…а я просил.
Я только хотела знаний…
…а я хотел, чтобы меня больше не пинали ногами.
Я хотела остаться человеком.
…но человек не боится крови так, как боишься ты.
Я не хочу. Не могу. Я отрекаюсь от этого!..
…ты не можешь обратить время вспять.
…сестра… они мертвы… сигнал скоро будет подан… Ты сможешь…
Это слишком тяжело…
…сестра, я с тобой. Я поделюсь с тобой своей силой.
Дом окутывает дым. Дом окутывает сон.
Все, кто остался там, все уснули там же, где стояли. На всех этажах спящие.
Мир и покой. Все спят.
Всё тихо.
Держаться. Держать морок. Морок, который окутает каждого, кто подойдёт к дому или заглянет в его окна. Темно и тихо. Все спят. Все уснули. Это правда. Всё спокойно. Все спят.
Кто-то входит в дом с чёрного хода. Тени тихо скользят по двору, лезут на стены, пробираются через галерею в окна.
Дом спит.
Это просто.
Это всегда было просто.
А на случай, если тварь не уснёт…
Есть и ещё кое-что в запасе.
— Именем Заступника! — тихо звучит в спящем доме.
Брат, ты должен держаться…
…сестра, это пламя преисподней!
Брат, это просто слова…
…сестра, они жгутся!
Брат, это просто люди…
…сестра, у меня слепнут глаза!
Брат, это только символы…
…сестра, это нестерпимо!
Брат, держись. Ты был человеком. Мы были людьми. Ты и я…
Брат, ты не боялся ни этих слов, ни этих людей…
Брат, я поделюсь с тобой своей силой…
…это пламя сжигает меня! Я не выдержу этого!
Держись. Смотри мне в глаза. Вампир не может себе позволить бояться своих врагов…
Врени мало что поняла из ночного боя. Едва начало темнеть, как приор отвёл ей, брату Полди и Мариле место подле баронессы и велел молчать — всем четверым. С ними остался муж её милости рыцарь Клос — бледный и явно испуганный. Ему поручили защищать жену, если враги вдруг прорвутся. Он никогда не сталкивался с таким, никогда не видел ночных штурмов, никогда не ждал удара в спину.
Они стояли в одном из залов второго этажа, потом им велели спуститься и остановили на лестнице, ведущей в чёрную кухню. Раздался переливчатый свист. Дальше… Дальше было быстро. Тени, щелчки разряжаемых самострелов, чавканье входящих в тела стрел. Вскоре в доме запахло горелой травой. Врени закашлялась, к ней присоединились остальные.
— Ух ты! — бестрепетно произнесла Марила. — Мы сгорим?
— Нет, дитя моё, — подошёл к ним приор. — Дым скоро развеется.
— Что это? — прокашлялась Врени.
— Хитрость, — улыбнулся приор. — Замена вот этого.
При свете одинокого факела, горящего неподалёку, он показал женщинам пучок травы.
— Это должны были подбросить вам в дымоход, — пояснил он. — Чудесная трава. Как мне объяснили, через малое время все, кто вдыхал этот запах, засыпают, — кроме тех, кто выпил зелье, сваренное из неё же.
— Вы… Вы знали, что её нам подкинут? — догадалась цирюльница. — Но… откуда?!
— Все эти дни тебя тайно сопровождал… один наш общий друг, — ответил приор, не желая прилюдно раскрывать свои тайны. Но Врени и так поняла. Пока она изображала дурочку с Ржаным Пнём, нашлось кому узнать из памяти проклятого не только то, на что тот намекал, но и то, о чём Ржаной Пень предпочёл умолчать.
Цирюльница хотела выругаться, но не успела.
В разум вторгся ледяной взгляд, прозвучал далёкий, словно доносящийся из преисподней голос. Раздался переливчатый свист, но не снаружи, а изнутри головы Врени — и вырвался изо рта. Проклятая не сразу поняла, что по приказу вампира подаёт обещанный Ржаным Пнём сигнал. Сигнал о том, что в доме все уснули, отравленные волшебным зельем.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Какое-то время было тихо, а потом…
— Именем Заступника, — раздался тихий, но властный голос, а после трое вошедших принялись читать молитвы. Такие же, которыми брат Полди отгонял вампиров.
