— Мистер Шнелленхамер!
Магнат утомленно поднял ладонь.
— Не мешайте, — сказал он. — Я размышляю.
— Я думала, вам будет интересно узнать, — сказала Вера Пребл, — что я заперла этих фараончиков в угольном подвале.
И как в последней части суперсуперфильма глаза вспыхивают радостью, а лица светлеют при появлении военно-морской пехоты Соединенных Штатов Америки, так эти слова оживили мистера Шнелленхамера, мистера Фишбейна и мистера Зиззбаума, словно глоток волшебного эликсира.
— В угольном подвале?
— В угольном подвале.
— Так если мы поторопимся…
Вера Пребл кашлянула.
— Минуточку, — сказала она. — Одну минуточку. Я вот написала гарантийное письмо, включающее наше соглашение. Так, может быть, вы все трое сначала его подпишите?
Мистер Шнелленхамер нетерпеливо прищелкнул языком.
— Сейчас на это нет времени. Приходите завтра ко мне в студию… Куда вы? — спросил он, потому что девушка повернулась, чтобы уйти.
— Только сбегаю в угольный подвал, — сказала Вера Пребл. — Наверное, этим ребятам надоело там сидеть.
Мистер Шнелленхамер вздохнул. Попробовать, конечно, стоило, но особой надежды на эту попытку он не возлагал.
— Дайте, — сказал он, покоряясь судьбе.
Девушка внимательно следила, как три магната ставили свои подписи, потом взяла документ и бережно его сложила.
— Никто из вас не хочет послушать, как я декламирую «Звоны» поэта Эдгара Аллана По? — спросила она.
— Нет! — сказал мистер Фишбейн.
— Нет! — сказал мистер Зиззбаум.
— Нет! — сказал мистер Шнелленхамер. — У нас нет ни малейшего желания слушать, как вы декламируете «Звоны», мисс Пребл.
Глаза девушки надменно блеснули.
— Мисс Нордстром, — поправила она. — И за это вы прослушаете «Атаку легкой кавалерии» поэта Теннисона и скажете мне «спасибо».
© Перевод. И.Г. Гурова, наследники, 2011.
Голливудские робинзоны
Вечер понедельника в зале «Отдыха удильщика» — это обычно Книжный вечер. Дело в том, что в воскресенье днем мисс Постлетуэйт, наша начитанная буфетчица, имеет обыкновение удаляться к себе в комнату с коробочкой карамелек и библиотечным романом, чтобы сбросить туфли, уютно устроиться на кровати и побаловать себя доброй порцией чтения, как она это называет.
На сей раз ее выбор остановился на одной из захватывающих историй, посвященных Необитаемым Островам.
— Ну значит, корабль этот плывет по Тихому океану, — объяснила мисс Постлетуэйт, — да как наткнется на риф, так что в живых остались только Сирил Тревильян и Юнис Уэстли, и они приплывают к берегу на доске, к этому, значит, необитаемому острову. И мало-помалу они обнаруживают, что безлюдье и то, что я назвала бы одиночеством, пробуждают в них странное тяготение друг к другу, и в девятнадцатой главе, до которой я дочитала, они только что упали во взаимные объятия, а вокруг лишь негромко рокочет прибой, да пронзительно кричат кружащие в небе морские птицы. А я не понимаю, как они будут дальше, — сказала мисс Постлетуэйт. — Ведь они вовсе даже не нравятся друг другу, а сверх того Юнис обручена с видным банкиром в Нью-Йорке, а Сирил обручен с дочерью герцога Ротерайта. Клубок какой-то, вот что я скажу.
Херес С Горьким Пивом покачал головой.
— Неправдоподобно, — сказал он неодобрительно. — В жизни так не бывает.
— Напротив, — сказал мистер Муллинер, — тут есть почти полная параллель с ситуацией Женевьевы Бутл и Булстрода, младшего сына моего брата Джозефа.
— Их выбросило волной на необитаемый остров?
— Практически да, — сказал мистер Муллинер. — Они в Голливуде писали сценарии для звукового кино.
Мисс Постлетуэйт, гордая своими энциклопедическими познаниями в области английской литературы, изогнула изящно очерченные брови.
— Булстрод Муллинер? Женевьева Бутл? — прожурчала она. — Никогда ничего ихнего не читала. А что они написали?
— Мой племянник, — поспешил объяснить мистер Муллинер, — не автор. Как и мисс Бутл. Среди тех, кто пишет киносценарии, авторы попадаются очень редко. Администраторы студий попросту хватают всех встречных и принуждают их подписывать контракт. Вот что скрывается за многими и многими таинственными исчезновениями, о которых нас оповещают газеты. На днях вдруг был найден водопроводчик, которого хватились много лет назад. Все это время он писал сценарии для студии «Братья Мышкины». Стоит человеку попасть в Лос-Анджелес — и поминай как звали.
