– Как полагаешь, где они сейчас?
– Кто, ваша милость?
– Злодеи.
– Да где ж им быть, как не на реке? По ней к холмам, а оттуда весь Маленц как на ладони, когда захотят – вернутся, им все видно, все ведомо.
– На холмах, говоришь?
– Так точно, ваша милость!
– Тогда нам туда, – сказал Питер и дал мардиганцу шпоры.
Один за другим всадники проскакали мимо поста и вскоре скрылись из виду.
– Да куда же они? – шепотом произнес лейб-капрал.
– Должно, из императорской службы люди, – высказал предположение один из стражников.
– Какая же это служба?
– Кто ж ее знает, должно быть – тайная.
90
Маленький отряд несся к Маленцу по опустевшей дороге. На обочинах стали попадаться убитые люди и скот, а осиротевшие повозки с домашним скарбом оставались нетронутыми.
– Они возвращались совсем недавно! – на скаку крикнул Питер. – Они где-то рядом!
Окраина Маленца встретила их перепуганными бездомными собаками. Они лаяли из-за дымящихся руин, еще не зная, что их жизнь безвозвратно переменилась.
Где-то мычала уцелевшая корова, несколько куриц деловито разрывали остывающие угли.
Всадники выехали на середину сгоревшей улицы и двинулись вдоль нее, ужасаясь жестокости пировавших здесь душегубцев. Некоторых из своих жертв они развешивали на заборах, и те оставались там, поскольку снять их было некому – все, кто не погиб, сбежали.
– Страх-то какой, может, вернемся? – предложил Крафт, нагоняя Питера.
– С чего ты взял, что страшно? – откликнулся тот, оставаясь во власти собственных мыслей.
– Так я же это чувствую, Питер, это, может, вы с капитаном голубых кровей, а простой мужик – трус! Мне свой живот дороже!
– Не беспокойся, когда мы их настигнем, тебя к битве никто принуждать не будет, делай что захочешь.
– А вот и нет, я тоже трушу, признаюсь вам честно! – прокричал сквозь стук копыт капитан фон Крисп. – Сам воздух здесь пропитан страхом, и эти тучи... Их не было на горизонте еще минуту назад.
– Бояться – не стыдно! Я уже чувствую их, вперед! – крикнул Питер и пришпорил своего мардиганца. Крафт и фон Крисп были вынуждены последовать его примеру.
Вот и главное пожарище – склады маслодавильной фабрики. Они уже догорали, и всадники понеслись дальше.
На дороге замелькали уланские мундиры, где-то здесь лежал и лейтенант. Почти всех уланских лошадей злодеи убили, лишь некоторые уцелевшие оставались возле своих хозяев, грустно глядя вслед проезжающим.
Отряд проскакали через весь город, и вскоре показалась окраина.
– Я дальше не поеду, мочи нет как страшно! – крикнул Крафт, придерживая лошадь.
– А я поеду! – возразил фон Крисп. – Хотя и у меня подводит брюхо, а спину морозит так, что шпоры звенят!
С холмов налетел ветер и засвистел в конских гривах.
– Не бойтесь, развязка скоро! – крикнул Питер. – Никто не гонит вас в бой, это будет только мой спор!
«Мой спор!» – отозвалось эхо откуда-то из-за руин.
Ветер стал крепчать, от холмов спускался густой туман.
– Мы едем правильно! – прокричал фон Крисп, чтобы не онеметь от страха. Еще никогда он не чувствовал себя таким маленьким, жалким и беззащитным.
За Маленцем оказалось пустынное место. Ветер немного стих, а впереди показались всадники.
– Это они! – торжествующе воскликнул Питер и первым достал из ножен меч.
– Да их там сотня! – закричал Крафт, едва сдерживаясь, чтобы не повернуть назад. – Уедем, Питер! У нас хорошие лошади – они не догонят!
– Езжай, теперь мне никто не нужен! – прогремел над окрестностями чей-то голос, и, пришпорив коня, Питер поскакал навстречу врагу.
Однако встречи со всем отрядом не получилось, едва различимые в спустившемся тумане всадники отступали все дальше, и лишь один из них оставался на месте, дожидаясь вызова.
Когда его черты стали различимы, Питер придержал коня и поехал медленнее, и чем ближе он подъезжал, тем понятнее ему становилось поведение беженцев на виленской дороге – злодей напомнил лицом самого Питера. Да что там напоминал, он был его точной копией!
– Не ожидал увидеть здесь себя? – усмехнулся знакомый незнакомец, и его черный конь ударил в землю копытом. – Меня зовут Ретип Нетноф! Знакомое имя, не правда ли?
– Я слышал это имя... И сразу понял, что это вызов для меня, – ответил Питер.
– Да в чем же вызов, мы ведь братья! – насмешливо ответил злодей.
– Ты мне не брат, я пришел убить тебя, – решительно сказал Питер, с трудом удерживая беспокойную лошадь.
– Об этом даже и не думай, меня коснешься – сам умрешь! И ты, я думаю, об этом догадался, ведь я же – ты, но лишь наоборот!
– Ты порождение Хиввы, и ты умрешь сегодня, неважно, за какую цену!
– Зачем же нам такой скандал? – с насмешкой спросил злодей. – Ведь мы могли бы вместе рубить сплеча и напиваться кровью, два близких... существа. Ведь мы как братья, я же говорил!
– Ты – порожденье Хиввы, и я пришел тебя убить! Готовься к смерти!
– Только не сегодня, братец...
Злодей сцепил перед собой пальцы рук, в глазах его сверкнула вся злобы Хиввы, а затем его руки извергли страшный разрушающий поток, который ударил в строптивого всадника и его лошадь, моментально испарив их, превратив в туман и слабый ветер.
Битва закончилась, не начавшись.
«Что я теперь? Ничто», – подвел итог Питер, своим рассыпающимся сознанием зацепившись за огромный валун, лежавший неподалеку от места схватки. Лишь эта глыба могла вместить всю разрушительную силу, что принял на себя хрупкий человек.
«Я дотянусь, как учил Корнелий... Я дотянусь...»
Удовлетворенный своей победой, злодей уже разворачивал коня, когда гранитная глыба вдруг полыхнула яростным огнем и расплавленный камень ударил фонтаном до самых облаков.
– Я недооценил его, он возвращается! – воскликнул Ретип и достал из ножен не очищенный от крови зазубренный тесак.
Когда куски расплавленного камня обрушились на землю и раскатились, дымясь, по сторонам, на месте камня остался пеший воин.
– Не ждал меня, Ретип? – спросил он громовым голосом.
– Не ждал, – признался злодей и слез с лошади.
Питер двинулся ему навстречу, лишенный всяких мыслей и сомнений. Нужно лишь ударить, всего один раз...
Подойдя ближе, он остановился.
– Ты собираешься убить брата! – воскликнул злодей с обидой в голосе.
– Нет, я убиваю зло.
С этими словами Питер размахнулся и нанес мечом разящий удар. Злодей пытался прикрыться собственным мечом, но клинок Питера прошел через него, как сквозь воздух.
Грянул гром, содрогнулись холмы, с пепелищ Маленца поднялись тучи черного пепла. Питер покачнулся и, раскинув руки, упал на спину.
«Наконец-то ничего не должен. Теперь – покой».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
