Наиболее выдающейся геологической точкой этих гор является порфировая скала, возвышающаяся над главными горными цепями.
В горных цепях, расположенных ближе к Атлантике,обнаруживается гранит; порт Акапулько вырублен в гранитной скале; тот же гранит является основанием гор Сакатека и Мистека в штате Оахака. Большое центральное нагорье Анахуак представляет собой не что иное, как громадную насыпь порфировых скал. Они отличаются от таких же скал в Европе отсутствием в них кварца и наличием амфибола[85].
Своим романтическим видом окрестности Гуанахуато обязаны гигантским порфировым скалам Сиерра де-Санта-Роза,напоминающим издали развалины бастионов и крепостных стен. Порфировые колонны можно увидеть и в горах Хакаль и Ойямель. В этих горах добывалось и вулканическое стекло; в древности мексиканцы делали из него режущие инструменты.
Нагорье Анахуак изобилует также базальтом, миндальным камнем, гипсом и известняком с большим содержанием золота и серебра. Медь и олово находят в центральных провинциях штатов Вальядолид и Гуанахуато; Гвадалахара и Сакатекас богаты железом, Сен-Луис-Потоси — каменной солью; почти везде встречаются цинк, ртуть, мышьяк. Что касается угля, то до сих пор он обнаружен только в Новой Мексике.
Несмотря на наличие многих вулканов с открытыми кратерами, вулканические извержения и землетрясения, столь частые на берегах Тихого океана, гораздо реже происходят внутри Мексики.
С 1759 года, когда вулкан Хорульо возник внезапно из земли в окружении множества маленьких курящихся конусов, такие катастрофы более не повторялись. Но тем не менее подземный гул, слышимый в различных местах, казалось бы, доказывает, что весь район, заключенный между 18 и 22° северной широты, содержит действующий под землей огонь, пробивающий время от времени земную кору на большом расстоянии от морских берегов.
Мексика делится на три явственно и резко различные между собой области: область знойной земли (тьерра калиенте),область умеренного климата (тьерра темплада) и, наконец, область холодного климата (тьерра фриа). Заметим, что температура этого последнего пояса приблизительно та же, что в центральной Италии.По этому легко судить, что представляет собой температура жарких земель и тех экваториальных стран, где существует только два времени года: период дождей и период засухи. Для этих стран слово «зима» непонятно, и, следовательно, как мы это вскоре докажем, пребывание в них является почти всегда смертельным для непривычных к жаре людей, родившихся в нашей суровой Европе.
У подножия мексиканских возвышенностей расстилается пояс равнин, узких на юге и постепенно расширяющихся к северу.Два склона плато,о котором мы говорили выше, имеют неодинаковую отлогость. Так, склоны между Вера-Крус и Мехико гораздо более круто спускаются к Атлантическому океану, чем склоны между Мехико и Акапулько— к Великому.
Именно здесь легче всего понять и представить себе резкие контрасты в климате и растительном царстве этой необыкновенной страны.
Растительность располагается поясами; по мере восхождения все преображается: цвет неба, облик страны растения— все, вплоть до сортов различных культур и нравов жителей.
В Мексике собрана флора всех стран, от самых жарких до самых холодных: Индии, Италии, Франции, даже Швеции и России; фрукты Азии, цветы Востока; нопал,или индейская смоква,на которой водится кошениль[86]; агава, доставляющая индейцу его любимый опьяняющий напиток— пульке, или водку; ялапа — слабительный корень; мексиканский шалфей; душистая ваниль, растущая в тени амариллисов и бальзамических деревьев; покрытые шипами деревца, дающие копайский бальзам; длинно-стручковый перец; гвоздичный перец; индиго, какаовое дерево, сахарный тростник, рис, маис, или индейский хлеб; хлопчатник, табак; за этим следуют громадные леса бальзамических деревьев, елей, дубов, красного дерева,кампешевого дерева с прожилками и т.д.,и т.д.; и, наконец, прелестные цветы: далия, гелиантус, сальвия, метселия и другие, те, что перенесены во Францию и, прижившись, украшают наши сады.
К несчастью, знойные земли, где всего чаще встречается эта роскошная растительность, поражены страшной болезнью вомито негро[87]. Она создает как бы непроходимое кольцо вокруг всей Мексики,отпугивая иностранцев больше, чем сделали бы это самые искусные армии, и отражая их вторжения и притязания. Вместе с тем это кольцо, не допуская в Мексику европейцев, задерживает рост цивилизации в этой стране.
Желтая лихорадка свирепствует почти на всех берегах обоих океанов, но главным образом в штате Вера-Крус, на полуострове Юкатан, на берегах Оахака, в приморских провинциях прежнего Сантандера, во всем бывшем королевстве Леон, на берегах Калифорнии, в западной части Соноры, Синалоа и Новой Испании, в южной части штатов Мехико, Мичоакана и Пуэблы, в порту Акапулько, долинах Папагалло и Перегрино, то есть в странах с наиболее жарким и потому вредным климатом.
На склонах Кордильер,на высоте 1200 метров,температура меняется, становится умеренной; царящая здесь вечная весна изгоняет эту страшную болезнь. Тут не знают ни испепеляющей жары, ни резкого холода; температура воздуха никогда не поднимается выше 18 или 20 градусов. И, наконец, следуют плато, находящиеся более чем на 2 тысячи метров над уровнем моря и называющиеся холодными землями.
В основном, средняя температура громадного нагорья, часть которого занимают долины Мехико и Актопана, 17 градусов, в то время как в областях, лежащих выше 2 тысяч метров, средняя температура воздуха не превышает 7 или 8 градусов тепла.
При наличии в Мексике трех столь различных климатических зон, европейцы,— если только им удается перенести первые приступы желтой лихорадки и привыкнуть к жаркому климату,— лучше всего чувствуют себя в жарком поясе. Тело их закаляется, никакие болезни им не страшны, они становятся крепкими — факт непонятный, но доказанный множеством жизненных примеров.
При всех бесчисленных достоинствах, о которых мы уже говорили, Мексика терпит нужду в воде и не обладает ни одной судоходной рекой.
Можно назвать только два более или менее значительных водных потока:Рио Колорадо-дель-Норте и Рио Хила. Все остальные реки экваториальной зоны, хотя и обладают устьями значительной ширины, сами по себе очень малы. Здесь совершенно нет таких великолепных рек, какими так счастливо наделены Соединенные Штаты. На Кордильерах берут свое начало не реки, а бурные потоки. Дожди, очень частые в стране, а еще более того высота нагорья, ускоряющая испарения, вызывают внезапные паводки, которые являются причиной страшных наводнений. Наводнения прекращаются так же стремительно, как и начинаются, и вода уходит в немедленно отвердевающую землю.