— Смахивает на былую насильственную вербовку во флот, — заметил Херес С Горьким Пивом.
— Точно воспроизводит былую насильственную вербовку во флот, — сказал мистер Муллинер.
Мой племянник Булстрод (продолжал мистер Муллинер), подобно множествам младших сыновей, покинул отчий край, дабы искать счастья за океаном, и в тот момент, с которого начинается моя повесть, жил в Нью-Йорке, где незадолго перед тем стал женихом прелестной девушки по имени Мабелле Риджуэй.
Разумеется, юная пара мечтала о брачном союзе, однако благоразумие взяло верх. Они согласились, что совершить столь серьезный шаг им следует не раньше, чем они обзаведутся небольшим капиталом. Подробно обсудив положение, они решили, что лучше всего Булстроду отправиться в Калифорнию и поискать нефть.
Булстрод соответственно отправился в Лос-Анджелес, исполненный энергии и энтузиазма, и не успел он оглянуться, как кто-то в вагоне забрал его новую шляпу, прощальный подарок Мабелле, оставив взамен фетровую, которая к тому же оказалась ему мала.
Поезд как раз подходил к перрону, когда Булстрод обнаружил свою потерю, и он выскочил на этот перрон, дабы обозреть своих собратьев-пассажиров, и вскоре из двери появился дородный мужчина с лицом, приводящим на ум стервятника, который не отказывал себе в парочке-другой трупов сверх обычной трапезы. Голову этой личности венчала пропавшая шляпа.
И только Булстрод собрался встать на пути дородной личности, как стая фотографов защелкала перед ней своими аппаратами, запечатлевая ее в разных ракурсах, и не успел Булстрод открыть рот, как ее уже увлекли к автомобилю канареечной окраски с надписью алыми буквами на дверце «Джейкоб З. Шнелленхамер, президент кинокорп. «Идеало-Зиззбаум».
Смелость духа присуща всем Муллинерам, и Булстрод не собирался позволять даже самым высокопоставленным персонам лямзить у него шляпы, не выразив решительного протеста. На следующее утро он посетил штаб-квартиру «Идеало-Зиззбаум» и после четырехчасового ожидания был допущен к мистеру Шнелленхамеру.
Киномагнат бросил на Булстрода быстрый взгляд и подтолкнул к нему лист бумаги и перо.
— Подпишите вот тут, — сказал он.
Расписка в получении шляпы, решил Булстрод. Он нацарапал свое имя на нижней строке документа, и мистер Шнелленхамер нажал кнопку звонка.
— Мисс Стерн, — осведомился он у вошедшей секретарши, — какие свободные кабинеты есть в студии?
— Номер сорок в Лепрозории.
— Но ведь там помещается автор песен?
— Он скончался во вторник.
— Тело убрали?
— Да, сэр.
— Тогда комнату с нынешнего дня займет мистер Муллинер. Он только что подписал контракт, обязующий его сочинять для нас сценарии.
Булстрод собрался возразить, но мистер Шнелленхамер жестом заставил его замолчать.
— Кто сейчас работает над «Глазированными грешниками?» — спросил он.
Секретарша сверилась со списком:
— Мистер Доукс, мистер Ноукс, мисс Фейвершем, мисс Уилсон, мистер Фортингей, мистер Мендельсон, мистер Марки, миссис Купер, мистер Леннокс и мистер Дабни.
— И только?
— Был еще миссионер, который пришел в четверг обращать статисток на путь истинный. Он приступил, но затем сбежал в Канаду.
— Ха! — с досадой сказал мистер Шнелленхамер. — Нам требуется больше бдительности! Бдительности! Вручите мистеру Муллинеру сценарий «Глазированных грешников» перед тем, как он уйдет.
Секретарша вышла из кабинета, и он обернулся к Булстроду:
— Вы видели «Глазированных грешников»?
Булстрод сказал, что нет, не видел.
— Впечатляющая драма жизни, которой живет обезумевшее от джаза, обезумевшее от джина Самое Молодое Поколение, чей глухой смех — всего лишь маска страдающего сердца, — сообщил мистер Шнелленхамер. — Шла неделю в Нью-Йорке и принесла убытки в сто тысяч долларов, поэтому мы ее купили. В ней есть закваска для отличного сценария. Посмотрите, что вы сможете с ним сделать.
— Но я не хочу писать для кино, — возразил Булстрод.
— Вы обязаны писать для кино, — возразил мистер Шнелленхамер, — вы подписали контракт.
— Я хочу получить мою шляпу.
— В кинокорпорации «Идеало-Зиззбаум», — холодно сказал мистер Шнелленхамер, — наш лозунг «Сотрудничество», а не «Шляпы».
