьбой за права женщин: сторонники феминизма отвоёвывали право женщины на образование, на работу, на равную оплату труда, право голоса. Борьба была долгой (и даже сейчас нельзя сказать, что победа везде и однозначно одержана), но постоянно звучащая тема о правах женщин внесла изменения и в структуру брачных отношений. Всё чаще стало считаться, что мужчина и женщина в браке также равны. А поскольку отныне основой брака считали любовь, это взаимное чувство, то и древний концепт контроля только женской сексуальности слегка даёт трещину, — теперь подразумевалось, что и муж должен хранить верность. Хоть мужская измена и по-прежнему встречает более снисходительную реакцию, всё же она уже получает и долю осуждения. Времена Древней Греции и даже Средневековья с их мужскими сексуальными свободами прошли. Вместе с этим во многих странах для женщин существенно облегчилась процедура развода — теперь она могла делать это с такой же лёгкостью, как и мужчина.
Часто можно слышать, что капитализм поработил женщину. Это действительно очень популярный взгляд. Но картина представляется совершенно обратной: капитализм освободил женщину. Ведь именно в условиях развитого капитализма и основательного разделения труда женщина получила возможность работать и полностью обеспечивать себя самостоятельно. Она стала свободной от мужчины, на котором в прежние эпохи сходились все экономические механизмы общества. Развитое производство XX века остро нуждалось в рабочей силе, а потому вовлечение женских рук было лишь вопросом времени. Женщина подвинула мужчину во многих отраслях экономики и смогла зарабатывать собственный хлеб. Именно капитализм сделал покушение на господство мужчины возможным, разрушив его монополию на владение ресурсами. "В любом обществе, как только женщины начинают сами добывать свой хлеб, первое, что меняется, — природа брачных отношений. Эта тенденция типична для всех стран и всех людей. Чем более независимой становится женщина в финансовом плане, тем позднее она выходит замуж — если выходит вообще" (Гилберт, 2010). Именно "увеличение числа работающих женщин спровоцировало рост числа разводов" во второй половине XX века (Хокшилд, 2020). Согласно исследованиям, работающая женщина действительно оказывается фактором дестабилизации брака (Карни, Бредбури, 2016, с. 69). То есть вся эта глобальная картина показывает, что как только из брака
