улицам и упивается восхищенными взглядами. Выкажите священнику своё почтение на банкете, пусть он почувствует себя важным. Ты знаешь, что делать. А я возвращаюсь во дворец. Не хочу оставаться здесь ни минутой дольше.
Энцо коротко кивнул своему отцу, и Идрис вместе с советником и королевской стражей направились через площадь в сторону королевских экипажей.
Лео остался с ними.
— Давайте покончим с этим, — пробормотал он.
***
Банкетный зал в храме оказался меньше, чем во дворце, но таким же красивым. Огромные не застеклённые окна, вырезанные в стенах, выходили на закрытый сад, где рассветные птицы играли в фонтане. Мерный плеск воды и щебетание птиц заполнили прохладное помещение. Когда Элара вошла внутрь, она сразу же сняла вуаль, радуясь тому, что теперь она наконец-то может вздохнуть. Энцо прошёл во главу огромного мраморного стола и повернулся, чтобы что-то сказать, но вместо этого остановился и посмотрел на Элару, которая в это время осматривала помещение.
— Выглядишь чудесно, Эл, — выдохнул он. — Когда ты сняла вуаль во время церемонии, я не мог отвести от тебя взгляд.
Она удивлённо повернулась к нему и посмотрела на то место, где его рука сжала спинку стула.
Подмигнув ему, она пригладила позолоченные перья на своей юбке, хотя её сердце затрепетало от его слов.
— Мерисса проделала хорошую работу, не так ли?
Его улыбка была такой радостной, когда он подошёл к ней и взял её руки в свои.
— Нет. Нет, это всё ты.
Он начал блуждать взглядом по лицу Элары и задержался на её губах. Её всё ещё удивляло, как этим глазам удавалось выражать столько всего, заставлять её чувствовать все эти эмоции.
Она услышала шаги остальных, и Энцо медленно повернулся.
— Сядь рядом со мной.
Он жестом указал на другой стул во главе стола.
— Энцо, мне кажется, мы привлечём внимание, если я сяду с тобой во главе стола.
— И? — он самодовольно ей улыбнулся.
Она нехотя села с ним рядом, когда внутрь вошли Мерисса и Изра, которые также сняли свои вуали. Они расположились справа от Энцо. Последним вошёл Лео и сел слева от Элары. Пару минут спустя внутрь робко вошли несколько прислужников в закрытых мантиях, несмотря на жару.
Ничего не говоря, они заняли свободные места и выжидательно посмотрели на дверь.
Наконец, священник, присутствовавший на службе, присоединился к ним. Его лицо было осунувшимся и суровым, каштановые волосы забраны в низкий хвост. На нём была надета мантия, расшитая драгоценными камнями. Цепь с жёлтым бриллиантом размером с яйцо висела у него на шее. Он расположился на другом конце стола лицом к Энцо и Эларе. Он перевёл взгляд между ними, и выражение его лица изменилось, когда он посмотрел в глаза Элары. Элара вопросительно посмотрела на Энцо, но тот ничего не заметил, так как был погружён в разговор с Мериссой и Изрой.
Тут же принесли еду: всевозможные виды мяса и рыбы были поданы на золотых тарелках с приборами из чистого золота.
— Они, должно быть, стоят целое состояние, — прошептала Элара Энцо, взяв тарелку и улыбнувшись прислужнику.
Тот испуганно посмотрел на неё и отвёл взгляд.
— Энцо, почему все смотрят на меня так, словно у меня чума?
Энцо вздохнул, взял в руку кубок, наполненный медовым вином, и поднёс к губам.
— Я бы хотел сказать тебе, что они поражены твоей красотой, но на самом деле служащие храма чувствуют себя настороженно рядом с астерийкой. Не обращай на них внимания.
Элара подавила тревожное чувство и решила не принимать его близко к сердцу. Она последовала примеру Энцо и наполнила свою тарелку едой, разложенной перед ней. Запахи цитруса и трав смешались, заставив её рот наполниться слюной. Она выбрала несколько конвертиков из виноградных листьев, фаршированных рисом со вкусом жасмина, кусочек рыбы с лимоном и тмином, немного сладкой картошки с маслом и зелёные бобы в масле, приправленные каменной солью.
Священник встал и поднял руки вверх.
— Началось, — пробормотал Энцо.
А Элара сжала губы, чтобы не рассмеяться.
— Благословенное солнцестояние, — начал священник. — Мы выражаем тебе благодарность за эту еду.
Прислужники закрыли глаза и начали произносить молитвы над своими тарелками. Глядя на них, Элара улыбнулась. Она тоже сложила руки вместе и закрыла глаза. А когда открыла их, обнаружила, что Энцо удивлённо смотрит на неё.
— Что? Тот факт, что я ненавижу Звёзд, не означает, что я презираю все эти ритуалы. Мы должны быть благодарны за эту еду на столе. Я просто не адресую свои молитвы Звёздам.
— А кому ты их адресуешь? — спросил он, в то время как священник продолжил произносить свою молитву.
Элара долгое время смотрела на него, а затем сказала:
— Тем, кто её заслуживает.
— Будь благословен, — эхом раздалось в помещении, и Элара с Энцо повернулись к своим тарелкам.
Они начали есть и общаться между собой, как вдруг Элара заметила, что священник всё ещё не сел и смотрел прямо на неё.
— Ваше Королевское Высочество, — его голос прокатился по столу. — Прошу прощения, что прерываю, но я должен высказать вам свою озабоченность.
— Говори, — сказал Энцо с полным ртом, продолжая поглощать свою еду.
Желудок Элары в ужасе сжался.
— Я пообещал королю молчать о том, кто будет присутствовать сегодня здесь. Он проинформировал меня об этом, и я поклялся никому не рассказывать о её присутствии, кроме нескольких прислужников, которым я доверяю, и которые находятся сейчас в этом помещении, — поспешно произнёс священник. — Я не собираюсь обсуждать ни ваши планы, ни планы нашего короля, ни причину, по которой она находится сейчас среди нас. Однако… если я не выскажусь, то пойду против своей веры. В день, когда мы поклоняемся Свету, кажется крайне неподобающим позволять астерийке находиться здесь и обедать вместе с нами в этом храме.
От гнева и смущения в ушах у Элары зазвенело. Её рука дёрнулась, и тени начали вырываться наружу, умоляя разрешить им окутать её, либо вызволить её отсюда при помощи иллюзии. Раздался звон ножа и вилки, которые Энцо положил на стол, перестав есть. Он медленно поднял голову.
Священник исподтишка взглянул на Энцо, а затем на Элару. В помещении повисла тишина.
— У неё есть имя, — сказал Энцо тихо и отчётливо.
Священник презрительно взглянул на Элару.
— Простите, но я вынужден просить, чтобы ведьму вывели из храма.
Ослепительная вспышка разрезала воздух, и свет обвился вокруг шеи священника. В тот же самый момент две сосульки просвистели в воздухе и пригвоздили его плащ к стене с глухим стуком. Драгоценные камни на нём громко зазвенели, но их заглушили ахи и
