Рассветные лучи осветили масштабы бедствия. Поток высох так же внезапно, как и возник. Сейчас вокруг был только влажный песок и разбросанные повсюду тела. Количество погибших было просто невероятным. Утонули почти все женщины и дети, а подсчет солдат показал, что их стало меньше на пять тысяч. Вода забрала с собой также десятую часть вьючных животных и лошадей. Ахиллес и верблюды, которых Александр использовал для разведки, уцелели, поскольку были привязаны возле его палатки на возвышенности. Но сердце Роксаны обливалось кровью, скорбя о людях и прекрасных лошадях, которые превратились в гниющие трупы, усеявшие беспощадные пески пустыни.
Им ничего не оставалось, кроме как продолжать двигаться вперед. Оставшуюся часть путешествия Роксана помнила смутно. В памяти отложилось только, что Александр приказал Кайану усадить ее на верблюда и привязать к седлу. Проходили дни и ночи, и ландшафт стал изменяться, на коричневой почве появились островки зелени. Армии Александра удалось преодолеть ужасную пустыню, но из сорока тысяч людей, бросивших ей вызов, до конца добралось не более половины измученных путников.
Наконец они добрались до первых поселений. Оставшиеся в живых нашли там пищу, чтобы восстановить силы, и вино, чтобы успокоить истерзанный пустыней разум. Отдельные тропы постепенно слились в широкую дорогу на Персеполь. Разнесся слух, что флот под командованием Неарха, который все уже считали погибшим, уцелел, а войска Александра встретились и воссоединились с еще одной частью армии — с ветеранами-сотоварищами и со всеми, кто отправился с ними.
Грандиозная процессия вступила в Персеполь. Александр снова облачился в одеяние восточного монарха. По настоянию своего господина Роксана ехала на слонихе Туме, но верх ее великолепной башенки был снят, чтобы все могли лицезреть сверкающие драгоценности и неземную красоту супруги великого царя. На улицы высыпали толпы людей, они бросали цветы и громко выражали свой восторг. Александр милостиво улыбался и приветственно махал рукой, но это было лишь внешнее спокойствие, а его глаза метали смертельные молнии.
Роксане были известны причины, вызвавшие ярость ее мужа. Задолго до того, как они достигли Персеполя, Александр получил сведения о вероломных действиях тех, кому он доверил бразды правления. Македонцы и персы в равной степени обманывали его доверие, растрачивая казну, облагая людей непосильными налогами и игнорируя законы, которые должны были защитить народ в отсутствие царя. Хуже того, Гарпал, человек, которого Александр знал с детства и полностью ему доверял, ограбил царскую казну и бежал от гнева великого царя.
Грабители осквернили священную усыпальницу Кира Великого, разрушив саркофаг и разбросав кости прославленного царя по каменному полу. За это преступление многие уже поплатились головами, но честь Александра была задета неслыханным злодеянием, и его месть оказалась ужасной.
Повсюду в огромной империи было неспокойно. В Бактрии взбунтовались греки, а в Индии был убит Филипп, македонец, оставленный там Александром в качестве сатрапа. Амби самостоятельно подавил мятеж и ожидал дальнейших указаний. Предгорья Гиндукуша тоже охватило пламя восстаний, и Александр направил туда Оксиарта, поскольку не мог лично возглавить войска, чтобы наказать бунтовщиков.
Не задумываясь, он передал сатрапию Филиппа под управление Амби, поскольку юный царь вполне заслуживал такой награды. В сатрапии Оксиарта было спокойно, и Александр временно передал ее заместителю своего тестя до его возращения из похода на Гиндукуш. Горные перевалы должны были оставаться свободными, и Оксиарт был именно тем человеком, который обладал способностями решить эту задачу. Хотя Гиндукуш не относился к Согдиане, но эти места вполне соответствовали предпочтениям старого воина. Александр регулярно посылал ему на помощь войска и припасы.
Другую армию под командованием преданного ему македонского военачальника великий царь послал в Бактрию. Наказание за измену было одно — смерть, и мятежникам не приходилось ждать пощады. Сердце Роксаны горестно замирало при мыслях о потоках крови, проливаемых в ее любимых горах; утешало лишь то, что в основном это была греческая кровь.
С теми, кто оставался в Персеполе, Александр разбирался лично. Он объявил войну провинившимся правителям и вельможам, успевая за несколько часов провести расследование, суд и казнь. Один из проворовавшихся чиновников выехал встречать великого царя с извинениями, но ответом Александра стало царское копье, пробившее горло казнокрада.
Роксана уединилась в своих палатах во дворце. Ей и самой приходилось приговаривать людей к казни, но она никогда не проявляла бессмысленной жестокости, и сейчас ей казалось, что солнце пустыни выжгло в сердце ее мужа человечность и сделало его жестоким.
Глава 24
Александр встал с ложа и вышел на открытый балкон. Роксана приподнялась на локте и прикрыла свое обнаженное тело шелковой простыней. Это утро они провели в постели, и солнце стояло уже высоко. В дворцовых садах пели птицы, а голубое небо сияло безоблачной чистотой.
— Желаешь ли ты позавтракать здесь, мой господин? — спросила Роксана. — Мне позвать служанок, чтобы они принесли нам еду?
Никто не осмеливался беспокоить великого царя в личных покоях принцессы, несмотря на то, что время уже было позднее.
Александр потянулся и провел рукой по своим спутанным волосам. Его тело блестело от пота, а лицо после бурной ночи было гладким и умиротворенным. Он усмехнулся, и в его глазах мелькнула озорная мальчишеская искорка.
— Сегодня я не намерен работать. Мы с Гефестионом отправляемся охотиться на львов. Ты не желаешь присоединиться?
— Думаю, что без меня вы получите большее удовольствие. Лучше привези мне львенка, если получится. Я очень скучаю без своего леопарда. — Она облокотилась на подушку, позволив простыне бесстыдно открыть ее тело до пояса. После недель суматохи и расправ над провинившимися ситуация в городе стабилизировалась и Александр вполне мог расслабиться и оставить на несколько часов заботы о своем огромном царстве.
— Прикройся, женщина, иначе мне придется вернуться в постель и подвергнуть тебя насилию. Гефестион сегодня утром и так слишком долго меня ждет. — Он огляделся и обнаружил сосуд с вином и кубок. — Оно не может быть отравлено?
— Не должно, поскольку Бондур купил его на рынке.
Обосновавшись в сказочно красивом персидском городе Сузы, Роксана принимала все возможные меры безопасности в отношении еды и напитков. Яд мог показаться ее врагам слишком удобным оружием, чтобы им не воспользоваться. Здесь, в центре древней цивилизации, ее поджидало гораздо больше опасностей, чем в безлюдной пустыне.
