— Враг, — невольно отозвался Рудд, изо всех сил напрягая зрение.
— Заткнись, дурень, — тут же прошипел Деннисон.
С той ночи прошло много-много периодов тепла, сменяемых периодами холода, прежде чем Рудд осмелился задать следующий вопрос, за ним еще и еще, пока не узнал, почему ящик необходимо охранять.
Всю историю с ящиком Деннисон не знал, как не знал ее, по его словам, ни один человек.
Но факты были таковы: в ящике хранилось вражеское оружие, оружие древнее и необычайно мощное. Ни в коем случае и ни при каких обстоятельствах нельзя было допустить, чтобы оно снова попало ему в руки. Вот почему в худые времена, такие, как сейчас, когда воют и лают псы, почуявшие запах врага, ящик должен охраняться денно и нощно. Никто не должен его выкрасть.
Вот и все. Просто и ясно.
С того дня, когда Рудд узнал это, он начал испытывать гордость за доверенную ему работу и теперь еще больше удивлялся, как это Деннисон может спать в то время, когда следует надзирать за ящиком.
Особенно в худые времена, когда воют и лают псы.
В последние несколько ночей псы лаяли так, как Рудд никогда еще не слышал. Иногда ему хотелось, чтобы он был вместе с другими, а не на Объекте № 1. Однажды, во время последнего теплого периода, Рудд заболел, и к нему пришел доктор, одношевронник. Перед уходом доктор обмолвился о тех, других:
— Все они больны страхом. Говорят, что враг приближается.
Несмотря на то, что на какое-то мгновение Рудд тоже заболел страхом, он расхохотался доктору в лицо. Доктора мало что знают, особенно о передвижениях солдат.
Но Деннисон, когда узнал об этом от Рудда, не засмеялся, а сел и долго молчал, глядя через открытый входной проем палатки на садящееся за дальние горные пики солнце.
А сейчас вот собаки лаяли как никогда, и двухшевронник вместо того, чтобы проверить их, как обычно, один раз за ночь, приходил дважды и даже выделил им дополнительное количество масла для горелки, потому что полученная ими ночная норма уже кончилась.
— Охраняйте ящик, — коротко бросил он, уходя.
И Рудд охранял. И даже Деннисон, хотя и лежал на нарах, глаз не закрывал.
На следующий день их сменили, когда солнце было уже высоко в небе.
А ночью, снова заступая на пост в палатке, они оба получили от двухшеврониика по одной пуле для своих винтовок. И обоим держать в руках заряженную винтовку было впервой.
— Охраняйте ящик! — неистово скомандовал он. — Охраняйте ящик!!! — И Рудд заметил под глазами у двухшевронника темные круги.
— Совсем плохие времена настали, — посетовал Рудд, с тревогой ожидая реакции Деннисона.
— Плохие, ты прав, — повторил тот.
— Как ты считаешь… — начал было Рудд, но, испугавшись, осекся.
— Что я считаю? Ты о чем, дурак? — Но голос у Деннисона был вовсе не грубый.
— Как ты считаешь, враг приближается?
Снаружи снова завыл ветер, завыл громко, но даже и эти завывания не заглушали тявканья собак.
— Не знаю, — произнес наконец Деннисон.
Рудд быстро протянул вперед ладонь, прикрывая от ветра пламя горелки, но на этот раз Деннисон ничего не сказал. Дела плохи. Рудд знал это.
Он стоял и думал: «Я сделаю то, что от меня требуется». Подойдя к ящику, он оперся на него.
— Не прикасайся, болван, — сказал Деннисон.
— Но почему? — Рудд озадаченно замер. Он много раз касался этого ящика раньше, давил пальцами на скрипящее дерево, а иногда даже отколупывал щепочки, которыми потом рисовал на грязи снаружи.
— Э-э-э, — протянул Деннисон, — не прикасайся, и все тут.
Рудду стало стыдно, и он отошел.
Неожиданно шум по ту сторону палатки резко усилился. Собаки лаяли совсем рядом, их там были дюжины и дюжины — тявкающие, лающие, воющие.
— Слушай, — сказал Деннисон.
Рудд слушал.
— Громко лают.
— Нет, я не про лай. Я слышу, как они скрежещут зубами.
Рудд прислушался и тоже услышал. Звуки эти повергли его в трепет.
— Врагу до нас не добраться. Никогда. С нашими псами мы в безопасности, — хвастливо заявил он.
Сквозь шум ветра донеслись шаги человека, бегущего по густой грязи в тяжелых ботинках.
— Враг! — Одна рука Рудда крепче сжала приклад, другая потянулась к рукоятке затвора.
Но это оказались свои. Одношевронник, посыльный от остальных.
Огромного роста, чернобородый, он, пошатываясь, стоял в центре палатки, а вокруг покрасневших глаз образовались такие же темные круги, как и у старшего с двумя шевронами, только глубже и чернее.
— Этот? — задыхаясь спросил он, показывая на ящик. Рудд видел посыльного в течение многих теплых и холодных периодов, посыльный здорово постарел, и Рудду стало жалко его и неловко от того, что тот уже даже и не помнил ящик.
— Да, этот.
Посыльный стоял, и все в палатке замерло. Один раз он слегка наклонился и сделал движение рукой в сторону ящика, но тут же ее отдернул. Повернувшись на массивных каблуках, посыльный встал к ним лицом.
— Вам надо бежать. Мы разбиты.
— Разбиты? — переспросил Рудд. — Я не верю.
Деннисон впился в посыльного глазами.
— Давай, — кивнул он наконец Рудду и, сбросив ноги на пол, принялся натягивать ботинки, — или ты думаешь, у нас вся ночь впереди?
— Но…
— Мы разбиты, — еще раз повторил посыльный.
— А ящик? — спросил Рудд. — Как же ящик?
— Уничтожьте его. Быстро. Времени почти нет. Когда закончите, уходите в горы. Масла достаточно?
Рудд перевел взгляд на горелку, пламя было высокое и сильное.
— Да нет же, тупица, — крикнул Деннисон, — не для нее, для ящика. Ящик не должен попасть в руки врага.
Посыльный сунул Рудду банку с маслом и, орудуя штыком, разрезал крышку. Задержавшись во входном проеме, он поднял руку к глазам.
— До свидания. И поторапливайтесь.
Рудд какое-то время тупо смотрел на открытую банку, потом начал лить масло на деревянные поперечины на крышке ящика. Псы, казалось, надрывают глотки уже в нескольких ярдах от палатки.
Деннисон вырвал банку у Рудда из рук.
— Не так. Под деревом наверняка есть что-то, что так просто не уничтожить. Водостойкая прокладка или металл, или еще что-нибудь. Крышку с ящика надо снять. — Он ухватился за поперечины и стал их отдирать.
— Нет, — запротестовал Рудд, — нам запрещено. Мы обязаны надзирать за ящиком, а не за тем, что внутри.
Но Деннисона было уже не остановить. Рудд смотрел, а деревянные дощечки скрипели, стонали, отлетали в стороны, некоторые ломались, пока наконец не отскочили, обе сразу, две последние, и крышка открылась.
Они невольно отпрянули назад. Под крышкой ящика показалась пожелтевшая бумага, в которую было завернуто его содержимое, а на ней — какие-то пять черных значков. Деннисон протянул руку, сдернул бумагу, и они наклонились вперед.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