Далёкий голос в голове Врени завопил от нестерпимой боли и ощущение чужого присутствия в сознании исчезло. А коридор, ведущий в кухню, стал наполняться людьми.
Приор подмигнул зачем-то Мариле и громко закудахтал. Это послужило сигналом. Люди Фирмина вокруг них сплотились, приготовились к бою. Другие окружили вошедших, отрезали путь к выходу. Сверху донёсся какой-то шум.
— Монахов не убивать! — поспешно крикнул приор.
— Эти крысы нас предали! — завопил кто-то в темноте.
После этого всё смешалось. Крики, звон оружия, звуки ударов, проклятия… Врени даже не пыталась разглядеть, что происходит. Они стояли за спинами стражников и ждали, что будет дальше. Марила, против ожидания, опустилась на колени и принялась тихо молиться. Врени коснулась её плеча. Сумасшедшую трясло от ужаса. Брат Полди схватил Врени за руку и что-то тихо зашептал.
— Не надо, — сказала цирюльница, вспомнив вопль ужаса, который, казалось, ещё звенел в ушах. — Не стоит.
Что бы ни задумал вампир, святые слова ему только помешают.
Кровь… смерть… боль…
Эти запахи нестерпимы… они дурманят голову, они накатывают с тошнотой…
От ран дурно пахнет…
…сестра, это просто запахи.
Брат, я не выдержу…
…сестра, осталось недолго.
Брат, я не могу…
…сестра, это то, что делает нас сильными.
Я отрекаюсь от этой силы…
…ты не можешь повернуть время вспять. Ты не можешь перестать быть вампиром.
Я не хочу…
…ты должна.
Нет…
…последнее усилие.
Нет…
…держись.
Да…
Всё закончилось.
Кто-то спустился по лестнице и, не доходя до них, крикнул сверху:
— Трое мертвы. Один ушёл.
— А с вами что? — отозвался Вир.
— Аццо ранен. Остальные целы.
— Оставайтесь там, — велел оборотень. — Ждите.
— Это всё? — напряжённо спросила Нора.
Клос разочаровано опустил так и не пригодившийся меч.
— Надо проверить, — коротко бросил оборотень. Он махнул рукой, чтобы за ним никто не шёл, и вышел через чёрный ход.
— Десяток, — сказал кто-то, пересчитав трупы и раненых врагов. — И одного монаха зацепили.
Когда проклятые поняли, что нарвались на засаду, что жертвы не уснули и могут дать отпор, они принялись отчаянно прорываться к выходу, но и этот путь был закрыт. Монахи, поняв, что проиграли, с проклятиями и криками рванули из-под ряс — двое мечи, один — боевой топор, — и попытались встать спина к спине. Их вырубил Большой Куно, который без затей приголубил братьев-заступников кухонной скамьёй.
Сложнее всего было унять «славного Грайогэйра». Он рычал какие-то страшные северные проклятия и так размахивал боевой секирой, что чуть не попал по державшемуся неподалёку Мюру. На счету камерария было не меньше четверых нападавших и одного из монахов зацепил тоже он.
Вир вернулся.
— Три трупа на улице, — доложил он. — Двое убиты ножом, один задушен. Во дворе чисто. Вокруг дома больше никого нет.
— Ещё раз проверьте нападавших, — приказал приор. — Раненым надо оказать помощь, безнадёжных добить, остальных связать. Они понадобятся для допроса.
— Моя хотеть допросить! — вмешался Грайогэйр. — Моя знает нагбарский способ развязать языки! Моей всё расскажут!
— Посмотрим, сын мой, — без особого энтузиазма отозвался приор. — Врени! Займись сперва нашими раненными, потом пленными.
Сверху закричали:
